Леонид Влодавец - Без шума и пыли

Тем не менее общая неказистость таинственного прибора вовсе не означала, что он представлял собой вчерашний или позавчерашний уровень развития техники. Более того, Ирина Михайловна прекрасно знала, что подобного прибора не производят ни в одной шибко развитой и цивилизованной стране, и более того, там убеждены, что произвести его нельзя. По крайней мере, в XX веке и первой половине XXI. А он уже есть, выпущен в числе двух десятков экземпляров, безотказно работает и практически применяется. Правда, не государственными органами, а условно говоря, частной организацией. Более того, государство, как это ни парадоксально, даже не имело понятия о том, что на его территории производят нечто подобное, а Российская Академия наук объявила лженаучными даже физические принципы, лежащие в основе этого аппарата. Тем не менее аппарат существовал, действовал, а Ирина Михайловна уже в течение нескольких лет работала с такими же или более современными аппаратами в различных городах бывшего СССР.

Одной, но далеко не единственной функцией этого прибоpa, именовавшегося ГВЭП — генератор вихревых электромагнитных полей, — было прямое считывание информации с человеческого мозга. Вот это-то и было основной работой госпожи Колосовой…

В 16.30 работа завершилась. Ирина открыла дверь в спецпомещение. Максимов зашел в кабину и дал команду тем, кто Хработал внизу, принять «объект 18» «на хранение». После того как пустое кресло было вновь поднято в спецпомещение, пульт отключили, комнату обесточили и вернулись в столовую.

— Какие будут указания? — вглядываясь в мрачноватое лицо Колосовой, почти без иронии поинтересовался Кирилл Петрович.

— Быстро подготовить СППК к работе, — ответила Ирина Михайловна. — Мне нужно срочно информировать Центр.

— А нас вы ни о чем информировать не намерены? — скромно спросил Птицын.

— Только после передачи информации Центру, в рамках его реакции на мое сообщение.

— Сурово! — вздохнул Максимов. — Работать будете, как обычно, из моего кабинета?

— Так точно, — подтвердила Ирина.

Все трое перешли в домашний кабинет Максимова, который находился на этом же этаже дачного особняка. Кирилл Петрович занял место за компьютерным терминалом и бодро застучал по клавишам. Где-то на крыше особняка заворочалась «тарелка»-антенна, настраиваясь на нужный спутник. — Центр на связи, — доложил Максимов так, будто был сержантом-оператором.

— Спасибо! — Место Максимова заняла Ирина Михайловна, которая вынула из кармана жакета лазерный диск и вставила его в CD-ROM компьютера. Потом она ввела свой личный пароль, дождалась отзыва, который подтверждал, что на связи с ней именно те, кому положено, а затем меньше чем за минуту перегнала своему адресату все содержимое CD в упакованно-спрессованном виде. На экране в это время не появлялось ничего, кроме быстро удлиняющейся синей линии и периодически меняющихся цифирок, отмечающих процент информации, отправленной «потребителю»: 25%, 50%, 75%, 100%.

После этого на мониторе возникла надпись: «Принято. Ждите ответа».

— И долго будем ждать? — поинтересовался Максимов.

— Это не от нас зависит, — отозвалась Ирина. — Но судя по тому, что не назначили время сеанса, — ответят оперативно.

Через пять минут СППК — спутниковый приемно-передающий комплекс — выдал на экран надпись: «Идет прием информации». Опять возникла синяя удлиняющаяся полоска с цифрами процента, но уже не переданного, а принятого текста. После того как полоска вытянулась до 100%, Ирина подала команды на распаковку и дешифровку сообщения.

— Так, — сказала она, увидев, что текст, возникший на экране, расчленился на три неравных абзаца, из которых только самый короткий, верхний, превратился в читабельный, а остальные два остались некой абракадаброй из букв, цифр и значков. — Похоже, лично мне только вот это: «Ира, срочно вылетай в Москву. Борт от Генриха».

— Сделаем, — кивнул Птицын.

— Остальное дешифруйте сами, — Колосова встала из-за терминала, уступила место Максимову и отошла в сторону, демонстративно отвернувшись, чтоб не видеть, как Кирилл Петрович будет расшифровывать остальной текст.

Максимов уселся в кресло, нажал несколько клавиш, быстро прочитал второй абзац, который был несколько больше первого, и тут же стер его с экрана. Третий, самый большой абзац остался нерасшифрованным.

— Как видно, это для вас, сир! — саркастически произнес Кирилл Петрович, уступая место Генриху. — Прошу!

Птицелов хмыкнул, расшифровал свою часть сообщения, стер ее и поглядел на часы:

— Ну что ж, нам надо вас покидать, Кирилл Петрович. Дела торопят. Как раз до 17.00 уложились. В 18.00 идет борт до Щербинки. Успеем смотаться за вашими вещичками в гостиницу. За «девяткой» присмотрят «антаресы». Вас устроит, Ирина Михайловна?

— Вполне. Хотя в принципе можно и без спешки, с некоторым запасом по времени. Следующий борт когда?

— Следующий только в 20.30 примерно. Кроме того, там полетят офицеры из дивизии, человек пять. Нежелательно, чтоб они с вами контактировали. Лишние приметы, разговоры, вопросы…

— Глядишь, познакомиться захотят… — хмыкнула Колосова. — Ладно, вам карты в руки. Успеете, так успеете.

Через пять минут Колосова и Птицын уже сидели в «Ниссан-Патроле», а Топорик выруливал из гаража на свежий воздух.

Кирилл Петрович своих гостей не провожал. Он остался в кабинете. В то время, когда джип выкатывал наверх по пандусу, он уже отдавал кое-какие ЦУ по внутреннему телефону:

— Комплект 18-й — на утилизацию. 19-й — туда же. 20-й упаковать и вернуть поставщикам. Все ясно? Молодцы. Работайте!

Топорик до самого города гнал «Ниссан» со скоростью не ниже восьмидесяти. По улицам, правда, шел в пределах законных шестидесяти, чтоб не конфликтовать с ГИБДД, но все равно быстро. Поэтому дорога до гостиницы «Турист» заняла всего минут двадцать, не больше.

— Полчаса вам на сборы, — прикинул Птицын. — Успеете?

— Постараюсь, — буркнула Колосова, выскакивая из машины. Больше всего сейчас она боялась повстречать Ваню Муравьева. Он бы у нее точно минут пять украл. Даже если б Ирина резко его отшила.

Но обошлось, при входе стояли другие «антаресы», а Ивана поблизости не наблюдалось. Колосова быстро проскочила в лифт и стала подниматься на шестой этаж…

Теперь она знала все о том, что произошло в 511-м номере.

Гнатюк Петро Тарасович действительно не совершал суицида и не резал себе горло бритвой, запершись изнутри в совмещенном санузле своего одноместного номера. Криминалистический дар у Муравьева был вполне приличный: он точно вычислил почти все обстоятельства этого убийства. Но самым важным было то, что убийство Гнатюка имело прямое и непосредственное отношение к той катавасии, которая вот уже несколько лет крутилась вокруг пресловутого 14-го цеха химкомбината в поселке Советский. Иначе говоря, оказалось, что и похищение Василисы с визиткой мистера Пола Н. Мэнулоффа, и смерть Евсеева, и убийство Гнатюка были тесно связаны между собой.