Борис Рябинин - «Шерхан» ложится на дно

Мама действительно поверила.

– Валя, как же ты шел без майки через весь город? И потом, на этой вечеринке ты что, тоже в таком виде был?

– Нет, – на ходу сочинял Валентин, – мне Кирилл дал рубашку своего отца. Он предлагал и домой в ней идти, но я подумал, что в темноте доберусь и так.

– Ну, бог с ней, с майкой, – вступил в разговор отец Валентина, – давай зачетку показывай.

Успехи сына в учебе являлись семейной гордостью, и каждая оценка, каждая роспись преподавателей в зачетной книжке сына тщательно разглядывались и обсуждались.

– Возьми сам. Она в пакете лежит, – ответил Валентин, направляясь в ванную.

Когда, приняв душ, он вышел в гостиную, родители сидели на диване и смотрели какую-то позднюю телевизионную программу.

– Что-то я ничего в пакете не нашел, – обиженно заявил отец.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросил Валентин, успевший забыть о просьбе отца.

– Зачетку, – лаконично пояснил тот.

Валентина прошиб холодный пот.

– В джинсах не смотрели? – растерянно спросил он.

Вопрос был задан от отчаяния; Валентин прекрасно помнил, что сунул зачетку в пакет.

Более того, теперь он вспомнил, что видел зачетку в пакете, когда показывал его содержимое старшему сержанту.

– В джинсах тоже нет, я смотрела, – вступила в разговор мать.

Валентин схватил лежавший на столе пакет и лихорадочно стал перелистывать и перетряхивать тетради и книгу. Тщетно, зачетки нигде не было. Он в растерянности сел на стул.

– Потерял? – укоризненно спросил отец.

– Похоже на то, – упавшим голосом ответил сын.

– Стоит ли так переживать? – озабоченно спросила мать, внимательно поглядев на сына. – Может быть, она еще найдется. Нет, так выдадут другую. А то на тебе прямо лица нет.

– Папа, мне нужно с тобой поговорить, – после секундного раздумья решительно сказал Валентин, вставая со стула. – Давай выйдем на кухню.

Мать не сказала ни слова, провожая сына и мужа встревоженным взглядом.

– Что случилось? – со сдержанной тревогой спросил отец. – Я полагаю, что отнюдь не потеря зачетки так потрясла тебя?

– Нет, конечно. Во всяком случае, не сама по себе.

– Тогда что?

Набрав в грудь воздуха, как будто собираясь нырнуть в воду, Валентин начал говорить. В двух словах он рассказал отцу о том, что с ним только что произошло. Тот слушал, не перебивая и никак не выражая своих чувств. Когда Валентин закончил, отец спросил:

– Ты уверен, что потерял зачетку именно на этом месте?

– Больше негде. Я точно помню, что, когда менты заглядывали в пакет, она там была.

Отец взглянул на часы с кукушкой, висевшие над кухонным столом.

– Сколько времени прошло с тех пор, как это случилось? – спросил он.

– Немного меньше часа.

– Собирайся.

– Куда?

– Тебе нельзя здесь оставаться.

– А где можно?

– Там, где тебя не разыщет милиция.

– Например?

– Найдешь, где сегодня переночевать?

– Найду, – Валентин подумал о квартире Суханова, – а дальше что?

– Завтра в три часа дня встретимся с тобой у фонтана перед цирком. К этому времени я постараюсь кое с кем встретиться и что-нибудь придумать.

– А что я маме скажу?

– Собирайся и уходи. Я сам с ней поговорю.

Валентин кивнул головой и пошел в свою комнату одеваться.

Когда он вышел, готовый отправиться в путь, отец и мать стояли в прихожей.

– Поторопись, – сказал отец и протянул Валентину несколько купюр. – Вот, возьми деньги. На первое время тебе хватит.

– Спасибо, – не вполне уместно, в замешательстве поблагодарил Валентин.

– Пожалуйста, – буркнул отец.

– Будь только поосторожней, – всхлипнула мать, обнимая и целуя сына.

– Ладно, ладно, пусть идет, – поторопил отец, взяв ее за плечи.

– Ну, до завтра, папа.

– До завтра. В три часа, не забудь.

Кивнув, Валентин вышел. Дверь за ним захлопнулась.

Через пятнадцать минут после ухода Валентина раздался звонок у входной двери. Подойдя к ней, Петр Максимович громко спросил, заранее зная ответ:

– Кто там?

– Милиция! – ответил хриплый мужской голос.

Сергей Крылов вошел в помещение конторы частного розыскного бюро «Шерхан» в половине девятого утра, мысленно укоряя себя за столь чрезмерное служебное рвение. Дело в том, что его рабочий день начинался только в девять.

И обычно время его прихода не сильно отклонялось от этого часа. А если и отклонялось, то, как правило, в более позднюю сторону, что и вызывало справедливые нарекания со стороны директора, Павла Ивановича Житкова. Тем более обидно было из-за того, что Житков сегодня рано утром уехал и бранить Крылова за опоздание, равно как и хвалить за служебное рвение, было совершенно некому. Но, несмотря ни на что, какая-то неведомая сила подняла его из постели еще даже до того, как прозвенел будильник, и привела в контору. Очевидно, сила эта была не что иное, как желание заняться самостоятельной работой.

На первых порах Крылов, будучи новичком в розыскном деле, работал под строгим присмотром многоопытного шефа. Но теперь он почувствовал уверенность в своих силах, и ему не терпелось убедиться на практике в том, что это чувство имеет под собой реальную основу.

– Случай для этого представился, и даже очень быстро. Не успел Крылов сесть за свой стол, как зазвонил телефон.

– Алло, частное розыскное бюро «Шерхан», – привычно произнес он в трубку.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался немолодой мужской голос.

– Доброе утро.

– Могу ли я поговорить с Павлом Ивановичем Житковым?

– К сожалению, Павла Ивановича нет.

– А когда он будет?

– Через несколько дней, точно сказать не могу.

– О-о! – разочарованно простонал собеседник Крылова. – Какая неудача. А я так на него рассчитывал.

– А в чем, собственно, дело? – осторожно поинтересовался Крылов.

И поскольку ответа не последовало, он уточнил:

– У вас какой к нему вопрос, личный или деловой?

– А какая разница?

– Если вам нужна профессиональная помощь, то я могу вам помочь.

– А кто вы такой? – не слишком вежливо, зато прямо спросил собеседник.

– Сотрудник бюро, Крылов, к вашим услугам. С кем имею честь беседовать?

– Понимаете, господин Крылов, я старый знакомый Пашиного отца, Петр Максимович Лемешев. И Пашу, естественно, знаю с детства.

А сейчас мне срочно нужна его помощь. Дело настолько деликатное, что я не рискую обратиться ни к кому другому. И даже не знаю теперь, что делать. Я сильно на него рассчитывал.

– Может быть, все-таки я смогу вам помочь?

– Может, и сможете, если захотите. Правда, я сильно в этом сомневаюсь.

– Чтобы решить, захочу я или нет, нужно, по крайней мере, знать, в чем, собственно, дело, – резонно заметил Крылов.