Татьяна Степанова - Флердоранж — аромат траура

Трубников помолчал.

— Значит, сделаем так, Екатерина Сергеевна, поедем прямо сейчас на место, где все и произошло. Это отсюда всего двенадцать километров, ну а там… решим, что и как дальше. По дороге я вам расскажу… Одним словом, расскажу все, что установлено первоначальными результатами осмотра и опроса свидетелей. Потом поедем в морг. Тело там до сих нор. Сегодня патологоанатом с ним работает. Нервы-то у вас как, крепкие?

Катя посмотрела на Трубникова и открыла дверь машины, приглашая его садиться.

В семерке Трубников едва поместился. Голова его в форменной фуражке почти упиралась в потолок.

— Я покажу, как ехать, — сказал он, кряхтя. — До села Большое Рогатово по шоссе все прямо, а потом направо свернем, там бетонка пойдет. Когда-то колхоз Боец сам себе дорогу проложил до реки и зернохранилища.

Указатель Большое Рогатово появился через шесть километров. За ним началась старая, разбитая дождями бетонка. Местность была холмистой. Дорога шла то под уклон, то поднималась в гору. Катя, не готовая к преодолению препятствий, снова судорожно вцепилась в руль. За осиновой рощей начался уж совсем крутой спуск к реке.

— Тихонько, тихонько, не гоните, на вторую скорость перейдите, — подсказывал Трубников. — Вот и Славянка наша, — назвал он речку. — В Оку впадает. Видите мост — нам туда.

Земля тут раньше, разным колхозам принадлежала, — продолжал он чуть погодя. — Ну а перед самой перестройкой объединили их все скопом в один агропромышленный комплекс.

Катя не перебивала участкового. Конечно, историю следовало начинать с самого убийства, а не с сельского хозяйства, но… видно, у Николая Христофоровича Трубникова была своя особая манера повествования. И с этим приходилось мириться.

— Заместителем директора комплекса работал Чибисов Михаил Петрович. Специалист дельный и хозяин хороший. И мужик тоже ничего. Был у нас депутатом всех созывов, а затем, как комплекс в фирму преобразовался, он это общество акционерное и возглавил. Талант у него к сельскому хозяйству и предпринимательству врожденный. Развернулся он тут у нас вовсю — агрофирму Славянка сейчас все знают. Часть земель он за фирмой оставил, часть в аренду отдал фермерам. Часть под теплицы и оранжереи пустил. В общем, за какие-то шесть лет хозяйство крепко на ноги поставил. Процветать начал. — Трубников покачал головой. — Да… И процветал по нынешним временам — дай бог так всем. Дом отгрохал — особняк, конюшню завел, по Славянке каждое лето на собственном катере и мотоцикле водном гоняет. Самолет даже спортивный на паях со своим старым приятелем Хвощевым Антоном Анатольевичем приобрели. Только вот не повезло с самолетом-то… В марте полетел Хвощев на нем в Тулу на какое-то совещание, да при взлете и упал самолет. Летчик-то легко отделался. Сугроб его глубокий спас. А Хвощеву-то не повезло. Калекой стал, полным инвалидом.

— Но ведь фамилия убитого тоже Хвощев, — Катя решила пришпорить Неторопливое повествование участкового.

— Это сынок его Артем, двадцать три года всего ему было-то, — Трубников снова покачал головой. — А на самолете отец его разбился. Он у нас тут тоже активно и успешно занимался бизнесом. У него завод ликероводочный как раз в Большом Рогатове, что мы с вами только что проезжали. А с Чибисовым они не только друзья старинные, но и партнеры — Хвощев барду ему с завода своего на фермы поставляет.

— А что это такое? — спросила Ката.

— Барда-то? Это отходы. Когда спирт гонят, барда остается. Скот на ней хорошо откармливается, вес набирает. Чибисов у Хвощева эти отходы берет и Павловский Александр Андреевич — скотопромышленник наш. — Трубников усмехнулся, словно смакуя это неуклюжее словечко. — Тоже покупает для герефордов канадских свода. Я к чему рассказываю все это так подробно… Чтобы вы, Екатерина Сергеевна, человек городской, столичный, поняли, что по нашим деревенским меркам в деле эхом замешаны большие и влиятельные в масштабах района люди. У Чибисова дочь есть Полина. Университет в Москве заканчивает, исторический факультет. Девушка хорошая, даже очень хорошая. Говорила мне, археологом, мол, буду. Ну, на отцовские деньги можно и археологом… Давайте, говорит, Николай Христофорович, мы Черный курган раскопаем, вдруг там захоронение древнее? Что для этого надо, какое разрешение и где получить можно? Фантазерка такая… Но девочка хорошая, правильная. И выпало ей прошлой ночью такое испытание, такая беда, что… — Трубников посмотрел на Катю. — Свадьбу тут у нас в воскресенье играли богатую. Артем Хвощев на Полине Чибисовой женился. Из загса прямо в церковь поехали. Венчал их наш отец Феоктнст. Мировой мужик. Проповеди сам пишет, сочиняет и читает их прихожанам — прям оторопь берет, когда за пьянство жучить начинает. И на свадьбе он тоже был, а еще, кроме него, гостей было человек сто пятьдесят. Накануне сам Чибисов мне в опорный позвонил и говорит: патрулей никаких из района дополнительных не вызывай, не надо. Сами своими силами порядок будем поддерживать. А сам ко мне приходи праздновать.

— И вы тоже были на этой свадьбе? — спросила Катя.

— Нет, не попал я на свадьбу. Здесь теперь налево сворачивайте, тихонечко. Руль быстрее крутите, а то так и в кювете заночевать можем. Тут дорогу маленько развезло после дождя, да ничего, проскочим. — Трубников сдвинул фуражку на затылок. — Вечером вызвали меня, как назло, в Марусино — кража там была из палатки продуктовой. Украли-то немного, а мороки… потом мотоцикл мой сдох, короче, застрял я там, в Марусине. И поэтому о том, что на свадьбе было, только со слов свидетелей, мною же и опрошенных, знаю. Приезжих среди гостей много было — в основном все знакомые Хвощева и Чибисова: партнеры деловые, друзья-приятели. Некоторые семейно прибыли. Некоторые даже с собственной охраной. Один депутат был вроде даже. Хвощев-старший тоже хотел в Думу избираться, да теперь с этой катастрофой не до этого уже. Пятый месяц в больнице с аппаратом искусственной почки лежит. Вот она жизнь как иногда поворачивает-то… А наших местных на свадьбе тоже было много. Самые сливки, так сказать. Павловский Александр…

— Что-то фамилия очень знакомая, — сказала Катя. — Где-то я ее слышала.

— Возможно, он человек заметный. Был и компаньон его Туманов Константин. Ну, потом дачники наши — художник Савва Бранкович, это который портреты пишет, и Галина Островская — она сюда каждый год приезжает. Муж ее покойный домишко тут купил, отстроил заново, да и помер, бедняга, на этом строительстве — надорвался. А Галина-то живет здесь с апреля по ноябрь. Пока белые мухи не полетят. Не помните ее, нет? Сейчас ее, правда, узнать трудно. А раньше-то, в мою молодость, какая она знаменитая актриса была. Фильм за фильмом выходил. Кино тогда жизненное было, доброе. Помню, в семьдесят третьем пошел я — парень совсем — тогда еще молодой — после суток дежурных в кино. Дело-то в райцентре было, и картину новую привезли. Островская в ней играла и этот, как его…