Николай Модестов - Москва бандитская 1-2

Здесь до сих пор благополучная и заурядная биография делает первый неожиданный зигзаг. Солоника начинает вдруг тяготить размеренное существование, с заранее легко предсказуемым будущим. Он забирает документы из горьковской "вышки", уходит из милиции и устраивается копать могилы на кладбище. Сохранилось заявление Солоника от 27 марта 1986 года, с просьбой выдать ему новый паспорт взамен утерянного. В форме N 1, в графе "место работы и должность", будущий сокрушитель авторитетов скромно пишет: бюро коммунальных услуг, землекоп… Впрочем, так ли неожиданна оказалась смена униформы милиционера на робу кладбищенского землекопа? К тому времени Солоник был уже дважды женат, имел по ребенку от каждого брака и жить на скромную зарплату сотрудника патрульно-постовой службы не захотел. Тем более своей единственной слабости (он не пил, не курил, систематически бегал кроссы и тренировался) - слабости к женскому полу, он не изменял никогда. Барышни, точнее, безмерное увлечение ими послужило причиной первого серьезного конфликта с законом.

В 1988 году, когда по общепринятым меркам он зажил состоятельно - стал модно одеваться и даже купил "Жигули", Солоник оказался на скамье подсудимых. Первомайский районный народный суд Кургана приговорил его к восьми годам лишения свободы за изнасилования. С приговором Солоник не согласился и продемонстрировал свое отношение к случившемуся более чем красноречиво. Он совершил дерзкий побег прямо из зала суда, заставив говорить о себе весь город. При прощании с женой осужденный оттолкнул конвоиров, выпрыгнул через окно на улицу и благополучно скрылся.

Все же через полтора месяца в Тюмени его задержали. К статье уголовного кодекса "Изнасилование" добавили 188-ю - "Побег из места заключения или из-под стражи". С клеймом насильника, да еще склонного к побегу, бывший мент оказался в пермских лагерях. Можно лишь догадываться, каково ему пришлось с таким "букетом". Другого бы на его месте "запетушили", сделали изгоем, получеловеком. Говорят, это стоило ему не одного шрама, но поселить себя у параши он не позволил. А еще позже, дождавшись подходящего момента, вновь совершил побег. От работы Солоник не уклонялся, заслужил положительную характеристику и был переведен в ИТК-78/8 в Ульяновскую область. Там счастливый случай и представился. 3 марта 1990 года он совершил второй (но не последний) побег в своей жизни - ушел из оцепления через канализационную трубу. Его хватились не сразу, а когда снарядили погоню, было уже поздно.

Сейчас, после стольких убийств и скандалов, связанных с именем Солоника, о всесоюзном розыске того периода вспоминают мало или вскользь. Между тем рассказы оперативников свидетельствуют о его умении еще тогда обнаруживать слежку и легко отсекать "хвост". В середине 1990 года появилась информация о приезде Солоника в Москву. До той поры надежными сведениями о местонахождении бывшего землекопа оперативники практически не располагали. Говорили, что он плотно общается с представителями тюменской группировки, изредка появляется в родном Кургане, Новокузнецке. Его как будто бы видели в Сочи, где Солоник участвовал в разборке со стрельбой и убийствами.

В октябре того же года его едва не взяли. Солоник должен был встречаться со знакомой у входа в ГУМ. Начальник службы розыска внутренних войск Анатолий Удинцов, взяв двух сотрудников, заранее прибыл к предполагаемому месту встречи. Сотрудники остались в "Жигулях", а полковник Удинцов, купив на "советский" рубль десять пирожков с мясом и надев белый халат продавца, расположился у дверей универмага.

Солоник появился неожиданно - длинный кожаный плащ, атласное кашне, модные штиблеты. Удинцов подал знак оперативникам. По предварительной договоренности брать подозреваемого собирались не на улице 25-го Октября (слишком много народу), а в стороне, когда он пойдет к машине. Связались по рации с местным отделением милиции, попросили помощь. Были сведения, что Солоник не расстается с револьвером "Наган", и рисковать не хотели. Увы, пока подкрепление поспешало, объект розыска неожиданно рванул в толпу и исчез.

Участник тех событий сыщик Главного управления уголовного розыска Юрий Плотников отмечал и другие особенности поведения Солоника. Тот никогда не входил первым в дом, где его ждали, всегда посылал кого-нибудь вперед - "проверялся". Он не сдал свое старое милицейское удостоверение N 1700 и переделал его в удостоверение сотрудника КГБ СССР. Учитывая, что подобные реквизиты в те годы открывали любые двери, стоит ли удивляться легкости, с которой преступник уходил из расставляемых ловушек?

Впрочем, как считает Юрий Плотников, Солоника тогда никто всерьез не искал. Других проблем хватало с избытком. А потом наступил 1991 год, рухнула система союзного МВД, страна распалась на "суверенитеты", из горячих точек хлынуло оружие, государственная власть слабела, а криминальная крепла и превращалась в легальную силу. В таких условиях Солоник пришелся ко двору: человек, привыкший быть невидимкой, говоривший на "ты" с любым оружием и готовый на все ради красивых женщин и красивой жизни.

О том периоде деятельности курганского Рембо написано достаточно, повторяться смысла нет. Упомяну лишь, что до задержания в октябре 1994 года на территории Петровско-Разумовского вещевого рынка, когда, отстреливаясь, он смертельно ранил трех сотрудников милиции, Солоник успел разобраться в Тюмени с местными авторитетами Причининым и Машкиным, а в Москве - с вором в законе Глобусом, его близкой связью Бобоном и телохранителем последнего Глодиным.

На Петровском рынке Солоник получил тяжелейшее ранение. Пробитую пулей почку врачам пришлось удалить. Кроме того, во время операции прямая игла ушла в паренхиму печени, и, учитывая большую опасность осложнений, вытаскивать ее побоялись.

После реанимационного отделения Боткинской больницы его перевели в изолятор временного содержания Петровки, 38, а затем 21 ноября в "Матросскую тишину". Находился он в особых условиях, и комфорту его подивились бы многие зеки "Матроски". Большинство обитателей СИЗО-1 из-за переполненности камер вынуждены были не только спать, но даже сидеть по очереди. Солоник же был в камере один, смотрел цветной телевизор, имел в распоряжении компьютер, холодильник, микроволновую печь. Даже еду приносили ему из ресторана по заказу. Тюремной пищей Солоник брезговал, а свое требование обосновывал боязнью быть отравленным. Правда, непонятно, кто мог помешать сунуть в ту же ресторанную стряпню персональную порцию стрихнина для курганского узника…

Следствие продвигалось к завершению. Когда стало ясно, что суд не за горами, он попросил прислать каталог модной одежды и часами листал глянцевые страницы, подбирая костюм от "Версаче", сорочку и галстук. Не забыл и об очках, которые, по мнению Солоника, делали его значительным и импозантным денди. Теперь уже ясно, что интерес к этому он проявлял для отвода глаз. А сам усиленно готовился к побегу: ежедневно занимался укрепляющей гимнастикой, вел активные переговоры с сообщниками на воле, договаривался о деталях со своим будущим напарником - охранником следственного изолятора Меньшиковым.