Ярослав Зуев - Месть. Все включено

– Смотри, Сергей, – злобно предупредил Поришайло, и Украинский сбился с мыслей, – смотри мне, гм, как бы до Милы Витряков с Бонимфацким не добрались. Понимаешь, какие будут последствия?!

– Маловероятно, Артем Павлович, – соврал полковник, который так не думал. Госпожа Кларчук в большей мере интересовала его, как фигурант операции с банком, ее роль была сыграна, причем, провалена в самом финале. «Лучше бы ей совсем исчезнуть», – полагал Украинский, однако держал эти соображения при себе.

– Маловероятные, да? Это ты так считаешь?! А если, б-дь, ошибаешься?! Ты, Сергей, мне Милу хоть из-под земли, хоть откуда хочешь, гм, выкопай! – Поришайло сжал кулачки. – Имей в виду, гм, Сергей, если ты мне дело провалишь… Если просрешь! Понял, гм?! Так что, живую или мертвую… – ударение на последнем слове заставило Украинского вскинуть голову. Глаза Артема Павловича показались бездонными, как у вампира из американского ужастика. «Мертвые не потеют, – промелькнуло в голове. – И не болтают лишнего».

Мила Сергеевна чрезвычайно много знала. В том числе и о планах физического устранения Бонифацкого, выражавшихся сформулированной еще Сталиным поговоркой: есть человек, есть проблема, нет человека, нет проблемы. Принимая во внимание давние связи госпожи Кларчук с Бонифацким и уровень доверия олигарха, Украинский не сомневался, что теперь она – настоящая бомба замедленного действия в руках того, кто выдернет чеку. Судя по всему, сделать это теперь было гораздо легче Бонифацкому или, например, Витрякову.

– Найди ее, Сергей! – заклинал Поришайло. – Что у тебя по этим отморозкам из Крыма? Есть сведения?

– Новых – никаких. – Покачал головой Украинский. – «Если бы я был Витряковым, и захватил Милочку, то уже катил бы в Крым, под всеми парусами».

– За яйца этого Витрякова сюда!

– Люди работают, Артем Павлович.

– Работники, б-дь, – тяжело вздохнув, Поришайло наполнил стакан в третий раз. Вопросительно посмотрел на полковника:

– Тебе плеснуть? «Хеннесси», гм?

Украинский отрицательно мотнул головой. Им еще предстояло обсудить много вопросов. Ситуация в Пионерске вышла из-под контроля, надвигался большой скандал, вероятно, не без возбуждения уголовных дел по всевозможным фактам коррупции, уклонения от налогов и, естественно, хищений государственной и коллективной собственности. В столице тоже, помимо всякой мелюзги, вроде рэкетиров, забот хватало. Чего стоило только одно расследование СБУ, негласно проводившееся по факту убийства оперативников управления по борьбе с коррупцией.

– Ну-с, – сказал Поришайло, потирая руки. После третьего стакана он несколько оживился. – Давай, что там у нас дальше, гм, по повестке дня?

– Дальше Бандура, – с неохотой сказал Украинский. – Его поездка, так сказать. – Полковник тяжело вздохнул. – Зря вы все же ему, проходимцу, доверяете. Я бы… закрыл бы его, к херам… – кроме желания расправиться с Андреем Сергея Михайловича обуревало еще одно сильное чувство: нежелание ввязываться в авантюру, в которую его втягивал Поришайло. Тем более что последний, по мнению полковника, при любых раскладах имел десять отступных путей, чтобы выйти сухим их воды. В отличие от Сергея Михайловича.

– Я бы, я бы… – передразнил олигарх. – А с Бонифацким, б-дь, ты разбираться будешь? – Поришайло с такой ненависть поглядел на Украинского, что тот опустил глаза. – Смотри мне! Тут ты – головой отвечаешь. Чтобы твои архаровцы Андрея, гм, как положено, встретили, снабдили, чем надо, и, б-дь, прямо до цели сопроводили, как, гм, камикадзе [18]… – Поришайло задохнулся. – Уразумел?

– Так точно, – буркнул Украинский. – Только, Артем Павлович? Что, если Мила у Бонифацкого? Тогда он уже – все знает…

– Ты ж говорил, маловероятно?

– Но, возможности-то исключать нельзя…

Поришайло какое-то время думал:

– А что мы, в конечном счете, потеряем? – осведомился он наконец. – Молокососа, гм? Невелика потеря. – Артем Павлович опустился в кресло. – Люди-то твои, надежные? – ворчливо осведомился он. – Те, что в Крыму?

– Так точно, Артем Павлович, – сказал, без энтузиазма полковник. – Орлы. Завтра прямо у трапа самолета его встретят. Ну и… – Украинский выдержал многозначительную паузу.

– Как думаешь по срокам, Сергей?

– Думаю, в пару дней уложатся.

Поришайло снова потянулся за «Хеннесси».

– Значит так, Сергей. Когда молокосос дело сделает, к чертовой матери его, гм. Смотри только, чтобы тихо-мирно.

– Так и будет, Артем Павлович. Шум нам – без надобности.

– Ну и ладно. – Прикрыв глаза, Артем Павлович откинулся в кресле. – Теперь, что там у нас по Пионерску?

Как только дверь кабинета захлопнулась, Андрей поспешил наружу. Поручение Артема Павловича оглушило его, будто разрыв фугаса, а, слабо завуалированная угроза насчет отца окончательно добила. Теперь он мечтал только о том, чтобы все, как на духу, выложить Атасову. На Атасова всегда можно было положиться. Атасов откуда-то знал, что делать, и в худших переплетах.

Преодолев три лестничных пролета, молодой человек показал рослым охранникам пропуск и очутился на свежем воздухе. Пока он разговаривал с Поришайло, на город опустилась ночь. На улице стемнело. Андрей остановился на ступеньках, закурил, и принялся выглядывать «Линкольн» Армейца. Но, ни на стоянке, ни у тротуара, машины не было. Бандура в растерянности обогнул угол здания, не понимая, куда это подевались друзья.

«Что за свинство? – думал Андрей, горбясь на холодном ветру. – Ведь договорились, кажется».

Через пятнадцать минут его терпение лопнуло, – « нет, так нет», решил Андрей, и поднял руку, собираясь поймать попутку. Стоявший напротив банка таксомотор немедленно отвалил от тротуара. Андрей, вообще-то предпочитал грачей, которые и дешевле, и ничуть не хуже.

– Хотя, какая разница? – подумал Андрей лениво. – Потеряв голову, глупо плакать по прическе… – стресс, полученный при разговоре с олигархом, постепенно проходил, оборачиваясь каким-то заторможенным, напоминающим вату состоянием. Очень хотелось выпить. И, еще больше, спать.

Когда такси было в паре метров от Андрея, дорогу ему лихо срезала темно-зеленая «четверка».

– Садись, – предложил водитель, хулиганского вида парень в джинсах и старом свитере.

– Градинская, – Бандура назвал адрес, выслушал требуемую цену, кивнул. Было действительно недорого.

Сзади донесся протестующий клаксон таксиста.

– Быстрее соображать надо, – сказал хулиганистый водитель, и сунул кассету в шахту. Из колонок грянул «Парк Горького». [19]Эти ребята играют так, что, каким-то образом стимулируют быструю езду. Таксист бросил сцепление и дал газу. Машина с визгом устремилась вперед. Бандура сообразил, что на Троещину прокатится с ветерком.