Питер Таскер - Самурай-буги

«Волшебная обезьяна» – простая игра, в ней нет ничего инновационного и мудреного. Но человек с большой головой знает, что она может вызывать настоящий страх, в центральную нервную систему впрыскивается настоящий адреналин. Вот почему у игрока, проталкивающегося к выходу, было такое серое лицо и зажатые плечи. Вот почему некоторые несчастные впервые испытали приступы эпилепсии в галерее видеоигр.

В кармане невысокого человека пищит пейджер. Он вынимает его, читает сообщение, подтверждающее, что в его номере отеля через два часа начнется встреча. Он незаметно направляется к двери.

Мори…

Продраться сквозь плотную праздничную толпу… Сбежать, спастись…

Салюты над рекой, сияющие цветки, взрывающиеся в ярко-синем небе…

Заточенная звезда вылетает из руки ниндзя в перчатке, парит над толпой…

Мори уклоняется. Звезда уточняет курс, поворачивая и снижаясь к нему. Сверхъестественная точность. Есть лишь один способ избежать этих вращающихся лезвий. Мори должен открыть глаза. Но ресницы сделаны из цемента. Отказываются повиноваться. Мори поднимает пальцы к глазам, заставляет их открыться.

Ниндзя исчезает, исчезают праздничная толпа, салюты, тяжкие яркие цвета.

Мир становится серовато-зеленым, зеленовато-серым. Мори лежит на спине в зарослях пырея и бамбука. Он встает на четвереньки, втягивает в легкие сырой воздух, пытается вспомнить, где он, кто он.

И Танигути, и его друга след простыл.

Еще кое-что: над верхушками бамбука вьется тонкая струйка дыма.

Мори прослеживает глазами эту струйку от неба до окна дома за забором. С той же стороны – шум, вопли людей, визг сирен.

Когда он видел это окно в последний раз, оно было закрыто.

Когда он видел это закрытое окно в последний раз, не было никакого дыма.

Немедленное решение: не время теоретизировать. Время сматываться.

Мори поспешно удирает по тоннелю храмовых ворот, пробегает мимо самого храма и вниз по каменной лестнице к главному входу.

«Дайхацу» уже уехала, зато напротив фасада одного из жилых домов стоит пожарная машина. Кругом носятся и таскают огромные шланги пожарные в светящихся серебристых костюмах. Проходя мимо, Мори принимает вид обычного в таких случаях любопытства. Один из пожарных стоит в стороне от остальных, выкрикивая приказания в мегафон. Он подозрительно смотрит на Мори, которому приходится играть типичного зеваку. Мори останавливается, упирает руки в бока и таращит глаза.

– Что случилось?

– Пожар, – тоном эксперта говорит пожарный.

– Надеюсь, никто не пострадал?

Пожарный качает головой.

– Пока никто. Повезло; квартира-то дотла выгорела.

– Правда? А какая квартира?

– Номер 303.

Пожарный смотрит на Мори, будто ожидая, что тот что-нибудь скажет. Мори кивает, сохраняя спокойствие.

Пожарный сначала озадачен, потом издает короткий смешок.

– Понятно. Когда живешь в таком районе, всюду знаменитости. Может, вы тоже какая-нибудь знаменитость?

– Может быть, – загадочно улыбается Мори.

– Я фанат Наоми Кусака, еще с тех пор, как был студентом. Скажите, а она такая же хорошенькая в реальной жизни, как по телевизору?

Мори несколько секунд обдумывает вопрос.

– Лучше, – говорит он наконец.

Пожарный вытирает лицо серебряным рукавом. На какое-то время он полностью забывает о пожаре.

– Я так и знал, – говорит он. – Кстати, я уверен, что и вас видел по телевизору. В вашем лице есть что-то такое незабываемое…

Мори вслушивается в звук поодаль – безошибочно узнаваемый визг полицейской сирены: похоже, они как раз сворачивают с кольцевой.

– Погодите-ка! – продолжает пожарный. – Вы исполнитель баллад, и были популярны, когда я был маленький. – Мори открывает рот, чтоб быстро возразить, но пожарный поднимает руку в перчатке: – Не называйте ваше имя! Дайте, я угадаю!

Пару секунд они молча глядят друг на друга. Потом на лице пожарного расплывается широкая ухмылка.

– Вы Macao Канда, точно?

– Нет. – Мори отворачивается, но пожарный хватает его за локоть. Сирена уже близко, километра за два.

– Дзюн Исикава? [43]– выдыхает он в ухо Мори.

– Нет!

– Этот крутой чувак, как его, – Ямадзаки?

– Да нет же!

– Придумал! Давайте спросим других, кто-нибудь точно угадает!

Пожарный подносит к губам мегафон и уже собирается кричать. Мори выдергивает рукав из его хватки и шагает прочь по дороге.

– Эй! Подождите! – разоряется мегафон. – Вы уверены, что вы не Macao Канда?

Мори отвечает тем, что переходит на рысь. Он спешит на пустую парковку, седлает «хонду». Когда он выезжает на дорогу, с другой стороны из-за поворота с визгом выскакивает полицейская машина. Пожарный, помешанный на знаменитостях, продолжает выкрикивать имена в мегафон. Мори пригибается к рулю и едет домой.

Ричард Митчелл мрачно смотрит на предмет, лежащий перед ним на столе. Этот ромбоид из серого пластика подарил ему тридцать худших минут в его жизни. На вид довольно безвредный многонаправленный селектор, дизайнер – явный любитель стиля «баухаус». Но какие ужасные страдания он приносит Митчеллу. Хорошо бы в нем случилось короткое замыкание, и он бы загорелся и растаял в лужицу вонючей серой дряни.

Мобильная конференция – идея Саши де Глазье. Клиентам, сказала она, нужна возможность напрямую расспросить Митчелла о его последних рекомендациях.

– Не сейчас, – взмолился Митчелл, – дайте мне время подготовиться.

– В чем дело? – ответила Саша, устремив на него свой шаманский взгляд. – Боишься, что они оттяпают тебе cojones ? [44]

Она недалека от истины. Первые минуты Митчелл, склонившись над пластиковым ромбоидом, посвящает своему обычному анализу технологических тенденций на рынке видеоигр. Как только он упоминает о «Софтджое» и «Мега Энтерпрайзис», его начинают прерывать. Его попытки ответить на эти замечания, в свою очередь, тоже прерываются, ибо аналитики и менеджеры фондов из шести часовых поясов выстроились в очередь, чтоб пригрозить ему.

– Вы еще рекомендуете эту акцию? – Злобный голос из Австралии. – Умереть не встать, приятель.

– Вы потеряли кучу моих денег, – обвиняет Жаклин из Парижа.

– Эти прогнозы – предел всему… – рычит Ахмед.

– Нам придется принять меры, – угрожает человек из правительства Сингапура.

– Это мертвая акция! Соблюдите приличия и похороните ее!

– Минус 30 % в первом квартале. Мне кажется, это не смешно…

– «Мега» – классная акция, да? Цена пойдет вверх, да?

– Вернись к реальности, чувак. «Софтджой» слился.

– Когда ж до тебя дойдет, что это финансовая некрофилия…

– Наше правительство…

– Ты что, не сечешь, идиот…

– Полная ерунда…

– Дерьмо верблюжье…

– Merde [45]…!

Митчелл выходит из конференц-зала в рубашке, мокрой от пота. Возвращается в отдел исследований и плюхается за свой стол. С ним никто не заговаривает, даже секретарши. Все уже чувствуют его поражение.