Питер Таскер - Самурай-буги

Ричард Митчелл стоит и нервно поглядывает на часы. Рэйко должна была подъехать за ним к перекрестку Ака-сака в девять. Уже четверть десятого, и он начинает беспокоиться. Может, он неправильно запомнил место или время. Может, у Соноды срочные дела, и он решил отменить встречу. Может, никакой встречи и не назначено – просто Рэйко зло подшутила над ним. Так или иначе, она до сих пор не появилась, и Митчеллу начинают приходить в голову дурные мысли. Нет встречи – значит, нечего показать Саше де Глазье, а значит, никаких шансов сохранить работу.

Такси шелестят по асфальту. Капли капают с темного зонтика с шишковатой ручкой, специально купленного для такого случая. «Британский Простой Консервативный» – гласил ярлычок в универсаме «Мицуя». Стоит, как билет в ложу на Уимблдон.

Вдруг мимо, очень близко к обочине, пролетает навороченный «исудзу-бигхорн» с огромными колесами и нарисованным серфом на боку. Грязная вода плещет Митчеллу на лодыжки.

– Хой! – орет он. – Ты, осьминог безголовый! «Бигхорн» с визгом останавливается. Пассажирская дверца открывается, и на тротуар выскакивает молодой человек: чахлая бородка и грива «чайного цвета», спадающая на плечи. Прохожие останавливаются и глазеют, вне сомнения, надеясь увидеть разборку между серфером и высоким иностранцем.

– Посмотри, – вопит Митчелл, указывая на пятна внизу брюк.

– Не надо было стоять так близко к обочине, – говорит серфер с презрительной улыбкой. – Так ведь можно и промокнуть.

У него превосходный английский, и от этого Митчелл почему-то бесится сильнее.

– Промокнуть? Я тебе покажу промокнуть! Улыбка исчезает с лица серфера: Митчелл отбрасывает зонтик и надвигается на него.

– Подожди! Стой!

Но Митчелл не собирается останавливаться. Он хватает серфера за плечо и толкает его назад, прижимая к боку «бигхорна». Но противник на удивление гибок. Он как-то выскальзывает, и вот уже Митчелл сам прижат к дверце машины, и мокрый металл холодит его тело. Теперь оба держат друг друга за воротники, тянут их и выкручивают. Бой скорее неравный, потому что у серфера под короткой хлопковой летной курткой голая грудь, а на Митчелле рубашка с монограммой и шелковый галстук от Валентино, купленный в сингапурском аэропорту.

– Йах! – выдыхает серфер.

– Х-хах! – фыркает Митчелл.

– Йах!

– Пусти его!

Женский голос. Воротничок Митчелла оставляют в покое. Он поворачивается и видит, что рядом, руки на бедрах, стоит Рэйко Танака.

– Пойдемте, – командует она. – Нет времени валять дурака.

– Валять дурака? – возмущенно возражает Митчелл. – Вы, вероятно, не видели, что произошло. Все вот этот тип виноват!

Рэйко нетерпеливо мотает головой:

– Вы не понимаете? Это начальник отдела маркетинга компании «Софтджой».

Митчелл в изумлении смотрит на серфера, который достает из внутреннего кармана куртки бумажник, а оттуда – визитку.

– Меня зовут Такэути, – говорит он, кланяясь и протягивая визитку Митчеллу. – Всецело к вашим услугам.

Митчелл берет визитку и поспешно протягивает свою.

– К вашим услугам, – бормочет он.

Двое мужчин стоят под дождем, с чрезвычайным уважением изучая визитные карточки друг друга. Рэйко проходит к водительскому сиденью «бигхорна» и залезает внутрь.

Встреча с Сонодой назначена в отеле «Сэйкю», где персонала намного больше, чем гостей, хотя его почти никогда не видно, а городской шум кажется далеким, как гора Фудзи. Особенность «Сэйкю» – черта, привлекающая его частых гостей, – то, с какой принципиальностью он избегает всего, что свойственно отелям. Ни атриума, наполненного птичьим пением, ни улыбающихся портье, ни «дополнительных» фруктов или шоколада в комнате, никаких знаков, указывающих на способ оплаты, никакой гостиничной стойки. Хочешь отбыть – просто уходишь. Нужно что-то – просто просишь. Отель знает, кто вы такой. Если бы не знал, вас бы там не было.

Рэйко ведет их через вестибюль – никаких подсвечников, никакого пианиста во фраке, никакого газетного киоска – к двери, полускрытой в нише. За ней – лифт, в котором нет ни звуковых сигналов, ни зеркал, ни нумерованных кнопок. Вместо этого Рэйко всовывает в щель на стене пластиковую карточку. Двери закрываются, и лифт приходит в движение, такое тихое и незаметное, что невозможно понять, поднимается он или опускается.

Сонода ждет их в одиночестве в своем обычном костюме – босиком, в джинсах и простой белой футболке. Со своей битловской челкой и круглыми щечками он мог бы сойти за студента или ученика повара.

Митчелл осторожно выходит на середину комнаты. Пожимать руки или кланяться, говорить по-английски или по-японски, называть его «Сонода-сан», или «Президент» – или, может быть, даже «сэнсэй»? Митчелл достаточно долгое время провел в Японии, чтобы оценить степень сложности ситуации. Не только то, что ты скажешь, но и то, как ты стоишь, как дышишь, какой стул выберешь, насколько быстро схватишься за чашку чая, стоящую перед тобой на столе, – все эти мелочи наполнены глубоким смыслом, связанным со сложными выводами о лице и статусе.

– Вы – Ричард Митчелл, – говорит Сонода решительно, на английском без акцента.

Митчелл кивает. Внезапно все тщательно приготовленные слова объяснения улетучиваются.

– Ричард – один из самых горячих сторонников компании «Софтджой» на финансовом рынке, – любезно говорит Рэйко.

– Думаю, единственный оставшийся сторонник, – говорит Сонода со слабой улыбкой. – Но даже ваши оценки нашей будущей выручки слишком консервативны. Если вы хотите заставить инвесторов верить в потенциал «Софтджоя», вы сами должны быть в нем уверены.

– Я вполне уверен, – протестует Митчелл. – Я как раз пересматриваю прогнозы вашей выручки на этот год в сторону повышения.

Сонода упирает палец Митчеллу в грудь.

– Вы пересматриваете до 15 % – это незначительная цифра. А будет 50 %, может быть – 70.

Митчелл взирает на него в изумлении:

– Как вы узнали о моих прогнозах?

– У меня быстрые уши, – говорит Сонода, расплываясь в улыбке.

Быстрые – не то слово. Насчет 15 % Митчелл решил всего лишь два дня назад. И никому об этом не говорил. Только сегодня утром он внес эту цифру в наполовину написанный отчет в своем компьютере.

– В чем проблема? – продолжает Сонода, явно наслаждаясь замешательством Митчелла. – Вам кажется, что 70 % – это недостижимо?

Митчелл делает паузу, прежде чем ответить.

– Думаю, это действительно сложновато. В условиях, которые в данный момент сложились на рынке видеоигр…

– Не волнуйтесь, условия на рынке вскоре резко изменятся.

– Каким образом?

– Простите, – говорит Сонода туманно. – Это крайне деликатная информация.

Митчелл начинает терять терпение. Сонода играет с ним, относится, как к младшему сотруднику.