Ян Стокласса - Стиг Ларссон: человек, который играл с огнем

Вскоре Уильямсон стал вторым человеком в организации, ответственным за все административные вопросы, включая выплаты. В результате большая сумма, предназначенная противникам апартеида, ушла к его сторонникам. Часть этой суммы Уильямсон истратил на покупку фермы в ЮАР в десяти милях от столицы, Претории. На ферме шведы, оказавшиеся в этой стране, могли насладиться зрелищем подготовки, которую проходили там враги равноправия.

Уильямсон также получал информацию о намерениях борцов с апартеидом. Когда в сентябре 1977 года чернокожий противник режима Стив Байко планировал поехать в Ботсвану, чтобы встретиться там с Улофом Пальме и Оливером Тамбо из Африканского национального конгресса, Уильямсон передал эти сведения южноафриканской полиции. 18 августа 1977 года Стива арестовали на дорожном посту и жестоко избили на допросе. 12 сентября он умер от нанесенных ему повреждений.

Весной 1980 года Бертиль Ведин и Уильямсон встретились в баре отеля в Йоханнесбурге. В результате Ведин начал работать на компанию Уильямсона «Африка Эвиэшн Консалтентс». Щедрое месячное жалованье позволяло Ведину вести довольно затратный образ жизни в фешенебельном двенадцатикомнатном доме в Кенте неподалеку от Лондона.

В последующие годы работа у Уильямсона кипела, совершались взрывы и налеты. В марте 1982 года бомба взорвалась в офисе Африканского национального конгресса в Лондоне, однако никто не пострадал. В августе того же года друг Улофа Пальме Рут Фёрст погибла при взрыве бомбы в ее доме в Мапуто, в Мозамбике. В июне 1984 года в Лубанго, в Анголе, погибли от взрыва бомбы активистка Дженнет Шун и ее шестилетняя дочь.

В Лондоне Ведин сотрудничал также с южноафриканским агентом Питером Кэсслтоном, бывшим пилотом вертолета из Родезии. В 1983 году Кэсслтон был осужден за то, что был причастен к незаконным проникновениям в несколько офисов движения за освобождение чернокожих. При обвинении в тех же преступлениях Бертиля Ведина оправдали, хотя британские полицейские нашли у него дома документы, похищенные во время взломов.

Позже на пресс-конференции, где Ведин обещал дать объяснения относительно своих дел с южноафриканскими спецслужбами, он вместо того обрушился на шведское правительство: «Я состою в оппозиции к Пальме и его правительству. Поэтому сотрудничаю со службами разведки в скандинавских странах».

В ноябре 1985 года, за три месяца до убийства Пальме, Ведин с семьей неожиданно перебрался на жительство в Турецкую республику Северного Кипра, страну с населением в триста тысяч человек, имевшую славу прибежища для преступников, так как у этой республики не было соглашений об экстрадиции ни с одной другой страной, кроме Турции. Бертиль Ведин был личным другом президента Рауфа Денкташа, что делало его жизнь в Республике Северного Кипра еще более безопасной.

Здесь представители ЮАР, несомненно, и стали бы искать тех, кто мог помочь с организацией покушения на другом конце света. Весьма вероятно, что, если это входило в их планы, они бы задействовали своего лучшего шпиона Крейга Уильямсона, хорошо осведомленного о делах в Швеции от знакомых по Фонду по университетскому обмену. Ведин входил в число агентов Уильямсона, поэтому вполне мог сыграть роль посредника. Но если с одной стороны были южноафриканцы, то кто с другой?

Ясно, что Ведина могли нанять потому, что он швед, говорит по-шведски и знает Стокгольм, но уже более десяти лет назад он перебрался оттуда в Лондон, его сведения устарели. Возможно, среди его знакомых нашлись люди нужного сорта, вроде правых экстремистов, горевших желанием избавиться от Улофа Пальме. Сеть знакомств Ведина тоже устарела, но Стиг знал, что правый экстремизм восьмидесятых годов шел от Демократического альянса, существовавшего в семидесятых, а Ведин в нем состоял.

Стиг решил перебрать знакомых Ведина из правых кругов. Эти люди были как нельзя лучше известны Стигу.

Лондон, май 2015 года

– Трудоголик, как и я, – сказал Джерри Гейбл. – С чувством юмора, однако очень твердых убеждений. Если брался за тему, то уже не слезал с нее, а это и определяет хорошего журналиста.

Я отправился в Лондон специально, чтобы поговорить с Джерри. В материалах Стига его имя возникало вновь и вновь, и было ясно, что он служил для Ларссона одним из образцов поведения. Они постоянно переписывались и обменивались идеями.

Джерри уж точно знал, как работал Стиг. Я надеялся, что, если повезет, он поможет мне разобраться с направлением поисков, которые вел Стиг. Джерри и Стиг испытывали глубокое уважение друг к другу и оба любили сдобрить дело юмором, без чего, по словам Джерри, они бы не сработались так хорошо.

Джерри предложили встретиться в дешевом пабе, «грязной ложке». Там я смог насладиться спецификой английской атмосферы, но не английской кухни.

– Как вы проводили изыскания относительно Ведина? – спросил я.

– У меня был источник, телохранитель одного известного фашиста. Парень помог мне проникнуть в консервативный Клуб понедельника и представил Андерсу Ларссону. Однажды, в начале восьмидесятых, мой информант ни с того ни с сего спросил, не хочу ли я пойти с ним на один шикарный обед с человеком, который играет большую роль в шведском Демократическом альянсе. Оказалось, что это не Андерс Ларссон, как я ожидал, а Бертиль Ведин.

– И какое он произвел на вас впечатление?

– Он выглядел как ловкий, успешный бизнесмен, – ответил Джерри. – Элегантный костюм, ботинки, пошитые на заказ, галстук, изысканные манеры. Но в глазах пустота, как будто смотрит куда-то сквозь тебя.

– А кто такой ваш информант?

– Да, сейчас я могу наконец сказать. Его имя Лесли Вулер. Он боялся за свою жизнь, когда собирал информацию о Ведине на Кипре.

– Получается, вы вроде как проникли в их ряды.

– Когда мы занимались засылкой шпионов в Англии, наша работа заключалась в том, чтобы находить кандидатов, учить их втираться в доверие и направлять в экстремистские группы. Иногда мне приходилось говорить с людьми из разведки. Когда мы, например, слышали о нацистах, у которых было оружие, взрывчатка или которые занимались какой-то криминальной деятельностью.

Когда мы расстались, я понимал, что еще обращусь к Джерри с вопросами, но я уже узнал от него одну очень важную вещь. Если журналистам надо выудить что-то у кого-то, кто не хочет этим делиться, приходится использовать более эффективные методы, чем интервью. В случае Стига это включало что угодно, от работы под прикрытием до хакерских взломов. Интересно, использовал бы Стиг социальные сети, если бы они тогда существовали. Если я хотел продвинуться глубже в своем расследовании, вполне возможно, мне пришлось бы прибегнуть к методам Стига.