Ян Стокласса - Стиг Ларссон: человек, который играл с огнем

Стокгольм, сентябрь 1987 года

Бертиль Ведин не только состоял в Демократическом альянсе, ВАКЛ и сотрудничал в паре организаций, близких к высоким шведским торгово-промышленным кругам, в том числе в Федерации шведской промышленности и новостном агентстве Press-Extrakt , он работал еще и по контракту с СЭПО, когда там, например, требовался эксперт по слежке. Неясно, с кем именно он был связан в СЭПО, хотя логика подсказывала, что это Торе Форсберг, ответственный за контрразведку. Однако Стиг не мог получить этому никаких подтверждений.

Из всех персонажей, внесенных Стигом в список, только относительно некоторых он мог быть уверен, что они знали Ведина и могли иметь отношение к делу Пальме. Карл Г. Хольм тесно общался с Ведином, который нанял его работать на Федерацию шведской промышленности. С Андерсом Ларссоном Ведин был знаком по Демократическому альянсу, лондонскому Клубу понедельника и еще по одной организации, носящей название Шведский совет свободы. И Хольма, и Ларссона упоминали в связи с убийством Пальме. Но Ведин не мог обратиться к обоим, поскольку они были заклятыми врагами еще со времен раскола ДА. Стиг подозревал, что анонимным источником информации для книги его друга Свена Уве Ханссона «Справа от нейтральности» являлся Андерс Ларссон. В книге рассказывалось, как в мир шведской индустрии и торговли находят дорогу экстремистские взгляды, и детально описывался случай Карла Хольма. Похоже, и сам Хольм подозревал Андерса Ларссона, потому что журнал «Контра» опубликовал статьи, намекавшие, что тот работает на КГБ.

Ведин мог договориться либо с одним из них, либо с каждым по отдельности так, чтобы один не знал об участии другого.

Изыскания касательно Карла Хольма больших затруднений не вызывали. Символом необузданной ненависти к Пальме стало лицо премьера на мишени для метания дротиков, выпущенной журналом «Контра», где хозяйничал Хольм. Он казался мерзким типом, хотя все они, ультраправые, хороши, начиная с их воззрений и заканчивая личными качествами. Но это еще не означало, что он виновен в убийстве. Слишком мало улик указывало на то, что Хольм в этом замешан. А вот с другим давним знакомым Ведина дело обстояло иначе.

Андерс Ларссон связан со всеми организациями в списке, составленном Стигом для Херманссона и Венандера. 20 января 1986 года, за месяц до убийства Пальме, его уволили из Прибалтийского комитета; один из представителей Комитета тогда сказал, что Андерс – «никто». Тот в гневе ответил: «Это я никто? Погодите, вы скоро увидите: прольется кровь, все будут по колено в крови».

В тот же день агент разведки, SSI , Йоэль Хаукка получил от Андерса письмо, в котором тот описывал, как сидел с Жаном Дювалье [3] Жан Дювалье – диктатор («пожизненный президент») Гаити в 1971–1986 годах. После свержения бежал в Европу. в стокгольмском отеле «Шератон» перед ярко пылающим камином. Он говорил Дювалье, что огонь внушает ему мысль о «будущем некоторых людей, которое наступит, когда их депортируют туда, откуда они явились, – предателей, мошенников… и прочих».

16 февраля Ларссон и один его знакомый следовали за Пальме, когда он посещал в Стокгольмском соборе службу, посвященную памяти Альвы Мюрдаль [4] Альва Мюрдаль – шведский политик и дипломат, член социал-демократической партии, лауреат Нобелевской премии мира. Умерла в 1986 году. , и убедились, что «безопасность Пальме обеспечивается плохо».

20 февраля, за восемь дней до покушения, Ларссон предупреждает канцелярию правительства и Министерство иностранных дел, что Пальме будет убит. Примерно тогда же он говорит: «Скоро произойдет важнейшее событие моей жизни».

После гибели премьера два знакомых Ларссона были убеждены, что он как-то причастен к убийству: это парламентский стенограф Бенгт Хеннингссон и книготорговец Бо Рагнар Столь.

Стиг также читал о недавних словах Бертиля Ведина, что он знает о преступном сговоре, в который предположительно вовлечен Андерс Ларссон. План состоял в том, чтобы убить самого Ведина и свалить на него убийство Пальме. У Ведина было доказательство: список звонков из государственной телефонной компании Северного Кипра. По словам Ведина, из списка следовало, что Андерс Ларссон находится в тесном контакте с англичанами на Кипре, работающими на КГБ.

Все это выглядело эффектно, однако вызывало всё больше вопросов. Если Андерс замешан в убийстве премьера, почему он о нем предупредил? Зачем Ведину нанимать Ларссона, который принадлежит к враждебной фракции былого Демократического альянса? И какая сколько бы то ни было профессиональная организация будет иметь дело с неконтролируемым и неуравновешенным человеком вроде Ларссона хоть в сколько-нибудь серьезном предприятии?

Обстоятельства, касавшиеся Андерса Ларссона, выглядели противоречиво. И если несколько недель назад Стигу во время его полуночных размышлений казалось, что все сходится , теперь он изменил мнение. Нет, ничего не сходится.

Южноафриканцам требовался тот, кто помог бы им со слежкой, кто-то опытный. На эту роль гораздо больше подходили люди из СЭПО, полиции или военных структур, чем ультраправые крикуны. Много говорилось о людях квалифицированных, которые следили за Пальме в ночь убийства. Но ничто не доказывало связь Ведина с СЭПО или военными, зато он был тесно связан с Андерсом Ларссоном и ему подобными.

Стокгольм, сентябрь 1987 года

В письме Джерри Гейблу от 20 марта 1986 года Стиг упоминал «полицейский след». Под это определение по разным причинам подходила информация о десятерых полицейских: одни бывали на встречах заклятых противников Пальме, другие имели доступ к потенциальному орудию убийства, третьи совершали поездки в ЮАР, четвертых даже видели вблизи от места преступления. Несколько человек входили в «Шайку бейсболистов» – особую группу в полиции Нормальма, созданную Хансом Хольмером в начале восьмидесятых для противодействия уличному насилию. Члены группы вовсе не играли в бейсбол, просто предпочитали носить гражданское, включая бейсболки. Их репутация понесла урон, поскольку несколько человек, задержанных ими, пожаловались на жестокое обращение, а один даже скончался.

Многие полицейские, подключенные к расследованию убийства Пальме, были членами Стокгольмского стрелкового клуба самообороны, на площадках которого упражнялись в стрельбе из «магнумов» бок о бок с правыми экстремистами.

Карл Густав Ёстлинг, патрульный офицер из Нормальма и член Стрелкового клуба, выделялся самым длинным списком подозрительных фактов.

За неделю до убийства премьера Ёстлинг перенес операцию из-за разрыва аппендикса и перитонита в стокгольмской Главной южной больнице. Он был в отпуске по болезни. В день покушения, вопреки рекомендации врача, он выписался и ушел домой. По его словам, дома в одиночестве он и находился во время убийства Пальме. Несколько его друзей подтвердили, что он чувствовал боли и ходил с трудом, однако после 21:00 никто не видел его в тот вечер, когда погиб Пальме. В отношении Ёстлинга команда следователей по делу Пальме получала одну зацепку за другой. Он хорошо разбирался в огнестрельном оружии и занимался его продажей. Известна была его ненависть к Пальме, существовали фото, на которых Ёстлинг запечатлен с поднятой в нацистском приветствии рукой. Через несколько месяцев после убийства Хольмер доверил Ёстлингу снабжение коллектива следователей пистолетами, бронежилетами, рациями с системой шифрования и пуленепробиваемыми очками. А также автоматом, встроенным в портфель-дипломат. Недавно открытая Ёстлингом и его другом компания Strateg Protector получила заказ. После перенесенной операции Ёстлинг уже не вернулся на работу в полицию.