Лев Квин - Экспресс следует в Будапешт

— А ты зачем меня всегда ждешь? Ведь я тебе говорил, что высыпаюсь на работе. У нас там бывают большие перерывы. А у меня в комнате стоит диван…

Мать недоверчиво покачала головой, но больше ничего не сказала. Что толку спорить? Молодежь сейчас стариков даже слушать не желает. А впрочем, кто их знает! Может, они правы. Каждое поколение живет по-своему. Вон и ее мать как причитала, когда она объявила, что выходит замуж за городского, рабочего. «Сотни лет за землю держались, а теперь ты дедовские обычаи нарушаешь. Не видать тебе счастья…» А ведь Имре оказался прекрасным мужем. Они жили душа в душу до самой его смерти.

Нет, лучше уж не мешать молодым. Они сами найдут дорогу. И хорошую дорогу. Ее Бела по плохой никогда не пойдет.

Она села напротив сына и, подперев голову руками, стала наблюдать за ним. Ишь, как уплетает за обе щеки куриный гуляш. Небось, целый день ничего не ел.

Наконец, Бела встал.

— Спасибо, мама… Пойду вздремну немного.

— Немного? Нет, Бела, раньше полудня я тебя из дому не выпущу… А завтра пойду к твоему начальству и учиню скандал. Да где же это видано?.. Так недолго и здоровье потерять.

Мать не на шутку рассердилась. Она пошла к двери, вытащила ключ и демонстративно сунула его в карман передника.

— Ступай спать! Живо!

В своей комнате Бела разделся и лег. Он знал, что мать стоит у двери и прислушивается к каждому его движению. Посмеиваясь, подумал о том, что снова придется воспользоваться старым, полузабытым способом ухода из дому. Сколько лет прошло с тех пор, как он последний раз ушел этим путем!

Бела дождался, пока мать ушла к себе. Затем он тихонько оделся и, подняв штору, вылез в окно — их квартира помещалась на первом этаже. «Только бы тетя Агнеш не заметила», — весело подумал Бела.

Тетя Агнеш была первой сплетницей в доме и, конечно, о таком событии, как уход старшего лейтенанта Бела Дьяроша через окно собственной квартиры, немедленно оповестила бы всех соседок.

Он быстро зашагал по пустынной, ярко освещенной утренним солнцем улице. Предстояло сделать кучу дел, а времени было в обрез…

Когда майор Ковач в двенадцатом часу пришел в отдел, он по лицу своего помощника увидел, что тот, во-первых, нисколько не спал, а во-вторых, имел важные новости.

— Бела, Бела, — укоризненно покачал головой майор. — Я же вас посылал отдыхать.

— Я, товарищ майор, решил, что лучше сегодня пораньше уйду домой, — с невинным видом сказал старший лейтенант Дьярош.

Майор нахмурил брови.

— Товарищ старший лейтенант! Я вам приказываю сейчас же после доклада отправляться спать… Мне нужен работоспособный сотрудник, а не сонная рыба. Понятно? — добавил он, заметив, что Дьярош хочет возразить. — А теперь докладывайте.

Новостей было много, и они, действительно, были важные. Дьярошу удалось обнаружить среди иностранных гостей конгресса сторонников мира человека, сходного со вчерашним посетителем дома на улице Алдаш.

— Кто же это? — спросил Ковач.

— Австриец Макс Гупперт.

По роду своей работы Ковач привык ко всяким неожиданностям. Однако на сей раз он искренне удивился и с недоверием взглянул на своего помощника.

— Что-то вы путаете, Бела.

— Нет, — уверенно сказал тот. — Это точно так.

— Но вы знаете, кто такой Гупперт?

— Знаю. Борец за мир. О нем писали в газетах. И тем не менее это он вчера был на улице Алдаш.

Дальнейший разговор показал, что старший лейтенант Дьярош уже успел лично повидать Гупперта в гостиничном кафе и убедился, что все приметы совпадают.

Ковач пожал плечами. Все-таки недостаточно оснований, чтобы считать Гупперта и вчерашнего посетителя одним и тем же лицом. Дьярош слишком самоуверен и самонадеян. Впрочем, надо сделать скидку на молодость…

— Никогда не делайте слишком поспешных выводов, Бела, — поучительным тоном начал майор. — Так можно легко ошибиться, а в нашем деле ошибок быть не должно… Ведь вы лично не видели того, кто приходил на улицу Алдаш, А по описаниям третьего лица трудно узнать человека.

— Я тоже так подумал, товарищ майор. Поэтому съездил за шофером такси. Он опознал Гупперта.

Шофер опознал? Это в корне меняло дело. Бела — молодец. Напрасно он о нем плохо подумал.

Дьярош успел сделать и многое другое. Он узнал, например, что Гупперт привержен к алкоголю. В его комнате всегда стоит бутылка палинки.

— А как с его паспортом? — спросил Ковач.

— Паспорт в порядке, — ответил старший лейтенант. — Зарегистрирован в министерстве еще позавчера…

Отослав Дьяроша домой с категорическим приказом хорошенько выспаться, майор Ковач задумался. Странное дело… Неужели Си-Ай-Си рискнуло послать вместо Гупперта другого человека? Грубая работа!

Он послал в городскую библиотеку за подшивкой австрийского журнала «Вельтиллюстрирте». Там месяца два назад был помещен портрет Макса Гупперта, лучшего сборщика подписей под Стокгольмским воззванием в Вене. А вчера в венгерских журналах была опубликована фотография Макса Гупперта, австрийского гостя на венгерском конгрессе сторонников мира. Что, если сравнить фотоснимки?

Майор почти не сомневался, что увидит портреты разных людей. Тем сильнее было его разочарование, когда принесли австрийский журнал. Между портретами было несомненное сходство.

Значит, на конгресс приехал действительно Макс Гупперт. Но тогда получается, что Дьярош ошибся. Тоже не может быть! Ведь он был с шофером. Впрочем, возможно, что шофер обознался и ввел в заблуждение Дьяроша. Он мог точно не запомнить лицо седока. А по одежде тут ничего не узнаешь. Одинаковые костюмы носят многие.

Майор нервничал, и не без оснований. Он никак не мог придти к какому-либо определенному выводу, а между тем требовалось быстрое и безошибочное решение.

Ковач еще раз внимательно прочитал статью под портретом в австрийском журнале. Ее подписал Киршнер, председатель районного комитета сторонников мира… Не тот ли самый Киршнер? Ну, конечно, он! Здесь так и подписано — Курт Киршнер.

Курт… Майор вспомнил, как вместе с этим австрийским коммунистом организовывал восстание заключенных в гитлеровском лагере смерти. Хороший товарищ Курт Киршнер. И храбрый борец. Когда он с ним виделся в последний раз? Кажется, в 1946 году. Ну да, на съезде бывших политзаключенных в Праге…

А что, если позвонить Курту Киршнеру, поговорить с Гупперте? Не прямо, конечно, а так, обходным путем. Может быть, удастся узнать важные детали.

Вену дали быстро. Не составило труда также узнать номер телефона комитета, где работал Киршнер. И вот Ковач услышал далекий голос старого товарища:

— У телефона Киршнер.

— Здравствуй, Курт. Это Ковач, Ласло Ковач, помнишь?

— Здорово, дружище, — обрадованно сказал Киршнер. — Как не помнить.