Александр Тамоников - Человек с двойным лицом [litres]

Из конторы Семен прошел к участку Махановых. Открыл калитку, зашел на крыльцо. Дернул дверь – закрыто. Постучал – в ответ тишина. Он перепрыгнул через боковину крыльца в палисадник. Постучал в окно – то же самое. Пошел вокруг дома, пытаясь рассмотреть, что там внутри. Маханова не было видно.

– Ну и спит дружок.

Вышел во двор. Задняя дверь открыта, в сортире никого нет. Подался в сени, оттуда в комнату. Везде порядок. Заглянул в спальню, удивился – и там Николая не было.

– Да что же это такое, не мог же он уехать, не попрощавшись?

Все обошел Коробов, Николая и след простыл. Не было ни его чемодана, ни его шляпы. Значит, уехал. Но на чем? Только на подводе Фомича. А что у нас дед Фомич?

Семен не стал обходить по улице, перелез через плетень на участок возчика и… столкнулся с ним лицом к лицу.

– Семен? Ты чего это, как вор, шатаешься по дворам?

– Николая искал, да не нашел. Он не договаривался с тобой ехать в Олевск?

– Мужики говорили, хотел вроде, да вчера, вишь, не вышло. Значит, утром должен прийти. Вот жду.

– Хм, странное дело получается. Исчез Колька Маханов…

– Его точно у себя на дворе нет?

– Все посмотрел – нету.

– Может, на кладбище пошел?

Коробов посмотрел на Фомича:

– А ты еще не весь ум пропил! Верно говоришь, Николай хотел до отъезда попрощаться с родителями. Точно – на кладбище он, пойду туда.

– Одна неувязочка, Сеня.

– Какая?

– Николай должен был сперва договориться, чтобы я готовил подводу, а потом идти на кладбище.

– Ну, спросонья, может, и не сообразил. Городские, они такие.

– Беги погляди, а я пока запрягу кобылу.

– Угу!

Коробов пришел на кладбище, но Маханова не было и там.

Семен забеспокоился. Обошел всю деревню. Его заприметил парторг Кулько:

– Ты чего, Коробов, бегаешь по деревне, будто потерял чего?

– Так оно и есть, Осип Макарович, потерял.

– Чего?

– Не чего, а кого. Колька Маханов исчез. Из деревни не выезжал, ни дома, ни на кладбище и вообще нигде на деревне его нет.

Парторг удивился:

– Нет Маханова, говоришь?

– Нету, Осип Макарович.

– А ну, идем, внимательней посмотрим.

– Думаете…

Парторг, в прошлом отчаянный буденновец и сотрудник правоохранительных органов, прервал шофера:

– Я ничего не думаю. Думать будем, когда хату посмотрим.

– Да я смотрел, все в порядке будто.

– Вот именно – будто.

– Ну, если вы так считаете, идемте.

– Уже сказал, только вида не показывай, что у нас ЧП – чрезвычайное происшествие.

Коробов взглянул на него:

– А у нас ЧП?

– Все может быть. Сам же повсюду трезвонишь: не своей смертью помер Иван Иванович.

– И до вас дошло?

– Плохой бы я был парторг, если бы не знал, что происходит в деревне.

– Стучат, значит. И когда эта зараза только пройдет? Навострился народ друг на друга кляузы писать.

– Ты мне прекращай подобные речи. Люди следуют направлению, указанному партией и правительством.

– Что-то я не слышал, чтобы партия…

И вновь парторг оборвал Коробова:

– Не продолжай, а то наговоришь лет на пять. Я не сдам, другие подсуетятся.

Они подошли к забору Махановых. Калитка открыта.

Парторг взглянул на Коробова:

– Твоя работа?

Тот утвердительно кивнул:

– Моя.

– Идем на крыльцо.

– Без толку, изнутри закрыто.

– Идем!

Парторг был прислан в деревню из города, где работал в областном Управлении НКВД следователем. Опыт разыскной работы у него имелся.

Коробов сунулся было на крыльцо, но Кулько остановил его:

– Погоди. Ты уже заходил сюда?

– Да.

– Ну-ка посмотрим, покажи свою подошву.

– Да чего тут на дереве разглядишь?

– Показывай.

Парторг осмотрел крыльцо:

– Да, ничего не разглядеть. Дальше куда пошел?

– Через боковину, в палисадник.

– А чего калиткой не воспользовался?

– Хотел, как быстрей.

Следов у дома не было.

Кулько осмотрел палисадник. На углу задержался:

– Тут кто-то был. Вон отпечаток четкий. Здесь всегда тень и влага. А дождь, если мне не изменяет память, был у нас в прошлое воскресенье.

Коробов кивнул:

– Да, лил как из ведра.

– Это отпечаток ботинка, такие у нас не носят.

– Значит, чужак?

– Может, сам Маханов оставил? У него что за обувь была?

– Туфли. Дорогие, модные, такие точно у нас не носят.

– Ну, следы можно сверить с теми, что на кладбище остались. Идем дальше. Ты выходил во двор?

– А как бы я попал в сени?

– Угу, тут тоже след, но не такой, как на углу. Хотя, черт его знает, может, и тот же.

Коробов воскликнул:

– Может лупу принести, у меня есть!

– Оставь ее у себя. Тут лупа не поможет.

Осип Макарович открыл дверь, держась за ручку через носовой платок. Прошли в сени.

– Здесь без собаки делать нечего. Может, что в комнатах найдем?

Они зашли в большую комнату.

Кулько остановил Коробова:

– Стой тут!

– Я же по всей хате ходил.

– Плохо, что ходил.

– Я не знал, что не надо.

– Ладно. Что здесь не так, Семен? Ты же часто бывал в доме?

– Да как часто? Вчера был.

– Вот и смотри.

– Да нет, вроде убрано все. Николай чистюлей еще с детства был.

– Скатерть на столе сдвинута.

– Может быть. Это он вещи собирал.

– А в спальне что?

– Вот там постель заправлена кое-как, будто впопыхах. А Николай, говорю, чистюля был и за порядком следил. Он так бы не заправил. И как я раньше не додумался?

Кулько, стараясь держаться ближе к стене, прошел в спальню. Кровать действительно заправлена кое-как. Чувствовалось, что спешили.

– Так-так-так! Неужели у Николая были гости? – Кулько посмотрел на Коробова.

– Из местных – вряд ли. Может, кто чужой?

– Вон и половик сдвинут, почему?

– Ну это сплошь и рядом.

– У меня, например, половики не сдвинуты. Чемодана, пиджака, шляпы нет. Ну что ж, пошли на выход, через сени во двор, посмотрим огород.

В огороде нашли следы. И здесь отпечаток был тот же, что у дома. Четкий.

На берегу еще один такой же. На песке вмятина – видно, что прибыла лодка, которую потом убрали.

– Да-а, – протянул Кулько, – придется милицию вызывать.

– Значит, все же чужаки?

– Похоже, милиция должна разобраться.

– Ага, – скривился Коробов, – пришлют опять участкового Поленко, как с Иваном Ивановичем. А он и в самом деле, полено.

– Я поговорю, чтобы оперативную группу из районного отделения прислали. Ты побудь тут. Твоя задача, Семен, никого к дому не подпускать, понял?

– Так точно, Осип Макарович.

– Давай, а я пошел звонить в район.

– Не беспокойтесь, никого не подпущу.

Парторг ушел. Коробов сел на бревно у забора, отсюда было видно и палисадник, и сарай, и дом, и большую часть двора с плетнем.

Не прошло и десяти минут, как из своей хаты вышел агент по снабжению Рылов.

Семен пробурчал про себя: