Антоний Фердинанд Оссендовский - Мирные завоеватели [Избранные сочинения. Том IV]

Вольф замолчал, а посол, внимательно слушавший его, спросил:

— Вы уверены, что война неизбежна, полковник?

Вольф незаметно взглянул в сторону фон Луциуса и ответил:

— Это вопрос — бесповоротно решенный, ваше сиятельство!

Просидев у посла около часа, Вольф откланялся.

— Я прошу вас, граф, — произнес он на прощание, — принять мои лучшие пожелания благополучного и отвечающего достоинству нашей родины и императора последнего перед войной выступления германского посольства! Мы больше не увидимся, так как я, вероятно, сегодня успею уехать в Стокгольм.

Вольф пожал руки графу и советнику и, еще раз поклонившись у самого выхода, покинул кабинет посла. Проходя через малую приемную, полковник столкнулся лицом к лицу с Каттнером.

Оба они остановились, как вкопанные, и несколько мгновений молча смотрели друг другу в глаза. Наконец, Каттнер, поправив папку с бумагами и докладами, шепотом спросил:

— Вы здесь?

Вольф промолчал и пошел к лестнице, думая о том, выстрелит ли ему в спину Каттнер или не выстрелит? Но старый переводчик не трогался с места и лишь бросил вдогонку уходящему полковнику два слова:

— Ее казнили…

Полковник слышал сказанное, но даже не оглянулся и начал спускаться по лестнице.

Когда за ним закрылась дверь посольства, Каттнер подбежал к окну и, притаившись за портьерой, смотрел, куда идет Вольф. Полковник, не скрываясь, перешел через площадь и пошел по Морской с видом праздного, совершающего обычную прогулку человека.

Каттнер поспешно вошел в комнату, где стояли пишущие машины и, подойдя к окну, подозвал сидевшего вблизи молодого переписчика.

— Вы видите, Кюнцель, этого рослого господина в белой шляпе? — спросил переводчик.

— Вижу, господин Каттнер, — ответил клерк. — Он сейчас рассматривает дом страхового общества «Россия»?

— Отлично!.. Сейчас же ступайте за ним и проследите, где он живет. Об этом важно знать… посольству.

Клерк ушел, а Каттнер схватился за грудь и, тяжело дыша, беспомощно опустился на стул.

Однако, он скоро взял себя в руки и начал действовать. Достав из шкафа бумагу, Каттнер написал телеграмму Вотану:

«Наш общий враг здесь. Надо немедленно действовать. Он живет…»

Каттнер оставил место для адреса и, подписав свою фамилию, ждал. Но клерк не возвращался.

Каттнер успел сделать доклады послу и фон Луциусу и, снова придя в канцелярию, выпил стакан чая и терпеливо ждал. Наконец, Кюнцель возвратился.

— Ну? — спросил переводчик.

— Этот господин вошел в дом напротив…

При этих словах клерк указал рукой на гостиницу, окнами выходящую на цветник, раскинутый перед Исаакиевским собором.

Каттнер кивнул головой и, торопливо одевшись, вышел на улицу и почти бегом направился на телеграф.

Несмотря на заявление послу, Вольф не уехал из Петербурга. Что-то удерживало его в этом городе, но было ли это тайное предчувствие или простое любопытство, — полковник не знал.

Через два дня после встречи с Каттнером, Вольф зашел в контору представителя торгового дома «Артиг и Вейс».

Вильбранта не было и его замещал его помощник — молодой, нерасторопный немец Тейх. Войдя в кабинет Вильбранта, Вольф протянул удивленному Тейху маленькую карточку, украшенную германским орлом, и сказал:

— Я объезжаю Россию и проверяю некоторые дела. Мне надо знать, получили ли вы телеграмму от Вотана?

— А-а!.. — протянул Тейх. — Вы уже знаете? Господин Вотан прислал на имя господина Вильбранта телеграмму, предписывающую немедленно снестись с переводчиком посольства Каттнером и сделать заявление местным властям о пребывании в Петербурге некоего Вольфа, адрес которого в телеграмме указан.

— Это очень интересно! — оживился Вольф. — Я немного знаю этого Вольфа и мне будет приятно оказать услугу господину Вотану, так как я связан с ним давнишней и тесной дружбой. Покажите мне телеграмму!

Вольф пробежал телеграмму Вотана и улыбнулся.

— Отлично! — сказал он. — Телеграфируйте Вотану, что все будет сделано сегодня же.

Поговорив еще немного с Тейхом, Вольф покинул контору торгового дома и отправился к себе. Теперь он понимал, что удерживало его в городе. Это была судьба, всегда покровительствовавшая ему во всех его опасных предприятиях.

На улице Вольф опять встретил многолюдную манифестацию. Пели гимны, кричали «ура», но среди этих кликов и пения раздавались угрозы и враждебные крики против Германии.

«Это — новое! — подумал Вольф. — Раньше угрожали лишь Австрии. Не случилось ли чего-нибудь?»

На его вопрос ответил газетчик. Протискиваясь в толпе, он звонким голосом выкрикивал:

— Объявление войны Германией! Первые столкновения!

Вольф понял, что началось великое дело, которому суждено изменить судьбы народов. Он купил газету и внимательно прочел ее, остановившись на углу Морской улицы.

Узнав подробности объявления войны, Вольф направился в сторону посольства. Он увидел нескольких полицейских, охранявших здание, но в окнах не было видно ни света, ни движения людей. Там притаились, подобно тому, как таится в своей берлоге совершивший неудачное нападение зверь, ждущий возможности вновь броситься.

Из окна своей комнаты в гостинице Вольф видел, как к посольству на извозчике подъехал Каттнер, а вскоре подошел большой автомобиль; из него вышел советник посольства барон фон Луциус и быстро скрылся в подъезде.

На минуту вспыхнуло электричество на лестнице, а потом снова все потухло.

Вольф понял, что посольство готовится к каким-то важным событиям. Он немедленно вышел из гостиницы и, войдя в ворота посольства, по боковой лестнице поднялся в помещение посла. Секретарь графа тотчас же пропустил его, и Вольф вошел в кабинет престарелого дипломата.

— Я очень рад видеть вас еще раз, полковник! — сказал посол. — Сегодня мы уезжаем, так как мы получили паспорта, и нам нечего больше делать в столице России.

У посла был очень удрученный вид.

На дряхлом лице его легли темные тени, дрожали губы и нездоровый лихорадочный блеск был в старческих слезящихся глазах. Посол, подойдя к Вольфу, нагнулся к его уху и шепнул:

— У нас вышла большая неприятность! Пропали весьма важные бумаги, заключающие в себе всю переписку германского посольства с немецкими фирмами, помещиками и колонистами, состоящими на службе германского правительства и снабжающими военное и морское министерства важными и необходимыми сведениями.

— Это то, чего я всегда боялся! — воскликнул Вольф.

— Плохо то, — продолжал шепотом посол, — что бумаги эти безусловно выкрадены посторонним лицом. Я это утверждаю, потому что бумаги находились на попечении такого преданного и долголетнего служащего посольства, каким мы все считаем Каттнера.