Николай Гончаров - Операция «Приятели»

Одетые в костюмы скалолазов, два крепких, сноровистых парня пробирались через горы, к границе Советского Союза. В горах было почти темно, лишь слабый свет запоздавшей луны освещал острые скалы. На востоке занималась заря. Скалолазы осторожно преодолели перевал и спустились на узкую тропинку. Осталось совсем немного, чтобы через ущелье выйти в тыл пограничникам. Благо — совсем рядом, у самой границы, пасутся отары колхозных овец. Пограничникам примелькался этот пейзаж, и они не часто проверяют пропуска пастухов.

Вдруг залаяла пастушья собака. Старик Али-Ахунов вскочил на коня и стал поворачивать отару, приблизившуюся к подножию гор, где пастьба скота запрещена. Огромная грязно-белая лавина овец постепенно откатывалась от границы. Ахунов поскакал вдоль отары и скрылся вдали.

— Смотри, Али-Ахунов скачет! — подтолкнув друга, крикнул пограничник Андрей Елисеев.

— Что-то сигналит, — подтвердил его напарник Валерий Вяткин.

— Табак кончился, — пошутил Андрей.

— Ассалам алейкум! — сдерживая тонконогого вороного коня, прокричал чабан. — Привет пограничникам!

— Здравствуйте, дядя Али, — ответил Валерий. — Чем помочь можем?

— Люди в отаре прячутся. Чужие люди в одежде чабанов. Сейчас я отгонял отару от границы и увидел, как люди вместе с овцами на четвереньках ползли.

— Все понял, дядя Али! Езжайте к отаре и как можно медленнее отводите ее от границы.

— Может, у них оружие? — спросил Али-Ахунов.

— Не беспокойтесь. Они стрелять не станут, — успокоил старика Андрей.

Помощь с заставы пришла быстро. Пятеро пограничников с овчарками влились в отару. Собаки быстро сели на спины нарушителей. Выстрелов на границе не было.

Перепуганные внезапными действиями пограничников, нарушители подняли руки и не могли ничего сказать в свое оправдание. У каждого из них во время обыска было изъято по кинжалу, большая сумма советских денег в крупных купюрах и золотые часы иностранного производства.

В штабе пограничного отряда один из задержанных, назвавшийся Нургалиевым, заявил:

— Мы подданные Китая, доставьте нас в Андижан. Там о нас знают власти.

Начальник погранзаставы связался по телефону с полковником Насыровым.

— Знаем таких, — подтвердил полковник. — Давно ждем. Оформите необходимые документы и срочно направляйте к нам. Позаботьтесь, чтобы слух об инциденте не распространился.

— Сделаем как надо. Через час встречайте самолет, — заверил начальник заставы.

Капитан Гараев прямо из самолета в закрытой машине доставил задержанных к полковнику Насырову.

— Что скажете, «скалолазы»? — с иронией спросил полковник, когда нарушители робко переступили порог его кабинета.

— Понимаем, все понимаем, начальник, — тихо заговорил Нургалиев. — Мы подданные Китая, из рода уйгур. МВД нас очень хорошо знает...

— Почему незаконно переходите границу Советского Союза? — спросил Гараев.

— Торгуем мало-помалу, в Китай ходил родителей повидать, отцу помогать надо, детишек шипко много...

— Не сочиняй, Нургалиев! — строго оборвал полковник. — Пойманы вы с поличным. Советскими деньгами Китай не торгует. — И повернулся к Гараеву. — Уведите напарника Нургалиева. Хакимов, кажется, его фамилия?

— Зачем, начальник, уводить Алтына? Куда Алтына?! — забеспокоился Нургалиев. — Мы вместе в Китай ходили. Стреляйте двух сразу!... — залепетал он, вытирая от слез воспаленные, с короткими ресницами глаза.

— Рассказывай откровенно, — потребовал Гараев и взял чистый лист бумаги, чтобы записывать показания.

— Буду правду говорить. Клянусь аллахом! — Нургалиев закатил под лоб глаза и дернул кверху руками. — Ходил брату товар продать. Хакимов помогал пройти через горы. Одному шипко опасно. Товар, деньги брат дал, просил советский товар купить ему...

— Опять врешь! Что отнес брату?

Сбитый с толку напористым тоном, Нургалиев в конце концов сознался:

— Золото носил акционеру. Узбек Раджим давал.

— При обыске у вас обнаружены наркотики... .

Нургалиев совсем скис. Он понимал, что выкрутиться на этот раз ему не удастся. За торговлю наркотиками и переправку золота за границу закон взыскивал строго.

Разговор с Нургалиевым и Хакимовым продолжался долго. Затем полковник переговорил по телефону с Министерством госбезопасности и прокурором республики. С их согласия контрабандистов отпустили, под расписку возвратив им изъятые деньги и ценности.

— Запомните: эти деньги государственные. Вы получили их на временное хранение! — предупредил полковник.

— Яхши, начальник! Все сделаем, как приказал! — пятясь к двери, лепетал Нургалиев.

Капитан Юрьев с двумя помощниками прилетел в Кисловодск.

Бандурин жил у Пряхиной, и Юрьев своими силами организовал наблюдение за домом. Однако Иван ничем себя не выдавал. Лишь на третьей неделе у домика Пряхиной стал появляться неизвестный мужчина. А через несколько дней лейтенант Жаглин заметил, как он долго шел следом за Бандуриным в горы, а потом подошел к нему и попросил прикурить.

Разговора между ними зафиксировано не было.

Рассматривая фотографию неизвестного, то и дело фланировавшего по улице, где жила Пряхина, Юрьев выдвинул две версии: либо неизвестный ищет встречи с Бандуриным, либо он заурядный грабитель и выслеживает богатую жертву.

Собранные о незнакомце сведения были неопределенными. Прописан на улице Шаумяна, 26. Паспорт на имя Саида Ишанкулова совсем новый, хотя значится выданным давно. Приехал один, без курсовки, «дикарем», по словам квартирной хозяйки, лечить сердце. Комнату оплачивает полностью, хотя в ней стоят две койки. Постоянно паспорт прописан в Самарканде.

Вызвав по телефону Управление госбезопасности Самарканда, капитан Юрьев заказал срочную справку на Ишанкулова, а сам, не теряя времени, стал собирать сведения о Пряхиной.

Пряхина оказалась стреляной птичкой. Отец ее — агент гитлеровской разведки. Арестован в 1940 году. Фамилия его Янбухтин. Он турок. Был женат на русской. Пряхина носит фамилию матери, которая умерла в Кисловодске в том самом доме, где остановился Бандурин. Евгения Пряхина перед войной вышла замуж за Трембача, уроженца Турции. В тридцатые годы тот вместе с отцом приехал из Караколиса в Советский Союз к родственникам и принял советское гражданство. В годы Великой Отечественной войны, будучи на фронте, Трембач сдался в плен гитлеровцам, служил в полевой жандармерии на Украине, но все же попался в руки советской контрразведки. В 1954 году осужден за предательство. Пряхина при оккупации Кисловодска работала санитаркой в немецком госпитале, пьянствовала и сожительствовала с гитлеровскими офицерами. После освобождения города Красной Армией связалась с шайкой спекулянтов, а когда их разоблачили — скрылась на Дальний Восток. Там и сошелся ее путь с Бандуриным.