Чингиз Абдуллаев - Голубые ангелы

Поступавшие из Бейрута новые партии наркотиков стали переправляться в места, известные только членам «семейств» Бонтаде и Индзерилло. По взаимной договоренности с неаполитанской «каморрой» одна из лабораторий, работавших на Сицилии, была перебазирована в Неаполь. Все американские гангстеры, работавшие на этих линиях, незаметно отстранялись от дела.

Индзерилло, считавший, что у него есть в запасе несколько дней, не знал многого. Он не знал, что один из телохранителей Ди Перри, охранявших его в ту роковую ночь ареста, оказался схваченным людьми «Коза ностры». После допроса с применением специальных средств «устрашения» он рассказал все, подтвердив, что Ди Перри имел самостоятельные связи с индонезийской триадой, поставляющей наркотики для Индзерилло. Это признание его погубило. Решив, что он чересчур много знает, мафия убрала его, выяснив до конца все, что ее интересовало. Дон Микеле в тот же день связался по прямому проводу с Нью-Йорком. И через несколько дней в Рим начали прибывать люди «Коза ностры».

«Крестные отцы» американской мафии, собравшиеся на свое совещание, решили — Индзерилло зарвался. Его надо проучить. А заодно показать всем остальным, кто истинный хозяин положения. Из Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Детройта, Чикаго стали срочно перебрасываться ударные силы. Отборные американские головорезы из гангстерских банд в спешном порядке засылались в Италию, где после небольшого инструктажа довольно быстро включались в общую схватку.

Вместе с тем и над головой Дюпре также нависла смертельная опасность. Ди Перри, конечно, рассказал Индзерилло, благодаря кому полиция вышла на след, и босс принял это к сведению. По совету Кинничи Шарль и Элен улетели в Нью-Йорк вечером того же дня. И только тогда, когда шасси самолета коснулось бетонных полос аэропорта в Нью-Йорке, Дюпре облегченно вздохнул. Мафия вполне могла угробить самолет со всеми его пассажирами.

Однако сам следователь не мог покинуть страну. Этот мужественный человек еще долгое время был грозным противником мафии, заставляя ее главарей скрежетать зубами от бессильной ярости. Если бы каждый итальянец боролся с мафией так, как это делали Рокко Кинничи и Джованни Фальконе, на Сицилии давно бы не существовало преступных «семейств».

Подводя итоги своей деятельности, Дюпре мог спокойно доложить, что задание выполнено. Триада была разгромлена, ее международные связи установлены и обезврежены. Крупный источник поступления наркотиков на мировые рынки сбыта был ликвидирован. Президент Интерпола через своего представителя в Италии выразил благодарность Дюпре за отличную работу. Но Шарль ощущал беспокойство. Он помнил об убийце Луиджи, который ходил на свободе где-то рядом. Одна эта мысль отравляла радость побед. В глубине души он жаждал встречи с Аланом Дершовицем. Но встреча не состоялась. Во всяком случае, в Италии его не было. Несмотря на то что последний день пребывания на итальянской земле был суматошным и беспокойным, Дюпре сумел найти время и заглянуть в детский магазин, купив большую куклу и набор детских солдатиков для детей Луиджи. Он не знал, о чем думал Дамиано Конти в свои последние минуты жизни. Просто он помнил, что у Дамиано — Луиджи осталось двое маленьких детей. И это было единственное, что он мог для них сейчас сделать.

Элен дала телеграмму в Стокгольм, и ее дочь должна была вылететь в Нью-Йорк на следующей неделе. Уже перед отъездом пришло сообщение, что Дюпре назначен чрезвычайным комиссаром отдела безопасности. Запрос на его родину уже послали. Компетентные органы его страны дали согласие на работу Дюпре в Центре «голубых». По правилам «голубых ангелов» лица, работавшие в самом Центре, пользовались правами и возможностями ответственных сотрудников Интерпола и получали международные паспорта, не попадая под юрисдикцию своей страны.

Шарль понял главное — теперь они могут пожениться. По счастливому лицу Элен Дейли он догадался, что и она думает о том же. Во всяком случае, так ему показалось.

Они встретились неподалеку от моста Вашингтона. Мигель подошел со стороны Манхэттена. Шарль и Элен подъехали со стороны Джерси.

Гонсалес шел своей обычной, немного смешной походкой, расставляя ноги в стороны — он уверял всех, что это врожденное; увидев его лицо, на котором словно бы отразились события последних дней, Элен молча взглянула на Шарля, и тот кивнул головой. Видимо, и самому молодому члену их группы было несладко в эти дни.

Мигель приветливо кивнул им. Сел в машину. Крепко пожал протянутую ладонь Дюпре, поцеловал руку миссис Дейли.

— Хорошо добрались? — спросил он, улыбаясь. Вернее, пытаясь улыбнуться.

— Ничего. Как дела у тебя? — Шарль посмотрел на своего бывшего помощника. — Судя по виду, что-то произошло.

— Так, — неохотно признался Мигель.

— А все же?

— Может быть, мы заедем куда-нибудь, — предложила миссис Дейли, — так будет удобнее.

Спустя пятнадцать минут они сидели в тихом маленьком ресторанчике. Посетителей в эти дневные часы почти не было, и они наслаждались тишиной и покоем. И могли спокойно поговорить. Слово за слово Мигель рассказал все, что с ним случилось за эти несколько дней в Нью-Йорке. Он постарался не щадить и себя — прямо сказав, что в смерти Роберто виноват он один. Рассказал и о том, каким образом удалось найти человека мафии.

— Кто он?-спросил Дюпре.,

— Уилкотт.

— Чем он объяснил свое предательство?

— Ничем. Он не ответил ни на один вопрос. Мы не успели. В этот день дважды на улице грабители останавливали господина Уркварта. У него унесли все деньги. Пытались найти шифрованное донесение, узнать, что случилось с Уилкоттом. Не вышло. А журналисты сразу обо всем узнали. Еще бы. Заместителя Генерального секретаря ООН не часто грабят дважды в день. Это моментально попало в газеты. Уилкотт их прочел. Мы не сообразили перехватить ежедневные вечерние выпуски. Он, конечно, сразу догадался, что это наша работа. И через час покончил с собой выстрелом из пистолета. Прямо в висок.

Они помолчали. Мигель, как бы раздумывая, добавил:

— Я так и не понял, что заставляло его, офицера разведки, имеющего неплохие перспективы, вполне обеспеченного человека, живущего к тому же без семьи, стать пособником мафии. Деньги? Не слишком ли часто прибегаем к этому объяснению? Может быть, что-нибудь другое? Я не знаю.

— Теперь и мы не узнаем, — Шарль нахмурился, — хотя, впрочем, деньги — главный стимул таких людей. Ты еще очень молод, тебе трудно понять.

— Наверно, — согласился Гонсалес, — кстати, вы ничего не сказали о своих «приключениях». Неужели ничего не произошло?

— Как сказать. Ди Перри арестовали, потом отпустили под залог. Связного мы взяли. Наркотики доставлялись действительно Индзерилло. На одной из военных американских баз существовал перевалочный пункт. Вот, собственно, и все.