Чингиз Абдуллаев - Идеальная мишень

— Вы собираете материалы на Вейдеманиса? — спросил он.

— Я ознакомилась с выдержками из дела, которое мне любезно показали ваши сотрудники, — подтвердила Галина.

— Мы не можем дать вам его личное дело, — объяснил генерал, — некоторые операции, в которых он принимал участие, до сих пор засекречены. Вы должны нас понять.

— Понимаю, — кивнула Сиренко, — но данные, которые мне дали, имелись и в ФСБ. Там нет почти ничего нового.

— Разумеется, — согласился генерал, — там и не может быть ничего нового. Он ведь ушел из разведки сразу после событий девяносто первого года.

Мотивы ухода можно понять, он был тогда гражданином Латвии, а в республике в это время разыгрался националистический шабаш.

— Вы знали его лично?

— Немного знал. Мы с ним работали вместе в одной африканской стране. Он был человек дисциплинированный, пунктуальный и обязательный. Но в нем чувствовался какой-то надрыв. И эти нелады в семье. Они с супругой жили не очень дружно, и об этом знали все сотрудники посольства. В маленькой колонии трудно скрывать такие вещи. Я слышал, что потом они развелись. И еще он производил впечатление человека, занимающегося то ли нелюбимым, то ли не своим делом. Тут тоже было внутреннее напряжение. Мне это непонятно. Отец у него тоже работал в разведке… В общем-то, по большому счету, жизнь у Вейдеманиса не сложилась. В девяносто четвертом он переехал в Москву.

— У вас были какие-то контакты в это время? — спросила Галина. — Ваше ведомство не пыталось его снова использовать?

— Нет, — улыбнулся генерал, — это в милиции используют людей, которые работали раньше осведомителями. Я знаю случаи, когда человека отправляли в колонию и там снова требовали продолжения работы. Думаю, и вы знаете массу подобных случаев. У нас несколько другая специфика. Он три года не был с нами связан, три года жил в другом государстве, настроенном к нам не очень дружески.

Мы не можем использовать такого человека, даже с учетом того, что он был подполковником, нашим бывшим коллегой.

— Понятно, — подвела неутешительный итог Сиренко, — я надеялась, что у вас будет больше информации.

— Честно говоря, нам довелось еще раз заниматься Эдгаром Вейдеманисом, — сказал генерал, — когда он получал российское гражданство. Мы провели негласную проверку — все же он бывший разведчик и профессионал достаточно высокого класса. Все оказалось чисто. Если, конечно, не считать его тяжелой болезни.

— Что? — сразу же вскинулась Галина. — А чем он болен?

— А вы разве не знаете? — удивился генерал. — Вы можете получить все медицинские показания в Онкологическом центре. Собственно, поэтому мы тогда и не стали больше его разрабатывать. Ему предлагали обратиться в ассоциацию бывших сотрудников КГБ и МВД, которая помогает всем нуждающимся и инвалидам. Но он отказался. И я его понимаю, он гордый человек. И таким был всегда. В Африке, когда он узнал, что один актеришка решил развлечься с его женой, он так накостылял тому в туалете, что дамский угодник надолго запомнил его науку.

— Мне этот мужик нравится, — подвела итог разговора Галина. — Спасибо за информацию, господин генерал.

Генерал встал, протягивая руку.

— Рад, если помог. Только у нас в разведке не любят этого слова — «господин»… Успехов вам.

Из Ясенева Галина отправилась сначала в прокуратуру, а затем в Онкологический центр на Каширском шоссе. По словам врачей, наблюдавших Вейдеманиса, его болезнь была изрядно запущена. Помочь могла только операция, если он на нее решится. Но и от химиотерапии пациент отказался, после десятого апреля не приезжал в больницу.

В четвертом часу дня Галина позвонила Дронго и рассказала обо всем, что узнала.

— Он тяжело болен, — говорила Сиренко. — В Онкологическом центре ему рекомендовали немедленную операцию. С очень небольшими, правда, шансами на успех. Но он отказался и от операции, и от химиотерапии.

— И он все знает о своей болезни? — спросил ошеломленный Дронго.

— Знает. Может быть, поэтому он и согласился на предложение Кочиевского. Ведь ему уже нечего терять.

— Спасибо, Гала, вы мне очень помогли, — взволнованно сказал Дронго. — Если вам удастся поговорить еще и с его родными, будет совсем хорошо. И узнайте, где он раньше работал.

— Постараюсь. Успехов вам…

В фирмах, где раньше трудился Вейдеманис, ничего нового узнать не удалось. Все то же самое: исполнительный, добросовестный работник. Кое-кто вспомнил, что он дружил с убитым Федором Гаско, но никто не связывал смерть коммерсанта с Вейдеманисом. В шесть часов вечера Галина поехала к Вейдеманисам.

Нашла нужный подъезд, квартиру. Позвонила. Ей никто не ответил. Она позвонила еще раз. И снова — никого. Галина позвонила к соседям. Соседка оказалась словоохотливой.

— Сейчас их дома нет, — объяснила она. — Девочка задержалась в школе, а бабушка пошла за ней.

— Понятно, — Галина вышла из подъезда. Достала телефон, собиралась было позвонить, но передумала. Решила, что вернется сюда через час. Но и через час в квартире по-прежнему никого не было.

Она поехала в прокуратуру, надеясь найти Всеволода Борисовича, и не ошиблась. Романенко сидел в своем кабинете. Очевидно, у него слезились глаза от постоянного недосыпания. Хмуро взглянув на Галину, он предложил ей сесть. Она знала, что он не любит слушать новости с порога. Романенко считал, что торопливость — признак легкомыслия. Сначала приведи в порядок свои мысли, а потом говори.

— Все данные на Вейдеманиса я уже оставила у вас, — начала она, — я была в Онкологическом центре. Там подтвердились наши подозрения — он тяжело болен. Именно поэтому и согласился стать проводником группы Кочиевского в Европе. Они нашли своего рода идеальный вариант: профессионал, бывший сотрудник разведки, знающий иностранные языки, умело ориентирующийся в европейских странах. Он ищет Труфилова, а за ним идет группа убийц, которая устраняет всех, кто имел какое-либо отношение к этому делу.

— Понятно, — вздохнул Романенко, — мы искали демона зла, а нашли несчастного человека, которому осталось жить совсем ничего. Он потерял работу и заболел. Представляю его самочувствие. У него на руках мать и дочь, будущее которых он обязан обеспечить. Вы сообщили Дронго о вашей поездке в Онкоцентр?

— Сообщила, — кивнул Галина, — но я не смогла поговорить с родными Вейдеманиса. Два раза приезжала, но их не было дома.

— И что думаешь? Где они?

— Соседка сообщила, что бабушка отправилась за внучкой, та не пришла из школы.

— Странно… — Романенко нахмурился, — нужно проверить все еще раз.

Поедешь с нашим сотрудником. Все, что касается Вейдеманиса; нас интересует в первую очередь.

— Я поеду сама, — предложила Галина, — у вас и так хватает забот.