Чингиз Абдуллаев - Инстинкт женщины

— Что случилось, — закричал он, — ты был в автомобиле?

— Лучше бы я был в автомобиле, — прошептал Рашковский. В этот момент к ним подскочил кто-то из телохранителей.

— Она жива, — тяжело дыша, доложил подбежавший, — ее повезли в больницу.

— Ты слышишь? — крикнул Кудлин. — Она жива.

— Позвоните и узнайте, что с ней случилось, — приказал Валентин Давидович, вылезая из авто.

Кудлин кивнул, подзывая к себе одного из приехавших сотрудников. Нужно было уточнить все мобильные телефоны оставшихся в живых телохранителей. Начали проверять убитых.

К Рашковскому подтащили раненого телохранителя, который сидел в джипе. Парень получил ранение в ногу, но остался жив. Его держали двое из приехавших.

— Что здесь случилось? — спросил Рашковский.

— Они ждали нас на повороте, — пробормотал раненый, — сразу начали стрелять из гранатометов. Потом добивали из автоматов. Явдат успел уложить двоих, но в него попали. Он не подпускал их к «Мерседесу». Потом мы начали стрелять, и они отошли к лесу. У них было несколько автомобилей. Кажется, там была и вишневая «девятка»…

— Они уже в больнице, — перебил его Кудлин, успевший уточнить, что с Аней. — Она еще жива, но без сознания.

— Едем в больницу, — приказал Рашковский, — заберем раненого. Никаких сообщений в прессу или в милицию. Это строго.

— Приехала милиция, — показал на подъехавшие автомобили Кудлин.

— Пусть занимаются убитыми, — зло бросил Рашковский, — ты меня понял? Я не повторяю дважды. Никакой милиции. Мы сами должны найти мерзавцев. Только сами, — схватил он Кудлина за руку, — ты меня понимаешь?

— Живой, — закричал кто-то, — он еще живой.

Рашковский и Кудлин бросились за горящий «Мерседес». В стороне от дороги лежал тяжелораненый из нападавших, он еще был жив, хотя получил две дырки в живот. Два телохранителя Рашковского стояли над ним.

— Кто? — бросился к тяжелораненому Рашковский. — Кто вам приказал? Скажи мне, — он почти умолял умирающего, — скажи мне кто, и я тебя спасу. Скажи только, кто?

— Он уже умер, — осторожно заметил Кудлин.

— Сволочь, — Рашковский вскочил и в сердцах пнул ногой тело. — Сволочь, сволочь, — повторял он, нанося удар за ударом. Телохранители стояли рядом, пораженные силой его ярости.

— Уйдем, уйдем отсюда, — схватил его Кудлин, почти силой отрывая от убитого.

— Найди их, — сказал Рашковский. — найди, кто это организовал. Я поеду в больницу. А ты оставайся здесь. И Фомичев пусть останется и разбирается во всем. Мне нужны конкретные факты — кто виноват и зачем они это сделали?

— Может быть, не нужно тебе в больницу? — спросил Кудлин. — По дороге может быть еще одна засада.

— Там моя дочь! — закричал Рашковский. Махнул рукой и побежал к автомобилю.

Через несколько секунд две машины рванули с места в сторону города. Кудлин позвонил в центральный офис, приказал собрать всех вооруженных охранников и отправить их в больницу. Уже через двадцать пять минут Рашковский был в больнице.

Врачи не могли сообщить ничего утешительного. Девочка серьезно пострадала. У нее было сотрясение мозга, перелом нескольких ребер, внутренние кровоизлияния. К счастью, все ранения были получены в тот момент, когда автомобиль перевернулся. Ни один из нападавших не попал в девочку. Явдат вытащил ее из машины и сумел защитить. Врачи поместили ее в реанимацию и не стали скрывать от отца всю опасность положения. Шансы на выживание были, но необходимо было чудо. Рашковский, выслушав слова врача, стиснул зубы. Он больше не позволял себе расслабляться. Именно теперь он стал тем «верховным судьей», чье имя с уважением и страхом произносили по всей бывшей огромной стране. Рашковский дослушал сообщение врача, молча кивнул и, не сказав больше ни слова, не задав ни одного вопроса, вышел в коридор, глядя на всех каким-то отрешенным взглядом. К этому времени в больницу примчался Кудлин.

Он нашел Рашковского у окна. Знавший его столько лет Кудлин в испуге взглянул на незнакомое серое лицо патрона. Тот даже не повернул головы.

— Ты мне их найдешь, — убежденно сказал Валентин Давидович глухим голосом, не терпящим возражений, — ты найдешь мне их всех. Всех до единого. Никто не должен остаться в живых. Ни один из этих негодяев. А тех, кто планировал эту операцию, я убью сам. И если моя девочка не выживет… — Он замолчал, не закончив фразы. — Ты мне их найдешь, — снова повторил он.

Кудлин коротко кивнул. Он понял, что с этой минуты в городе объявлена война.

Весть о неудачном покушении распространилась по всему городу, по всей стране. Рашковского знали не только в России, но и в странах СНГ. Все понимали, что подобное покушение могло быть спланировано и осуществлено только чрезвычайно осведомленными и хорошо подготовленными людьми. Из десяти человек Рашковского, выехавших на трех автомобилях, в живых остались только трое, из которые двое были ранены. Очевидно, что дочь, которая все еще находилась в реанимации, сама того не подозревая, спасла жизнь отцу. Нападавшие, ждавшие в засаде, были убеждены, что в «Мерседесе» находится Валентин Давидович.

Рассказывали, что начальник личной охраны Рашковского, уже получивший многочисленные ранения, отстреливался до последнего патрона, продолжая кричать нападавшим: «Его здесь нет! Его нет в машине!» — очевидно, он хотел спасти девочку, которую неминуемо бы добили боевики. Правда, и их операция не имела особого успеха. Телохранители Рашковского, бывшие офицеры МВД и КГБ, были неплохо подготовлены. Именно поэтому нападавшие, оставив три трупа на месте стычки, ретировались.

Тела убитых были отправлены в ФСБ, и контрразведчики пытались идентифицировать нападавших. Следователь прокуратуры, которому поручили провести расследование столь дерзкого нападения, получил твердое заверение Кудлина, что ему будет оказана любая необходимая помощь. Все силы были задействованы на поиски организаторов нападения.

Покушение комментировали все информационные каналы, все газеты и журналы, отмечая, что столь дерзкого нападения в городе еще не было. Решиться напасть на такое количество вооруженных людей, да еще на такого крупного бизнесмена, могли очень крепкие структуры. В дело вмешался сам президент. По его поручению было начато расследование.

Свое собственное расследование начал и генерал Фомичев, задействовав все свои связи. Уголовные авторитеты по всему городу получили категорическое указание сообщать любую информацию о покушении. Для расследования нападения Фомичев привлек бывших следователей по особо важным делам прокуратуры, создал специальную «следственную» группу, в которую включили и несколько отставных офицеров КГБ. Все данные стекались в штаб, которым руководил лично генерал.