Чингиз Абдуллаев - Инстинкт женщины

— Может, нам ее подставили?

Она замерла, но, слушая разговор, продолжала раздеваться. Когда она сняла наконец колготки, Рашковский дозвонился до своей тетки.

— Тетя Лиза, добрый день, — услышала она голос Валентина Давидовича. — Это я, Валя.

Теперь шел разговор между взволнованной звонком столь известного племянника Елизаветой Алексеевной и самим Рашковским. Она уже успела надеть домашнюю одежду, когда услышала, как Елизавета Алексеевна со вздохом говорит:

— Очень умная женщина. Жаль, что у нее не сложилась личная жизнь…

— Как это — не сложилась? — в голосе Рашковского был интерес.

— У нее нет мужа… — начала объяснять Добронравова.

Когда Марина вышла из спальни, Рашковский спросил:

— Она с кем-нибудь живет?

— Кажется, это самое главное, что интересует мужчин, — недовольно пробормотала Чернышева, усаживаясь в кресло.

Разговор закончился, и Рашковский отключился. Затем он снова позвонил Кудлину. И предложил еще несколько раз все проверить.

— Интересные разговоры, — согласилась она, взглянув на Циннера.

— Будет еще интереснее, если я вам скажу, что их разговоры прослушивает еще кто-то. В МВД считают, что Рашковского очень плотно ведет ФСБ. Вы меня понимаете? Вполне возможно, что нам придется защищать вас не только от бандитов, но и от сотрудников контрразведки.

— Они его подозревают?

— Он слишком известный человек. Поэтому любой новичок, появившийся в окружении Рашковского, будет очень плотно проверяться. И у нас могут появиться новые проблемы. Хотя мы, кажется, предусмотрели все возможные варианты.

— Если его все подозревают, почему просто не арестуют? — спросила Чернышева. — Для чего нужны все эти игры?

— Где конкретные доказательства? Кроме того, всех интересуют его международные связи. В управлении по борьбе с организованной преступностью хотели бы знать всех членов преступного синдиката, который он возглавляет. Я уже не говорю о всех счетах его организации. Но боюсь, что ФСБ начала серьезную игру против него.

— Почему вы так думаете?

— Помните, я говорил вам про Форина, исчезнувшего свидетеля покушения на Рашковского. Контрразведка сразу же провела обыски в домах Рашковского, Фомичева, Кудлина. Но самое интересное, что почти сразу погиб некий Суходолов, друг Форина. В этот же вечер. Бандиты так оперативно не работают. Вы меня понимаете?

— Что вы хотите этим сказать?

— Пока не знаю. Но я психолог и обязан уметь анализировать поступки людей, понимать их мотивацию. Боюсь, что мы даже не представляем, в какую сложную игру пытаемся вставить свою операцию.

— Вы боитесь?..

— За вас, — кивнул Циннер, — и не потому, что вы мне так нравитесь. Я не люблю, когда не могу понять правил игры. Более всего меня всегда страшила непредсказуемость человеческих поступков.

— Именно поэтому вы пытаетесь все рассчитать, даже предлагаете мне покрутить любовь с этим парнем.

— Ох, какая вы злопамятная, — пробормотал Циннер. — Я оставляю вам вопросник. Ваш «сын» сейчас находится в соседней квартире. Когда я уйду, он к вам придет. Постарайтесь обговорить с ним все детали. Как можно больше деталей. Впрочем, мы его немного натаскали.

Он поднялся с дивана.

— Вы даже не предложили мне кофе, — упрекнул он ее на прощание.

— Я не считала вас гостем, — призналась она, — скорее хозяином. Вы так бесцеремонно вошли. Я думала, что скорее вы предложите мне кофе.

— У вас злой язык, — вздохнул Циннер. — Между прочим, завтра не увлекайтесь. Ни в коем случае не вспоминайте больше про Елизавету Алексеевну. Одного раза было вполне достаточно. Ожидаемый эффект достигнут. Злоупотребление ее именем вызовет подозрение у Кудлина. Вы меня понимаете?

— Вполне. — Она встала следом за ним.

— Он должен увидеть в вас исполнительного секретаря. Умного, внимательного, наблюдательного, дисциплинированного. На встречу ни в коем случае не опаздывайте. И самое важное — держитесь скромно, но гордо. Покажите, что у вас есть принципы. Но не нужно демонстрации своей абсолютной независимости. Вас должно заинтересовать его предложение.

— Я все понимаю.

— До свидания, — Циннер кивнул ей на прощание и пошел к двери. Он сам открыл дверь и вышел из квартиры. Она опустилась в кресло. Закрыла глаза. И почти сразу раздался звонок, словно гость ждал на лестничной клетке. Она подошла к двери, посмотрела в «глазок». Циннер был прав. Этот молодой человек был удивительно похож на ее сына. Действительно, очень похож. Она улыбнулась. Кажется, ей будет интересно говорить с этим молодым человеком. И она открыла дверь…

Когда утром раздался звонок, он уже понимал, что ему в очередной раз придется вспомнить о своем «блатном прошлом». Как правило, в колониях и тюрьмах существует разветвленная сеть агентуры оперативников, которые исправно докладывают о всех замыслах заключенных. Большая часть уголовных дел также расследуется с помощью милицейской агентуры. Однако иногда, при особо опасных преступлениях и для более квалифицированного расследования, к делу подключаются настоящие суперпрофессионалы — сотрудники милиции, выдающие себя за преступников и имеющие определенные связи в преступной среде. Такие люди используются только в исключительных случаях, так как велика опасность разоблачения. Как бы здорово ни работал офицер милиции, рано или поздно его вычисляют, и тогда приходится либо прекращать операцию, либо убирать его из игры.

Подполковник Константин Цапов был именно таким суперпрофессионалом. На его счету было несколько опасных внедрений, когда его жизнь висела на волоске — любой из находившихся бок о бок с ним преступников мог его опознать. Однако дерзость в сочетании с разумным расчетом и опытом неизменно помогали Цапову выходить из самых опасных переделок.

Среднего роста, подтянутый, худощавый, с вечным ежиком непослушных волос, с резкими, словно очерченными грубой кистью чертами лица и миндалевидными азиатскими глазами, он легко входил в контакты с нужными ему людьми, находя общий язык даже с самыми отпетыми негодяями.

Разумеется, такой человек не мог приехать в МВД, явившись по вызову генерала. Дома у Цапова не было ни наград, ни документов, а мундир подполковника он не надевал ни разу в жизни. Именно поэтому он приехал на конспиративную квартиру, где должна была состояться встреча с генералом. Цапов ждал довольно долго, около часа, пока наконец в пустой квартире не появился Игорь Николаевич.

— Добрый день, — торопливо бросил генерал, открывший дверь своим ключом.

— Опять что-то случилось? — спросил Цапов.

— Случилось. — Генерал снял плащ, повесил его на вешалку, прошел к столу. — Садись, — разрешил он офицеру.