Чингиз Абдуллаев - На стороне бога

— Еще повар, он азербайджанец, — напомнил Мамука.

— Да, действительно, — кивнул Усманов. — Полный комплект.

— Я белорус, — вдруг сказал Погорельский, — а у Толдиной мама — полька.

— Ну вот видите, — развел руками Усманов, — все народы представлены.

Только вы не сказали, как вас зовут, — обратился он к Дронго. — Вы, кажется, тоже местный?

— Не сказал, — согласился Дронго. — Я родился в Баку, но в последние годы чаще живу в Москве или в Европе.

— Это Дронго, — представил его Вейдеманис" — самый известный в мире эксперт.

— Проводите экспертизу грузов или товаров? — спросил Усманов. — Значит, мы почти коллеги. Вы работаете на таможне?

— Нет, — улыбнулся Дронго, — не на таможне. И в этот момент на лестнице показалась Нани, спускавшаяся в гостиную. Она явно нервничала.

— У него закрытый перелом, — сообщила она мужчинам. — Сейчас он спит, но нам нужна помощь. Кажется, у него поднимается температура.

— Только этого не хватало, — нахмурился Мамука. — Ты не можешь ему ничем помочь? — спросил он по-грузински.

— Я сделала все, что можно, — ответила она.

— Мы в силах облегчить его состояние? — поинтересовался Усманов.

— Пока нет, — сказала Нани, — он спит. Будем надеяться, что помощь подоспеет вовремя.

Следом за ней по лестнице спустилась Людмила. Она подошла к мужу, взяла его за руку и села рядом с ним.

— Нас здесь тринадцать человек, — неожиданно сообщил Мамука, — прямо дьявольское число.

— Четырнадцать, — возразила его супруга.

— Что? — не понял Мамука. — Почему четырнадцать?

— Ты не посчитал раненого, — пояснила ему жена. — Вместе с ним — четырнадцать.

— Тогда не так страшно! — засмеялся Мамука. — В этом доме есть карты или какой-нибудь телевизор?

— Телевизор есть, но плохо показывает, — пояснил Шарай, кивая на телевизор в углу. — У нас есть видеомагнитофон и несколько кассет.

— Можно включить телевизор! — обрадовался Мамука. — Будет не так скучно.

— Есть еще нарды и карты, — добавил Шарай.

— Тогда все в порядке, — улыбнулся Мамука, мы неплохо проведем время. Только нужно поужинать. Я хотел бы перекинуться в картишки. Кто хочет играть? Все молчали.

— Я, — сказал в полной тишине Погорельский, — я буду играть с вами в карты. — А ты? — спросил Мамука у Отари. — Может, будешь моим напарником? — Нет, — не согласился художник. — Я лучше поработаю над картиной. В такую погоду мне хорошо работается.

— Вы будете играть? — спросил Мамука, обращаясь к Усманову.

— Я верующий человек и не признаю азартные игры, — ответил тот, — но нарды уважаю.

— Я буду вашим напарником, — предложил Буянов явно для того, чтобы не играть вместе со своим режиссером. Тот покачал головой и взглянул на Вейдеманиса.

— Может, вы?

— Хорошо, — согласился Вейдеманис, — я буду вашим партнером.

— А мы сыграем в нарды с Олегом, — позвал своего помощника Усманов. — Он уже несколько лет живет у нас, и нарды ему очень нравятся.

— И включите телевизор, — попросил Мамука, — пусть играет хоть какая-нибудь музыка. Будет не так жутко.

Шарай подошел к телевизору, включил его. Нажал кнопку видеомагнитофона, вставляя кассету. На экране замелькали кадры фильма. Это была очередная серия «Звездных войн». Мамука усмехнулся, доставая колоду карт. Отари пошел к лестнице, чтобы подняться на кухню и забрать свою картину.

Алтынбай уселся на диване, доставая газету. Он явно не собирался присоединяться к играющим. Усманов легко поднялся. Несмотря на свой возраст, он сохранил подвижность. Взяв нарды, он кивнул Олегу Шараю, приглашая его следовать за ним. — Пойдем в бильярдную? — спросил Шарай.

— Хорошо, — согласился Усманов. Они вышли в соседнюю комнату. Четверо игроков в карты расселись вокруг большого стола.

— Может, женщины приготовят нам пока ужин? — спросил Мамука, глядя на свою супругу.

— Хорошо, — кивнула Нани. — Людмила, идем вместе со мной, — А ваши подруги все еще в спальне? — спросил Мамука, обращаясь к Погорельскому.

— Бабья истерика, — пробормотал тот, нахмурившись, и достал свою трубку, — но если хотите, я попрошу Сергея их позвать.

— Да, — кивнул Мамука. — Боюсь, что нашим женщинам это будет сложно — приготовить одним ужин на столько человек.

— Не думаю, что наши актрисы умеют готовить ужин, — пробормотал Погорельский. — Впрочем, можно попробовать. Сережа, поднимись наверх и предложи нашим девочкам помочь женщинам.

— Вы думаете, Толдина будет готовить? — с сомнением в голосе спросил Буянов.

— Не знаю, — раздраженно ответил режиссер. Буянов вздохнул и вышел из-за стола, чтобы пройти к лестнице и подняться наверх. Дронго проводил ее взглядом. Он сидел на диване рядом с молчавшим все время Алтынбаем Нуралиевым.

Тот равнодушно смотрел на экран телевизора, словно его ничто не интересовало.

Из соседней комнаты слышался стук падающих игральных костей. В нардах их называли «зарями». Удары по доске слышались через каждые несколько секунд, очевидно, игроки были очень увлечены.

Буянов вернулся через минуту. Он подошел к столу и сел напротив Мамуки.

— Она обещала помочь, — коротко сообщил он режиссеру.

— Да? — удивился Погорельский. — Я не ожидал от нее такой прыти. На съемках она постоянно проявляет свой характер. А как Катя?

— Ей плохо. Она лежит на кровати — кажется, заснула.

— Слава Богу! В таком возрасте истерики обычное дело. Говорят, что у женщины тридцать лет — самый критический возраст. А ей, кажется, двадцать восемь. Может, из-за того, что она до сих пор не вышла замуж?

— Не знаю. — Буянову был явно неприятен этот разговор.

Алтынбай поднялся. Ему было скучно смотреть на мелькавшие звездолеты.

Свою газету он, очевидно, уже прочел. Ни слова не говоря, он пошел к лестнице.

— Куда вы идете? — спросил Мамука, сдавая карты.

— К себе, — ответил Алтынбай. У него был низкий голос.

— В вашей спальне лежит повар, — пояснил Мамука. — Мы пронесли его в первую комнату, которая была справа от лестницы. Мехти сказал нам, что это ваша.

— Ничего, — успокоил Алтынбай, — рядом комната Олега. Я полежу там.

Рахман-ака отдал свою спальню актерам. Ничего страшного. Я только заберу свою книгу, Дронго удивленно поднял бровь. Интересно, какую именно книгу читает этот малоразговорчивый человек, похожий на борца?

— Только возвращайтесь! — крикнул Мамука. — Мы будем вместе ужинать.

Алтынбай кивнул в знак согласия. Игроки продолжали с азартом сражаться в карты, в соседней комнате громко бросали кости Усманов и Шарай. Дронго смотрел в экран телевизора. В отличие от остальных ему нравился фильм Лукаса как некая игра, у которой были свои правила. Дронго всегда любил фантастику, и особенно американских мастеров этого жанра второй половины века, а фантастический фильм Лукаса был некой пародийной компиляцией многих подобных произведений. Так продолжалось около пятнадцати минут, пока вниз не спустилась Нани.