Чингиз Абдуллаев - Опрокинутая реальность

Мясников вскочил со своего места. Он был гораздо ниже ростом обоих мужчин, находившихся в его кабинете.

— Он врет, — сказал полковник, — мы следили за ним весь день. Он ни с кем не встречался и никому ничего не отдавал. А в аэропорт они поехали вместе. Если даже пленка у другого человека, все равно он в самолете. Другие два самолета были сегодня утром.

— Ну конечно, — Мясников подбежал к Дронго, — хочешь выиграть время? Боишься в милицию ехать? Ничего, там с тобой быстро разберутся. Взяточник ты, взятку мне предлагал, — неожиданно закричал он.

— Идем, — шагнул к Дронго полковник, — или позвать ребят, чтобы тебя за шиворот тащили?

— Ваши ребята такие же придурки, как и их руководитель, — продолжал спокойно Дронго, — лучше позовите их и спросите, где я был, до того как поехать в аэропорт. Я отправился в вашу компанию, которая работает с Интернетом, и через компьютер отослал запись беседы в Москву. Через Интернет. Она уже давно там, в Москве.

Мясников замер на месте. Обернулся на полковника. Нахмурился. Савичев ошеломленно раскрыл рот, пытаясь что-то сказать. И, ничего не сказав, повернулся, выбежал из кабинета. Мясников медленно прошел к своему креслу, опустился в него. Это был сильный удар. Прошла минута, вторая, третья. Дронго с интересом следил за хозяином кабинета, который старался не смотреть ему в глаза. Они ни о чем не говорили. Оба ждали, чем кончится разговор полковника с его подчиненными. Говорить было бессмысленно, пока не вернется Савичев. Если Дронго сказал правду, это сразу меняло ситуацию. А если соврал, значит, прибегнул к своему последнему шансу.

Наконец двери открылись, и в кабинет вошел Савичев. Он сильно покраснел, задыхался. Верхняя пуговица рубашки была расстегнута. Мясников взглянул на него и спросил, уже заранее зная ответ:

— Это правда?

— Сволочи, — прошипел Савичев, усаживаясь на стол, — они даже не думали, что через Интернет можно отправлять и звуковые сообщения. Они даже этого не знали…

— Это правда? — повысил голос Мясников.

— Да, — выдохнул полковник, — он действительно был в компании и что-то передал в Москву. Сейчас проверяют, что именно, но я думаю…

— Никого не интересует, что ты думаешь, — закричал Мясников, — тебе один раз в жизни доверили важное дело, и ты его завалил.

Он нажал кнопку селектора:

— Вера, соедини еще раз с начальником аэропорта. Да, с ним. И срочно.

Мясников все еще не смотрел в сторону Дронго, словно последние события никак не касались его незваного гостя. Савичев тяжело дышал. Он с ненавистью глядел на Дронго, понимая, что этот неизвестный гость сумел перехитрить сотрудников милиции, следивших за ним в течение всего дня.

— Алексей Алексеевич, — раздался голос секретаря, — начальник аэропорта по городскому телефону.

Мясников резко поднял трубку:

— Как у тебя с самолетом? Уже летит обратно? Ты вот что. Отмени его обратный рейс. Пусть летит в Москву. Да, да, в Москву. Все нормально, мы все выяснили. Как это не хватит топлива? Они у тебя с пустыми баками летают, что ли? Как-нибудь пусть дотянет до Москвы. Нет, он нам не нужен. Поворачивай его снова! Ты меня понял? Пусть летит в Москву.

Он бросил трубку. Потом взглянул наконец на Дронго.

— Чего тебе нужно, — спросил он, — чего ты свалился на нашу голову?

— Сначала снимите наручники, — предложил Дронго, поднимая руки, — потом уберите отсюда своих архаровцев. И мы спокойно поговорим.

— Ладно, — согласился Мясников. Он хмуро взглянул на полковника, — снимите с него наручники. Федор, можешь возвращаться к себе.

— Мы еще проверим, — начал было полковник, но вице-губернатор махнул рукой.

— Ты уже проверил, — зло сказал он, — все, что могли, твои ребята уже сделали. Прочь отсюда, чтобы я вас больше не видел.

Савичев поднялся, обошел стол, снял наручники с Дронго и прошипел на прощание:

— Я тебе этого никогда не забуду, — после чего повернулся и вышел из кабинета.

— А теперь поговорим, — сказал уже более спокойно Мясников, — объясните мне, что вы хотите. Скажите ваши условия…

Мясников, понявший, что его переиграли, успокоился и терпеливо ждал, когда наконец незнакомец расскажет ему мотивы своего появления в городе. Дронго выждал паузу, давая возможность хозяину кабинета немного прийти в себя.

— У меня нет никаких личных причин вести подкоп против вас, — начал Дронго. Я расследую всего лишь убийство одного из компаньонов Северной нефтяной компании — Салима Мурсаева. Мне нужно с вами спокойно переговорить. По-возможности откровенно.

— Так бы сразу и сказал, — недовольно кивнул Мясников, — а то пленку приносит, угрожает. Вера, — нажал он кнопку селекторного аппарата, — принеси нам чай.

— Обоим? — изумилась секретарь.

— Да, — подтвердил Мясников. Он убрал руку с аппарата и недовольно пробурчал: — Ну, задавай свои вопросы.

— В разговоре с Гавриловым вы сказали, что вам стоило «много крови» посадить его на место исполняющего обязанности вице-президента компании. Это было буквальное выражение или фигуральное?

— Не знаю, что означают твои слова, но крови на мне нет, — твердо сказал Мясников, — я в таких делах не замешан. Даже если бы ты не успел передать пленку в Москву и тебя бы увел Савичев, я бы не разрешил ему тебя увечить. Надавали бы по шее и отпустили бы с миром.

— К моей шее мы еще вернемся, — кивнул Дронго, — теперь поговорим об Авдеечеве. Очевидно, он кому-то мешал, если его убрали. Можно не знать, кто конкретный исполнитель. Но людей, которым мешает убитый, знают всегда. И у меня главный вопрос — кому здесь мешал Авдеечев?

— Всем, — ответил Мясников не задумываясь, — у него место такое было «денежное». Он ведь вице-президентом был по сбыту продукции. А значит, вся реальная власть у него в руках была. На самом деле резко менять цену нефти и газа невозможно, можно лишь выбирать, кому из экспортеров ее передать и кому продать. И вот за это «кому» идет настоящая война. Ты даже не представляешь себе, насколько сложно работать и нам, и руководству компании. У него связи были хорошие с зарубежными компаниями. Говорят, что даже сделки проворачивал для московских компаний. В общем, был очень деятельный человек. И очень умный. Башковитый мужик был, в общем. Вот почему я говорил о крови. Я имел в виду, что на место Авдеечева было столько разных охотников. Мы с губернатором с таким трудом туда Гаврилова посадили, да и то только исполняющим обязанности. Ничего, на собрании акционеров мы его утвердим.

Секретарь внесла поднос с чаем, печеньем, конфетами. Она удивленно и с некоторой опаской смотрела на Дронго. Расставив все на столике, поспешно удалилась.

— Авдеечев работал с компанией «Прометей», поставляя им нефть для последующей продажи за рубеж, — продолжал Дронго, — но в Париже неожиданно убивают президента «Прометея» Салима Мурсаева. А через несколько дней у вас убивают Юрия Авдеечева и его водителя. Связь слишком очевидная, чтобы ее не заметить. К тому же вскоре назначенный не без вашей помощи Гаврилов направляет письмо в «Прометей», где уведомляет компанию, что отказывается от сотрудничества с ней. Как это понимать?