Чингиз Абдуллаев - Опрокинутая реальность

— У нас такого нет, — ответил мужчина, затягивая свой шарф на шее.

— Проверьте, — попросил Дронго, — он обязательно должен быть в вашем журнале регистраций.

— Сейчас посмотрю, — этот тип долго искал журнал, наконец раскрыл его, долго искал фамилию «Сафиев». И наконец нашел фамилию, записанную как «Seafeev».

— Если это и есть ваш Сафиев, — наконец сказал дежурный, — то он живет в шестом номере, на втором этаже.

— Ясно, — сказал Дронго, — я сейчас поднимусь к нему и приведу его сюда. Подождите меня здесь, — попросил он свою спутницу.

— Я поднимусь с вами, — предложил дежурный.

— Не нужно, — Дронго поспешил наверх. В темном коридоре в нос ударил запах человеческого пота, пыли. Четвертый номер. Оттуда слышались смех и радостное воркование. Пятый номер. Звуки работающего телевизора. Шестой номер. На дверях стоит «шестерка». Дронго осторожно постучал в дверь. Никто не ответил.

Дронго постучал сильнее. Никто не ответил. Он начал стучать изо всех сил. Снова молчание.

— Зачем вы так стучите? — спросил появившийся у него за спиной дежурный. Он продолжал кашлять. — У меня есть ключ, — сообщил он, — запасной ключ.

— Открывайте дверь, — Дронго с трудом себя сдерживал.

— Я его не принес, — дежурный повернулся и пошел за запасным ключом. Дронго раздраженно посмотрел вслед дежурному и со всего размаха бросился на дверь. Замок сломался, и дверь раскрылась. Дронго едва не упал. Первое, что он увидел, — кровать. На ней лежал заросший молодой мужчина. На лице у него было выражение крайнего ужаса. Из груди торчал нож.

— Нет, — прошептал Дронго, — этого не может быть.

Он подошел к кровати, на которой лежал убитый. Рубашка еще мокрая. Значит, все произошло совсем недавно, минут тридцать-сорок назад.

Очевидно, убитый хотел защититься и даже поднимал руки, умоляя убийцу не наносить решающего удара. Выражение ужаса на его лице было такое, словно Сафиев увидел нечто, что напугало его даже больше смерти.

Дронго обернулся. Дежурный, вернувшийся с полпути, стоял и изумленно смотрел на убитого, словно не веря собственным глазам. Дронго подошел ближе. Посмотрел на пол. Никаких следов. Подошел к окну. Открыл его. Отсюда можно было спрыгнуть вниз и уйти по крыше одноэтажного дома, примыкающего к отелю. Очевидно, убийца так и сделал.

У окна не было никаких следов. Дронго еще раз посмотрел на крышу соседнего дома. Никаких следов.

— Его убили? — удивленно спросил дежурный.

— Нужно вызвать полицию, — пробормотал Дронго. — И найдите свою хозяйку.

Он снова взглянул на крышу соседнего дома. Если отсюда спрыгнуть и потом обойти отель… Можно добежать до кафе, где они недавно сидели. Нож загнали с такой силой, словно здесь была личная месть погибшему. Личная месть? А если он все-таки ошибся? У его напарницы сильные руки. И она вполне могла ударить ножом Сафиева, которого так ненавидела. Что, если она не в туалете была, а добежала до отеля, ворвалась в номер к Сафиеву, ударила его ножом, потом спрыгнула отсюда на крышу и бегом вернулась обратно? Теоретически это возможно. Времени у нее хватило бы. Но как она бежала? В своем платье, на каблуках? Нет, это абсолютно невероятно. К тому же убийца знал, где живет Сафиев. Эльзе был известен только отель. Впрочем, если известен отель, то найти номер не столь сложно.

— Я позвоню в полицию, — довольно равнодушно сказал дежурный, — наверно, его все-таки нашли друзья. Это русская мафия, ничего не поделаешь…

Он хотел еще что-то добавить, но Дронго повернулся и поспешил выйти из комнаты.

— Кто будет платить за разбитый замок? — успел крикнуть дежурный, которого эта проблема волновала более всего. Но Дронго ему не ответил. Он спустился вниз по лестнице. Мурсаева тревожно смотрела на него. Он взял ее за руку и вывел из отеля.

— Что случилось? — спросила она. — Где Сафиев?

— Быстрее, — просил Дронго, — быстрее. Мы опаздываем.

— Ничего не понимаю, — растерянно бормотала она, — что вы там увидели? Куда мы идем?

— Возвращаемся в наше кафе, — объяснил Дронго, — идемте быстрее, я потом все объясню.

Он буквально силой дотащил ее до кафе. И, оставив около стола, бросился к бармену узнать, где находятся туалеты. Они находились справа от бармена, здесь был выход в узкий коридорчик, откуда можно было пройти в туалеты. Дронго вышел в коридорчик и прошел дальше. Увидев женский туалет, он толкнул дверь и вошел в него. Здесь никого не было. Одна кабинка. Небольшое окно над головой. Дронго подошел к окну, попытался влезть на закрытый унитаз. Посмотрел наверх. Нет, отсюда выбраться невозможно. Даже гимнасту было бы сложно отсюда вылезти. А в ее платье — абсолютно невозможно. Он потрогал верхнее окно. Она даже отсюда не пролезет.

— Что вы здесь делаете? — услышал он ее голос за спиной.

Дронго обернулся. Она стояла в дверях и недоуменно смотрела на него.

— Может, вы наконец объясните мне, что происходит? — спросила она.

Он тщательно помыл руки и, достав свой носовой платок, вытер их, после чего наконец взглянул на Мурсаеву.

— Зачем вы пришли в женский туалет? — подозрительно спросила она. — Вы проверяете меня? Хотели убедиться, могла ли я отсюда вылезти? Неужели вы думаете, что я бы вышла отсюда, не сказав вам?

— Уже не думаю. — Он вышел из туалета, кивнул бармену и пошел к выходу. Она шла следом, не решаясь ничего спрашивать. Наконец, когда они оказались на улице, Эльза спросила:

— Что происходит? Вы можете мне объяснить?

— Нам нужно срочно уезжать из Амстердама, — пробормотал Дронго, — сесть на поезд и срочно уехать. В Брюссель или в Париж. Или в Германию.

— Почему?

— Сафиев убит, — он встал перед ней, глядя ей в глаза и внимательно наблюдая за ее реакцией.

Она не вздрогнула, не испугалась. Но и не обрадовалась. Она смотрела ему в глаза.

— Как это убит?

— Мы опять опоздали, — сказал он, — пока мы сидели в кафе, убийца нашел его в отеле. Или выследил, когда Сафиев возвращался из полиции. Выследил и зарезал. Но я могу вам сказать, что убийца на этот раз допустил ошибку. Я знаю всех, кому было известно о нашем визите. А значит, круг подозреваемых достаточно небольшой. И я вычислю того, кто направил сюда убийцу.

Она смотрела ему в глаза. Внимательно, прямо. В них не было ничего, кроме решимости идти до конца.

— Собаке — собачья смерть, — твердо сказала она, — значит, вы все-таки думали, что это я убила его? Думали, что это я могла убежать из кафе и зарезать его. Неужели правда вы так думали?

— Нет, — ответил Дронго, — но я должен проверять все версии. Идемте скорее в отель, нам нужно быстрее покинуть Амстердам, чтобы не давать объяснений в полиции. Иначе потом мы попадем в списки нежелательных лиц, и нам никогда больше не дадут Шенгенской визы.