Чингиз Абдуллаев - Пройти чистилище

— Может, мне его вообще лучше не трогать? — зло спросил Кэвеноу.

— Берите его, — выдохнул Эшби, — он загнал нас в угол своим приездом. Теперь мы просто обязаны его арестовать.

Кэвеноу передал в Бейтаун Хьюберту:

— Задержите его. Учтите, что при аресте возможны любые неожиданности. Будьте осторожны и вежливы.

— Что? — удивился Хьюберт, не расслышав последнего слова.

— Вежливы, черт вас возьми! — заорал Кэвеноу.

Кемаль посмотрел на часы. Был уже пятый час вечера. Он тепло поблагодарил Патрицию за ее рассказ.

— Том был хорошим человеком и моим другом, — с чувством сказал он. Прости нас, старина Том, но даже твою смерть приходится использовать в интересах дела, — я сам узнал об этом случайно от вашей сестры Олимпии.

Это был очень важный момент. Ради этого он и пришел сюда, потратив два часа своего времени. Важно было узнать, помнит ли сестра Патриции о его звонке.

— Она мне все рассказала, — всхлипнула Патриция, — вы ведь тогда искали меня.

Он кивнул. Все, что он хотел, он уже получил. Теперь оставалось уйти.

— Всего вам хорошего, Патриция, — сказал он на прощанье.

Она провожала его до улицы. Стояла удивительная летняя погода. Было по-вечернему прохладно, сказывалась близость моря. Он вдохнул полной грудью воздух и сел в машину.

Его автомобиль остановили в двух милях от Бейтауна. Сразу несколько полицейских и других машин перекрыли ему дорогу и из первого автомобиля к нему кинулись двое мужчин. Он открыл дверь и, не выходя из машины, следил, как они приближаются. Один из них наклонился к дверце.

— Вы мистер Кемаль Аслан?

— Да.

— Я сотрудник ФБР Билл Хьюберт. Вам придется проехать с нами.

— Хорошо. — сказал он невозмутимо, — только пусть кто-нибудь сдаст мой автомобиль. Я брал его в прокате.

— Вам зачитать ваши права? — спросил стоявший рядом шериф.

— Разумеется. — улыбнулся он.

Все было в полном порядке

Известие об аресте «Юджина» Центр получил на следующий день. И сразу стало ясно, что Гордиевского нужно брать. Но стало ясно и другое. Если Гордиевский будет арестован и расстрелян, а американцы свяжут его гибель с донесениями «Юджина» — тот обречен. Обречен окончательно и бесповоротно.

По приказу Крючкова дело Гордиевского должны были вести его первый заместитель генерал Грушко и представители контрразведки генерал Голубев и полковник Буданов. Еще не зная, как окончательно построить допрос полковника, его пригласили на дачу и, попытавшись споить, начали задавать вопросы. Но Гордиевский, уже поняв, что в Центре о нем знают нечто гораздо более страшное, чем могли предполагать англичане, держался довольно уверенно. Попойка продолжалась всю ночь и, как писал впоследствии сам Гордиевский, ему в алкоголь добавляли специальные наркотические вещества, подавлявшие волю. На самом деле никаких наркотических средств никто не добавлял, а грандиозная пьянка была, к сожалению, обычным делом среди сотрудников разведки, которым пришлось смириться с «трезвенником» Крючковым и сделать для себя серьезные выводы. Но тогда нужно было для дела. Тогда, конечно, строгий запрет начальника ПГУ не действовал.

По личному указанию Владимира Крючкова в Англии были свернуты все тайные операции. Нелегалов, известных Гордиевскому, начали отзывать домой. «Законсервировали» всех агентов, не известных Гордиевскому, если таковые еще имелись. Английская разведка и контрразведка с ужасом следили за действиями резидентуры КГБ в Лондоне. Особенно неистовствовал Холдер. Он понял, что Гордиевский был прав, когда не хотел возвращаться обратно в Москву Арест полковника означал потерю самого ценного агента английской разведки в СССР после Сиднея Рейли и Олега Пеньковского.

Семья полковника была отозвана из Лондона и англичане не решились даже пикнуть Учитывая, что Гордиевский был все еще на свободе, любая попытка узнать о причинах выезда семьи была бы прямой уликой, подтверждающей связь полковника с МИ-6. И семья Гордиевского вернулась на Родину, в Москву.

Но к большому удивлению самого полковника и всей английской разведки с арестом Гордиевского не спешили. Его прямо спрашивали о работе с англичанами. даже показывали фотографии некоторых английских дипломатов, но никаких явных улик не предъявляли. А многочисленные фотографии Гордиевского, где он был заснят во время несанкционированных встреч с представителями английской разведки даже не фигурировали в его деле Похоже контрразведку больше интересовали только книги Солженицына, найденные в доме полковника.

И даже после того. как специальным приказом по управлению полковник Олег Гордиевский был отстранен от оперативной работы в ПГУ, ему официально разрешили уйти в отпуск и выехать на отдых в санаторий КГБ в Семеновском. Это был неслыханный, немыслимый либерализм КГБ и советской разведки. Это непонятное поведение руководства ПГУ долго потом обсуждалось и в Англии, и в Америке.

Сам Гордиевский позднее напишет, что против него не было никаких улик и руководство советской разведки вынуждено было держать его на свободе. Явно издеваясь над генералами и полковниками КГБ, вступавшими с ним в это время в контакт, Гордиевский пишет о том, как он не только несколько месяцев в Москве обманывал и водил за нос руководство, но даже, находясь под наружным наблюдением КГБ, несколько раз встречался с представителями английской разведки в Москве, обговаривая с ними свой побег.

По Гордиевскому, все окружавшие его офицеры, все руководство КГБ, включая Чебрикова, Крючкова, генералов Грушко, Голубева, Дроздова, полковников Грибина и Буданова сплошь состояло из одних кретинов. В это как-то трудно поверить, если вспомнить, что как раз в этот период был завербован один из наиболее ценных «кротов» советской разведки в ЦРУ мистер Олдридж Эймс.

Но почему тогда Гордиевского не арестовали сразу? Почему руководство советской разведки, разрешив себе лишь несколько формальных, «мягких» допросов, не торопилось с арестом и предъявлением обвинений шпиону Гордиевскому, казалось, нанесшему колоссальный ущерб советской агентуре в Лондоне, в странах Скандинавии и частично в Америке? Почему? Неужели апрельский Пленум ЦК КПСС 1985 года, на котором Михаил Горбачев впервые произнес слово «гласность», так подействовал на таких «зубров» КГБ, как Виктор Чебриков и Владимир Крючков? Неужели они решили перестроить свою работу, и до предъявления официального обвинения не арестовывать офицера разведки? Или решили собрать формальные доказательства? Бред какой-то. Какие еще нужны доказательства, когда уже проводившаяся проверка установила явную виновность еще не приступившего к своим обязанностям резидента ПГУ КГБ в Лондоне?