Чингиз Абдуллаев - Совесть негодяев

— Что должно состояться? — ошеломленно спросил, казалось, ко всему привыкший Пахомов.

— Завтра днем ваш коллега, вернувшийся из отпуска Шестаков вызывает Гурама Хотивари для дачи показаний по бандитскому нападению на его дачу. Вызывает якобы в качестве свидетеля. Шестакова специально отозвали из отпуска, чтобы он завтра ждал Хотивари. Но его завтра не будет. Вместо Шестакова Хотивари будут ждать двое киллеров, готовых покончить наконец с лидером грузинской преступной группировки, так мешающим новой мафии. Его пристрелят люди Хаджи Асланбекова. Эта операция согласована с полковником ФСБ Вениамином Самсоновым. Он тоже завтра будет здесь.

— Неужели такое тоже возможно? — Пахомов, узнавший в этот вечер много нового и неожиданного, тем не менее продолжал удивляться.

— Еще как возможно, — Родионов нахмурился, — конечно, Гурам Хотивари убийца, садист и вообще сукин сын. Но те, кто будут его расстреливать, тоже не ангелы. И в тысячу раз более опасны, чем Хотивари. Поэтому мы приняли решение завтра вытащить этого бандита отсюда, помогая ему избежать казни. Правда, очень заслуженной, но все-таки незаконной казни.

— Вы хотите его спасти? — понял Пахомов.

— Честно говоря, да, но это не главное. Мы хотим прежде всего немного испортить настроение другой стороне. Чтобы завтра с утра у них у всех было плохое настроение. Чтобы завтра с утра они больше думали о Гураме Хотивари и как можно меньше о нашем Дронго. Надеюсь, вы не считаете, что я слишком пристрастен к своему любимцу? Кроме того, мы сможем наконец воочию увидеть киллеров Асланбекова, тех самых, которые, возможно, стреляли и в самого Караухина.

— Но как они войдут в здание прокуратуры? — У них будут пропуска, — мрачно ответил Родионов, — а в коридоре Самсонов передаст им оружие. Принесет его в своем «дипломате». Сотрудников ФСБ обычно не проверяют.

Подойдя к машине, Дронго улыбнулся. Рядом с водителем сидел полковник Иваницкий. Очевидно, устав за день, он и его спутники задремали, не заметив, как к ним подошел Дронго.

— Просыпайтесь, господа. Уже утро, — громко сказал Дронго, и почти сразу встрепенувшийся водитель едва не выпустил в него всю обойму своего пистолета, уже наведенного на подошедшего чисто рефлекторным, выработанным годами навыком. Иваницкий, посмотрев, кто стоит перед ним, засмеялся.

— Садись в машину, — предложил он. Дронго охотно повиновался.

— Это майор Михеев, — представил своего спутника Иваницкий. Среди них не принято было слово «бывший». Они его просто не знали, он работал в уголовном розыске. — Большой специалист по мафии. Кстати, лично встречался с твоим визави Рафаэлем Багировым.

— Я хотел вас поблагодарить, — сказал Дронго, — в Шереметьево вы подарили мне несколько драгоценных секунд.

— Вы меня все-таки узнали, — усмехнулся Михеев, — пришлось изображать слепого, чтобы хоть как-то остановить ваших преследователей.

— Я узнал вас по кепке, — признался Дронго, — еще когда стоял в подъезде. Вспомнил, как мне помог в аэропорту слепой в точно такой же кепке. Вспомнил и сразу решил подойти к вам.

— А мы хотели просто подежурить тут, охраняя ваш сон, — сделал невинное лицо Иваницкий.

— Поэтому пытались задержать нападавших на меня людей в аэропорту? Я уже давно все понял, товарищ полковник. Понял, что и вы, и Родионов, и Михеев являетесь тем самым таинственным «Фениксом», о котором все боятся говорить.

— Давно ты это понял? — спросил Иваницкий.

— Почти с самого начала. Откуда у вас деньги, если нет сплоченной и достаточно богатой организации? Как вы смогли сделать мне визу в Англию за два дня, если у вас нет соответствующих сотрудников в МИДе? И тому подобное. Но самое главное — почему за пенсионером Родионовым не только наблюдали, но и хотели его пристрелить. По-моему, фактов более чем достаточно.

— Логика железная, — восхищенно подвел итог Иваницкий, — признаюсь, мы действительно «Феникс». Но мы не хотели говорить, чтобы не подводить тебя и в случае необходимости иметь возможность вывести из игры, как гражданина другого государства, не рискуя таким сильным специалистом,

— Только не нужно мне напоминать о другой стране, — серьезно попросил Дронго, — мы, кажется, все родились в одной стране.

— Ты идеалист, Дронго, — махнул рукой Иваницкий, — той страны уже больше нет и никогда не будет.

— Вы меня успокоили, — кивнул Дронго, — но не будем больше говорить на эту тему, — согласился он, — сегодня утром мы едем за документами.

— Куда едете? — спросил Иваницкий

— В Петрово-Дальнее.

— Вдвоем?

— Разумеется.

— У вас есть автомобиль? — спросил Михеев.

— Здесь, во всяком случае, точно нет. Но я думаю, что мы найдем попутную машину.

— Не нужно, — предложил Михеев, — считайте, что вы уже нашли попутную машину. Заодно и самую безопасную.

— Спасибо, — понял его намек Дронго. — Мне действительно завтра понадобится автомобиль.

— Иди наверх, — показал на его квартиру Иваницкий, — она может проснуться.

— Я её предупреждал, что немного погуляю, — успокаивающе ответил Дронго, — не беспокойтесь, никаких проблем нет.

— И все равно иди, — махнул рукой Иваницкий, — а мы тут за тебя поспим.

— Вы не знаете, когда открывают хлебный? — спросил Дронго.

— Кажется, в шесть. Значит, они уже открыты. С той стороны один уже работает, — показал на их дом Иваницкий.

Дронго повернулся к дому. Через час, когда Зоя проснулась, на столе был свежий хлеб, нарезанные сыр и сало. В заварном чайнике был настоящий чай.

— Вы прямо волшебник, — восхитилась Зоя. Позавтракав, они вышли на улицу и почти сразу перед ними остановилась машина Михеева.

— Куда едете?

— В Петрово-Дальнее, — наклонился к машине Дронго.

— Нет, — махнул рукой Михеев, — туда не повезу, слишком далеко.

— Я дам вам пятьдесят тысяч, — предложил Дронго. Михеев был изумительным актером.

— Ни за что, — сказал он, — только сто. Иначе я вас никуда не повезу.

— Договорились, — вынужденно согласился Дронго и, залезая в машину, тихо прошипел женщине на ухо:

— Чертовы вымогатели. Просто дерут деньги на каждом шагу.

Машина почти сразу понеслась на огромной скорости. Видимо, у «шестерки» Михеева был хороший мотор.

Трижды оглядывался назад Дронго, и трижды Михеев успокаивал его кивком головы, давая понять, что за ними нет никакого наблюдения.

На даче, как и предупреждала Зоя, царили запустение и разруха. Здесь не проживали уже несколько лет. Но зато сам дом и высокая ограда вокруг закрывались на хорошую железную дверь. Дронго видел, как Зоя подошла к огромному пустому бассейну, как наклонилась над ним и, сдвинув несколько облицовочных плит, одновременно достала стопку бумаг.