Чингиз Абдуллаев - Закон негодяев

— Почти.

— Ты так и не ответил на мой вопрос-какую организацию ты представляешь.

— «Интерпол».

— Все верно. Так я и думала. Ты должен быть либо шпионом, либо международным полицейским. Или бандитом, что исключено. Бандит бы мне не понравился.

— Спасибо. А кто, по-вашему, может стоять за «мингрельской» группой?

Если они решились бросить перчатку Шалве Руруа, у них должен быть мощный покровитель.

— Не знаю. Но думаю, что покровитель в Москве. Шалва был человеком «Михо», его самым близким человеком. Они вместе учреждали фирмы «Михо», которые все знают в России — ПАК и «Ампекс». А теперь кто-то убил «Михо» и оспаривает власть у Шалвы. Понимаешь?

— Понимаю. Думаешь, корни там, в Москве?

— Не думаю, дорогой, знаю. Человек, которого задержали наши люди, вместе с Шаровым участвовал в нападении на катер. Это боевик, присланный из Цхалтубо. Он рассказал, что приехал в Батуми вместе с Шаровым. Был еще какой-то крупный лысый человек, но они его не знают. Он и приказал напасть на катер.

— Когда это было?

— Десять дней назад. Потом лысый взял несколько человек и уехал в Армению. А они ждали сигнала. И только два дня назад его получили.

— Когда убили «Михо»? — уже понимая, спросил «Дронго».

— Вот именно. Убийство «Михо» в Москве стало для них сигналом к нападению. У них была главная цель — наркотики. Остальное ты знаешь. Пойдем ко мне, я закажу тебе разговор.

Они прошли пышный вестибюль, направляясь к служебным помещениям. Второй кабинет слева был закрыт. Она достала ключ.

— Входи, — пригласила его женщина.

В небольшом кабинете было достаточно чисто и уютно. Бросалась в глаза висевшая справа от стола большая фотография женщины с ребенком. Он подошел ближе.

— Твой сын?

— Да, — с гордостью сообщила женщина, — он уже все понимает. Умеет считать, читать.

Он повернулся к ней, провел рукой по ее волосам.

— Счастья ему желаю. Дай Бог, вырасти ему в лучшее, чем у нас, время. К тому времени все это закончится, и люди научатся нормально жить.

— Не думаю, — упрямо возразила она, — мне иногда кажется, что эти нескончаемые войны никогда не кончатся.

— Не говори так.

— Ладно, не буду тебя расстраивать. Какой телефон?

Он назвал номер. Она, позвонив кому-то, долго просила по-грузински.

Гортанная речь в ее исполнении звучала как-то особенно красиво. Наконец она положила трубку.

— Связи нет, но обещали дать. Садись подожди. Она села на стул, достала сигареты.

— Ты много куришь, — мягко заметил он.

— Это после смерти мужа… — Они помолчали.

— Как зовут твоего сына? — спросил «Дронго».

— Тенгиз.

— Вот ты всегда думай о нем. Это помогает выжить.

— Я знаю.

— Значит, ты считаешь, что новые партии наркотиков будут поступать из Армении? — он должен был выяснить все до конца, кроме того, таким, образом можно было сразу отвлечь женщину.

— Нет. Дальше. Из Карабахского коридора. Там есть целый участок границы, который не охраняется. Вот оттуда и поступают грузы. Затем через Армению к нам в Батуми. И отсюда морем в Турцию.

— А как звали этого лысого, ты не знаешь?

— Думаю, никто не знает.

— Значит, они пытаются создать параллельную сеть, наладить свои собственные связи. Но кто это может быть?

— Вам легче установить. Наше расследование проводится в пределах Грузии. Для вас вся планета объект исследований.

— А «мингрельская группа»? Там не могут знать?

— С ними тоже работают. Но пока ничего определенного нет. Мы думали, что ты сможешь рассказать нам о ней. Даже считали, что ты прибыл оттуда. Потом проверили, как ты прилетел в Тбилиси и точно выяснили, что из Москвы. Визу тебе оформляли в нашем посольстве. Они дали подтверждение. Вот тогда мы и поняли — ты либо шпион, либо крупный бандит. Об «Интерполе» мы даже не думали, — призналась Тамара.

— Теперь ты знаешь.

— Никогда не видела сотрудников «Интерпола», — призналась женщина, — они все такие умные?

— Это я только вид делаю, что умный. А на самом деле такой дурак. Даже от тебя хотел отказаться. Она рассмеялась, потушила сигарету в пепельнице.

— Иногда можешь мне звонить, — сказала она, словно попросив о чем-то.

— Обещаю.

— И больше не пей столько грузинского вина. После ночи у Автандила ты едва стоял на ногах.

— Это с непривычки. Я не особенно много пью, но вот удержаться от такого вина не мог. Ты, видимо, права — больше не буду. А что, я очень плохо себя вел?

— Не очень, терпимо.

Зазвонил телефон. Он поднял трубку.

— Да, — сказал он, — да, заказывали. Ему дали его город. После десятого или одиннадцатого звонка на том конце подняли телефон.

— Кто говорит? — раздался очень недовольный голос, это был нет тот «бархатный» мерзавец.

— Мне было предложено позвонить, — сказал он.

— А кто говорит?

Он немного помолчал. Бросил взгляд на женщину.

— Вы должны знать, кто говорит, — неужели «бархатный» просто обманул его. А гориллы в аэропорту?

— Ах, это вы, — внезапно сказал его собеседник, — да, мне говорили, что вы позвоните. Хорошо, я передам, кому нужно.

— Не забудьте добавить еще несколько слов.

— Да, я слушаю.

— Если что-нибудь случится в мое отсутствие, то я отрежу всем уши. Так и передайте.

На Кавказе это было символом бесчестия. На том конце положили трубку.

«Дронго» посмотрел на женщину. Она спросила:

— У вас там проблемы?

— Да, у меня там близкие, семья.

— Жена? — она не смогла или не захотела сдержать свой вопрос.

— Я не женат. Там семья моей сестры.

— Теперь я поняла. Вы из этого города?

— Да.

— Это совсем близко.

— Это ничего не меняет, — горько произнес он, — мы можем жить даже в одном городе. И не встречаться. Такая у меня специфика. — Понимаю, — женщина полезла за следующей сигаретой. — Когда ты хочешь уехать?

— Прямо сейчас. Когда уходит поезд на Тбилиси?

— Через три часа, — взглянула на свои часы Тамара.

— Значит, у нас есть три часа. Пойдем в город, — предложил он, — если ты, конечно, можешь появляться со мной.

Следующие три часа они почти не разговаривали, словно все важное было уже сказано. Через три часа она проводила его до вокзала. Почти у самого поезда она поцеловала его в щеку, прошептав:

— Прощай.

И это было ее последнее слово. Через минуту поезд уносил его в Тбилиси.

В этот день в Москве Багиров встречался с Рубинчиком.

Михеев каким-то чудом нашел человека, видевшего высокого мужчину, входившего в лифт в ту самую роковую ночь убийства «Михо». По описаниям он совпадал с фотороботом, составленным со слов соседки Семеновой.

В этот день «Дронго» сидел в Тбилиси, пытаясь улететь в Москву рейсом «Аэрофлота». Расставание с Тамарой было грустным и немного обидным, словно кто-то грубо прервал песню в самом начале ее исполнения. К Давиду он не звонил, понимая, что тот улетел в Москву на похороны своего брата.