Евгений Иванов - Женщина в мужской игре (СИ)

Рита не обращая внимания на фотографию, ответила:

— Я ее всю дорогу рассматривала. Что в ней особенного?

— Вы сказали, что его семья погибла во время штурма Грозного в 1993 году?

— Совершенно верно, — улыбнувшись, подтвердила Рита, — А что не так?

Теперь улыбнулся Виктор.

— Штурм Грозного был не в 1993 году, как он Вам рассказывал, а в 1994, но не это главное.

— Он взял в руки фотографию и поднес ее к глазам Риты. — Посмотрите на фото внимательнее, они сфотографированы в помещении, где на стене висит плакат-календарь. Обратите внимание, какой год там указан.

Рита со снисходительной улыбкой поднесла фотографию к своим глазам и, почти мгновенно ее глаза округлились, а лицо вытянулось.

— 1995 год. — Растерянно произнесла она и вновь склонилась над изображением семьи Мааевых, тщетно пытаясь найти в этом какой-то подвох.

— Значит, все же не погибла семья во время штурма Грозного. — Безжалостно констатировал Рыбаков.

Рита бросила фотографию на стол и, сделав несколько шагов по комнате, вдруг неожиданно заплакала, закрыв лицо ладонями.

Виктор подошел к ней, чтобы как-то ее успокоить, но не найдя нужных слов, взял со стола ксерокопии паспорта и тихо произнес:

— Извините, Рита, что невольно причинил вам боль.

Она не поднимая головы, молча махнула рукой, давая понять, чтобы он оставил ее одну.

Виктор только хотел направиться к выходу, как вдруг она его окликнула:

— Подождите, у меня есть еще кое-что для Вас. — Она сделала глубокий вздох и, размазав ладонями туш на глазах, стала копаться в своей сумочке. — Вот, пробейте эти телефоны по своим каналам.

— Что это? — беря в руки листок бумаги, спросил Виктор.

— При мне он дважды разговаривал по мобильному телефону. — пояснила она, вздрагивающим голосом, — Первый разговор был видимо с его директором, а что касается второго, я не знаю с кем и о чем он говорил, но разговаривал на своем языке. Я переписала номера телефонов, когда он выходил из номера за продуктами. — Пояснила она.

— Так вы встречались с ним в гостинице? — удивился Виктор.

— Да, — подтвердила Рита, — Он объяснил мне это тем, что проживает на съемной квартире с очень строгой хозяйкой. Но теперь я догадываюсь, с какой.

У нее вновь в глазах появились слезы.

— А теперь идите, мне нужно побыть одной. — Решительно заявила Рита и отвернулась.

Виктор вышел на улицу и осмотрелся по сторонам. Летнее солнце, буйная зелень, окутавшая курортный город и пение птиц не радовали, как прежде. Общение с Ритой у него почти никогда не проходило гладко, но этот последний разговор оставил неимоверно тяжелый осадок. Он сел в машину, ощущая себя так, как будто разгрузил вагон с картофелем. В этот момент он в очередной раз пожалел, что когда-то очень давно, еще в прошлой жизни, согласился оставить армейскую службу и перейти на работу в органы КГБ. В Армии было все проще, был единый слаженный коллектив, где каждый выполнял конкретно поставленную командованием задачу, особо не задумываясь над тем, ради чего и что он делает. Тогда командиром отдавался приказ и его нужно было беспрекословно выполнять. Всем и все было предельно ясно и просто. На оперативной работе все оказалось иначе. Конечно, приказы отдавались и здесь, но, как правило, все они носили абстрактный характер, поэтому оперативному работнику приходилось самому искать пути решения поставленной задачи, зачастую вступая в противоречие со своей совестью. При этом каждый сотрудник нес персональную ответственность за результаты своего труда. Но самым главным преимуществом армейской службы все же оставалось то, что она, за редким исключением, никак не влияла на судьбы обычных людей.

Его пессимистический настрой неожиданно прервал телефонный звонок начальника отдела.

— Здравия желаю, товарищ полковник, — бодрым голосом, стараясь не выдавать своего настроения, поприветствовал Лисового Виктор, — Только что хотел Вам позвонить.

— Неужели, что-то узнали в отношении своего чеченца? — с недоверием усмехнулся начальник.

— Вы не поверите, но мне удалось получить не только ксерокопию его паспорта, но и номера телефонов его связей.

Лисовой на несколько секунд замолчал, видимо осмысливая услышанное, а затем произнес:

— Это ж как нужно было обаять женщину, чтоб она с потрохами сдала своего любовника. — Он засмеялся в трубку. — Скажите честно, сработал первый вариант и Вы покорили ее сердце?

— Скорее второй и третий, — буркнул в ответ Рыбаков, — ревность и задетое самолюбие.

Виктор не стал развивать эту тему дальше и сразу же спросил:

— Мне сейчас подъехать в отдел или можно отложить доклад на завтра?

— Не нужно никуда ехать, — ответил начальник, — У нас завтра истекает срок, установленный генералом. Продиктуйте мне все данные на него, я сам в течение дня подготовлю все необходимые документы и завтра доложу их начальнику Управления. А Вы занимайтесь этим делом дальше.

Виктор сообщил начальнику паспортные данные Саида и на всякий случай сообщил номера телефонов, которые передала ему Рита.

На следующий день, ближе к вечеру, Лисовой сам позвонил Рыбакову и сообщил, что Руководство Управления одобрило проведение проверочных мероприятий в отношении Мааева. Для любого оперативного работника, подобная санкция дает возможность для проведения активных мероприятий. Но о каких активных действиях можно было говорить в той ситуации, когда Саид оставался в Киеве и, вероятности появлении его в приграничном городке не предвиделось.

Так, прошло две недели. Рита никакой активности не проявляла и всячески избегала общения с Рыбаковым, Глеб уверенно поправлялся, но также не мог сообщить ничего нового, а самое главное, что и ответы на разосланные запросы не возвращались.

Безусловно, в этот период Виктор тоже не сидел, сложа руки. Работа на границе не бывает спокойной и серой, но отсутствие информации в отношение Саида его сильно беспокоило, пока ему вновь не позвонил Лисовой.

— Виктор Андреевич, Вам нужно срочно подъехать в отдел. — Голос начальника был непривычно серьезным.

— Что-то случилось? — насторожился Рыбаков.

— На месте все узнаете, — ответил начальник и выключил телефон.

Виктор не стал ждать следующего дня и сразу же выехал в отдел. Через два часа он уже сидел в кабинете полковника Лисового.

— Я вижу, что серьезно Вас заинтриговал, — усмехнулся он, увидев у себя майора, — раз так быстро приехали.

Он встал из-за стола и подошел к сейфу. Вынув из него красную тесненную серебром папку с документами, он вернулся за стол и, перелистывая документы, посмотрел на Рыбакова. Увидев его ожидающий взгляд, он не стал дальше растягивать интригу и сказал: