Кен Фоллетт - Трое

Суза никогда раньше не видела смерть. Секунду назад перед ней лежал живой человек – и вдруг он исчез, его больше нет, осталось лишь тело. Неудивительно, что смерть заставляет нас плакать. Суза вдруг почувствовала, что ее лицо залито слезами. А ведь он ей даже не нравился – до этого момента…

– Молодец, все правильно сделала, – сказал Хасан. – Теперь пойдем отсюда.

Сначала Суза даже не поняла. «Все правильно сделала»? И тут до нее дошло: Хасан не знал, что Кортоне про него известно. С точки зрения Хасана, она лишь послушно выполнила свою задачу – привела к Дикштейну. Ей остается притвориться, будто она по-прежнему на его стороне, пока не удастся связаться с Натом.

Господи, я не могу больше лгать и изворачиваться, я так устала…

Кортоне сказал – можно позвонить на судно или послать телеграмму.

У нее еще есть шанс предупредить Ната.

Боже, как хочется спать…

Она встала.

– Чего же мы ждем?

Под высокими заброшенными сводами они прошли к выходу.

– Поедем на моей машине, – сказал Хасан.

Мгновение Суза колебалась – не сбежать ли от него, но потом сочла эту идею глупой: он и так ее скоро отпустит, ведь задача выполнена, теперь можно и домой.

Она села в машину.

– Погоди. – Хасан подбежал к автомобилю Кортоне, вытащил ключи и забросил их в кусты. – Это чтобы тот, с катера, за нами не увязался, – объяснил он.

Когда они отъехали, Хасан произнес:

– Ты меня разочаровала. Этот человек помогал нашим врагам. Когда враги умирают, надо радоваться, а не плакать.

Суза прикрыла глаза рукой.

– Он помогал своему другу.

Хасан похлопал ее по колену.

– Ладно, зря я на тебя ругаюсь – ты отлично справилась, добыла всю нужную информацию.

Она взглянула на него.

– Да?

– Конечно. Видела – большое судно выходило из бухты? Это «Стромберг». Я знаю время отправления и максимальную скорость, так что теперь я смогу рассчитать момент, когда они встретятся с «Копарелли», и пошлю туда своих ребят днем раньше.

Хасан снова похлопал ее по колену, задержав ладонь на бедре.

– Не трогайте меня, – сказала она.

Он убрал руку.

Суза прикрыла глаза и попыталась обдумать ситуацию. Итак, своим вмешательством она все испортила: привела Хасана на Сицилию, но не сумела предупредить Ната. Нужно поскорее выяснить, как послать телеграмму на судно. Оставался еще один шанс – стюард, обещавший позвонить в израильское посольство в Риме.

– Ох, скорей бы домой, – вздохнула она.

– Домой? – засмеялся Хасан. – Не-е-ет, домой еще рано. Ты останешься здесь до конца операции.

Господи, я больше не выдержу…

– Но я устала!

– Ничего, скоро отдохнем. Сама понимаешь – меры предосторожности. Зато полюбуешься на мертвого Ната Дикштейна.

У кассы «Аль-Италии» к ним подошли трое: двое молодых ребят бандитского вида и высокий мужчина лет пятидесяти с резкими чертами лица.

– Пристрелить тебя мало, придурок! – сквозь зубы сказал старший Хасану.

Тот поднял голову, и в его глазах заплескался животный страх.

– Ростов!

«Господи, ну что опять», – с тоской подумала Суза.

Русский схватил Хасана за руку. Тот напрягся, собираясь вырваться. Громилы подошли ближе. Ростов повел Хасана прочь, один из ребят взял Сузу за руку и последовал за ними.

Они отошли в укромный уголок. Судя по всему, Ростов кипел от негодования, но голос старался не повышать:

– Если бы ты не опоздал на несколько минут, то испортил бы все дело!

– Ты о чем? – спросил Хасан с отчаянием.

– Думаешь, я не в курсе, что ты бегаешь по всему миру в поисках Дикштейна? Думаешь, я за тобой не слежу, кретин ты безмозглый?! Да мне известно о каждом твоем шаге с тех пор, как ты уехал из Каира! И с чего ты взял, что ей можно доверять? – Большим пальцем Ростов указал на Сузу.

– Она же привела меня сюда!

– Да, но тогда ты не мог быть в этом уверен!

Суза стояла неподвижно, молчаливая и напуганная. В голове у нее все смешалось. Слишком много переживаний в один день: сначала они разминулись с Натом, потом смерть Кортоне, теперь еще и это… Мозг словно парализовало. Одно дело – лгать Хасану и говорить Кортоне правду, которую Хасан считал ложью, однако тут на сцене появляется Ростов, которому Хасан, в свою очередь, тоже лгал… Что же ей делать? Говорить Ростову правду или придумывать еще одну ложь?

– Как ты сюда добрался? – спросил Хасан.

– На «Карле», разумеется. Мы были милях в сорока от Сицилии, когда мне сообщили, что ты здесь. Я запросил Каир: тебе приказывают немедленно вернуться.

– Я все равно считаю, что поступил правильно, – сказал Хасан.

– Убирайся с глаз моих долой!

Хасан отошел. Суза последовала было за ним, но Ростов ее остановил.

– А вы останьтесь и ступайте за мной.

Она пошла за ним, не сопротивляясь.

Что же теперь делать?

– Мисс Эшфорд, хотя вы доказали свою преданность, поймите: нельзя отпускать нового человека домой посреди проекта. Кроме того, у меня на Сицилии нет свободных людей – все нужны на судне, так что я не смогу выделить для вас провожатых. Боюсь, вам придется подняться со мной на борт «Карлы» и оставаться там до конца операции. Надеюсь, вы не против. Кстати, вы очень похожи на свою мать.

Они вышли из здания аэропорта и направились к поджидающей машине. Ростов открыл ей дверцу. Вот теперь самое время бежать – потом будет уже поздно. Она замешкалась. Один из громил стоял рядом, его пиджак слегка распахнулся, обнажив рукоять пистолета. Суза вдруг вспомнила оглушительный грохот выстрела на вилле и собственный крик… Внезапно ей стало страшно умирать, страшно превратиться в кусок холодной органики; пистолет, грохот, пуля, входящая в тело… Сузу затрясло.

– Что случилось? – спросил Ростов.

– Ал Кортоне умер.

– Мы знаем, – ответил он. – Садитесь в машину.

Суза подчинилась.

Выехав из Афин, Пьер Борг остановился возле узкой полоски пляжа, где прогуливались случайные парочки, вышел из машины и неторопливо побрел вдоль берега; навстречу ему уже шел Каваш. Они встали рядом, глядя на море; волны сонно плескались у ног. Борг взглянул на красивое лицо араба в свете звезд: против обыкновения Каваш был чем-то взволнован.

– Спасибо, что пришел.

Сперва Борг не понял намека – это ведь он должен говорить «спасибо». Потом до него дошло: именно на это Каваш и намекал. Даже оскорбления у него выходили утонченные.

– Русские подозревают утечку информации в Каире, – сказал Каваш. – Теперь они прячут карты в свой большой коммунистический рукав. – Он тонко улыбнулся. – Отчет Хасана получился весьма скудным.

Борг громко рыгнул: у него был сытный ужин.

– Не трать время на извинения – выкладывай все, что знаешь.

– Хорошо, – мягко ответил Каваш. – Они в курсе, что Дикштейн собирается украсть уран.