Кен Фоллетт - Трое

– Я тоже, сэр.

– И додумались же – продавать судно посреди рейса, снимать капитана и оставлять механика за главного! Ну кто так делает?

– Согласен, сэр. Видно, новые владельцы ничего не смыслят в морском деле.

– Еще бы! Небось, финансисты какие-нибудь. – Он сделал паузу. – Вообще-то вы можете и отказаться оставаться здесь в одиночку – тогда я тоже останусь, а потом заступлюсь за вас, если что.

– Боюсь, за такое у меня отберут лицензию.

– Да, пожалуй. Ладно, удачи.

– Спасибо, сэр.

Между тем готовилась к отправке третья партия, старпом ждал капитана у трапа. Все еще поминая недобрым словом «клятых финансистов», тот пересек палубу и покинул судно последним.

Тюрин переключил внимание на Коха. Механик проводил взглядом шлюпку и поднялся на мостик.

Тюрин чертыхнулся. По плану Кох должен был сойти вниз, чтобы он смог пробраться на склад и радировать на «Карлу». Он продолжил наблюдать за мостиком. Время от времени за стеклом мелькало лицо Коха: похоже, тот собирался проторчать там весь день. Значит, до наступления темноты высовываться нельзя.

Тюрин приготовился к длительному ожиданию.

В рассчитанной точке к югу от Ибицы фидаев ждало разочарование – горизонт был девственно чист.

«Наблус» медленно нарезал круги по спирали, пока Хасан тщетно вглядывался в пелену дождя.

– Похоже, ты ошибся в расчетах, – констатировал Махмуд.

– Не факт. – Хасан твердо решил не показывать охватившей его паники. – Мы просто прибыли чуть раньше. Возможно, они двигаются медленнее, чем предполагалось.

– С чего бы им задерживаться?

Хасан небрежно пожал плечами, демонстрируя показное хладнокровие.

– Кто знает, может, неполадки двигателя, или погода испортилась – мало ли причин.

– И что ты предлагаешь?

Похоже, Махмуд тоже чувствовал себя не в своей тарелке: на судне решения принимал не он, а Хасан.

– Будем держать курс на юго-запад, навстречу «Копарелли» – рано или поздно столкнемся.

– Отдай капитану приказ, – сказал Махмуд и спустился к своим ребятам.

Нервы его были взвинчены до предела, да и у остальных, видимо, тоже: только настроились на хорошую стычку, а теперь приходилось выжидать. Фидаи бесцельно слонялись туда-сюда, чистили оружие, играли в карты, хвастались прошлыми победами, метали ножи, демонстрируя друг другу свою удаль. Один из них умудрился затеять ссору с двумя матросами под воображаемым предлогом и даже успел в запале порезать им лица битым стеклом, прежде чем его утихомирили.

После этого экипаж старался держаться от фидаев подальше.

Хасан пытался представить себя на месте Махмуда; последнее время он много думал об этом. Конечно, тот все еще был военачальником, но ведь это он, Хасан, выполнил всю важную работу: нашел Дикштейна, раскрыл его замысел, придумал план перехвата и установил местонахождение «Стромберга». Интересно, когда все закончится, какое положение он займет среди фидаев?

Судя по всему, Махмуда беспокоил тот же вопрос.

Что ж… Если им и предстоит борьба за власть, то не сейчас. Главное, захватить «Копарелли» и устроить засаду. При мысли об этом Хасана слегка замутило. Бойцам, закаленным в сражениях, легко поймать кураж, а он вообще ни разу не воевал и под дулом пистолета побывал лишь однажды – на той заброшенной вилле. Ему было страшно, но еще страшнее – обнаружить свой страх, опозорив себя: вдруг он повернется и убежит, или его стошнит, как тогда… С другой стороны, в крови бурлило приятное волнение – ведь если они победят…

В половине пятого заметили приближающееся судно; однако, рассмотрев его в бинокль, Хасан объявил, что это не «Копарелли». Проплывая мимо, они смогли прочесть имя на борту: «Гил Гамильтон».

Смеркалось. Хасан забеспокоился. В такую погоду даже с навигационными огнями два судна могут пройти в полумиле друг от друга незамеченными. К тому же радио на «Копарелли» весь день молчало, хотя Иаков доложил, что Ростов пытался вызвать Тюрина. Теперь, чтобы не разминуться в ночи, им придется выполнить разворот и взять курс на Геную, придерживаясь скорости «Копарелли», а если они так и не встретятся, то возобновить поиски утром. Однако к тому времени «Стромберг» подойдет слишком близко, и фидаи потеряют шанс устроить Дикштейну ловушку.

Хасан уже собирался объяснить все это Махмуду, который как раз вернулся на мостик, как вдруг вдали мигнул одиночный белый огонь.

– Встали на якорь, – сказал капитан.

– Откуда вы знаете? – спросил Махмуд.

– По сигнальному огню видно.

– Теперь понятно, почему их не было в нужной точке. Если это «Копарелли», нужно готовиться к абордажу, – твердо сказал Хасан.

– Согласен, – кивнул Махмуд и отправился сообщать новость своим людям.

– Выключите навигационные огни, – велел Хасан капитану.

Уже совсем стемнело, когда «Наблус» приблизился к другому судну.

– Это наверняка они, – сказал Хасан.

Капитан опустил бинокль.

– На палубе три подъемных крана, а вся надводная часть расположена ближе к корме.

– У вас зрение лучше моего, – отметил Хасан. – Значит, это и правда «Копарелли».

Он спустился на камбуз [24] Здесь и далее – так у автора. , где Махмуд держал речь перед своими бойцами.

Хасан кивнул.

– Да, это они.

Махмуд снова обратился к своим людям:

– Не думаю, что нам окажут сопротивление: там обычные матросы, вряд ли они вооружены. Мы подойдем на двух лодках: с левого борта и с правого. Главная задача – занять мостик и помешать экипажу воспользоваться рацией. Далее: сгоняем всю команду на палубу и окружаем. – Он сделал паузу и обернулся к Хасану: – Скажи капитану, чтоб подошел как можно ближе к «Копарелли» и выключил двигатели.

Хасан почувствовал, как кровь приливает к щекам: опять он мальчик на побегушках! Махмуд явно решил продемонстрировать свою власть.

– Ясиф!

Он обернулся.

– Держи! – Махмуд бросил ему крошечный пистолет, похожий на игрушку, – такие женщины носят в сумочке. Фидаи покатились со смеху.

«Ладно, – подумал Хасан, – я тебе подыграю». Он нашел предохранитель, снял его, нацелил пистолет в палубу и спустил курок. Раздался оглушительный звук выстрела. Он выпустил всю обойму.

Воцарилось молчание.

– Будто мышь пробежала, – невозмутимо объяснил Хасан и бросил пистолет Махмуду.

Фидаи захохотали еще громче.

Хасан поднялся на мостик, передал капитану сообщение и вернулся на палубу. Воцарилась кромешная тьма: виднелись лишь огни «Копарелли». Напрягая зрение, он сумел различить черный силуэт судна.

Притихшие фидаи высыпали на палубу. Двигатели «Наблуса» затихли. Команда спустила за борт шлюпки.

Хасан оказался в одной лодке с Махмудом. Подпрыгивая по волнам, маленькая шлюпка приблизилась к отвесному борту «Копарелли». На судне было тихо. Неужели дежурный не услышал звук приближающихся моторов? Никто не подавал сигнал тревоги, не зажигал свет, не отдавал приказы…