Алистер Маклин - Темный крестоносец [Черный сорокопут Черный крестоносец]

— Какие... огромные!..— прошептала Мари Хоупман.

— Это из-за копры и машинного масла,— мрачно объяснил Генри.— Их излюбленная пища, не считая ДДТ. Мы им галлонами скармливаем все это. Те, что вы видели, детишки. Родители слишком умны, чтобы появляться на свету.

— Ну ладно, хватит,— оборвал столь увлекательный рассказ Флек и сунул мне в руку фонарь.— Возьмите, пригодится. До завтра.

Генри дождался, пока голова Флека исчезнет в люке, вытащил пару досок из тех, что ограничивали проход, и положил на чемоданы. Получилась платформа фута в четыре высотой.

— Спите здесь.— Он кивнул на сооружение. — Другого места нет. До завтра.— С этими словами он исчез, и крышка люка плотно закрылась.

Ну что ж поделаешь, если больше негде? Так мы и спали плечом к плечу на кровати из чемоданов и досок. Во всяком случае, Мари спала. А у меня было над чем поразмыслить.

Три часа кряду она спала как мертвая. Я едва слышал ее дыхание. Со временем движение судна становилось все менее плавным и, наконец после одного из наиболее сильных толчков, Мари проснулась, и я заметил в ее глазах смятение, может быть, даже страх. Через несколько минут она, видимо, вспомнила все, что произошло накануне, и села.

— Привет.

— С добрым утром. Ну как, лучше?

Корабль еще раз основательно тряхнуло, наверху заколотились друг о друга ящики, и Мари схватилась за доску на нашем ложе.

— Долго я не протяну, если будет так продолжаться. Ничего не могу с собой поделать. Не выношу качки. Который час? Половина девятого на твоих? Как поздно! Куда все-таки направляемся?

— То ли на север, то ли на юг. Качка бортовая, значит волна у нас на траверзе. Я мало что понимаю из географии, но хорошо знаю одно: в это время года пассаты дуют с востока на запад, гоня волну. Вот и остается только север или юг.

Я спустил ноги с нашей шикарной кровати и прошел по центральному проходу к тому месту, где были не загороженные ящиками вентиляционные отверстия. Подошел по очереди к каждому и потрогал потолок с левого и правого борта. Слева он был явно теплее. Значит мы все же двигаемся в южном направлении. Ближайшей землей должна быть в таком случае Новая Зеландия, приблизительно в тысяче миль отсюда. Удовлетворенный полученной информацией, я уже хотел было удалиться, но услышал голоса. Они доносились сверху — слабо, но все-таки слышно. Я вытащил из-за рейки ящик, встал на него и прижался ухом к вентиляционной трубе.

Она, вероятно, выходила из радиорубки и благодаря своей форме служила идеальным рупором для приема и усиления звуковых волн. Мне было слышно тарахтение морзянки, а внакладку — беседа двух людей. Настолько отчетливо, как будто они разговаривали в трех футах от меня. Но вот беда, разговаривали они на языке, который был мне незнаком. Понять я все равно ничего не мог и посему спрыгнул со своего постамента, водрузил ящик на место и вернулся к Мари.

— Что ты там так долго делал? — укоризненно спросила она. Бедняга, ей было совсем не по себе в этом мрачном смердящем склепе. Впрочем, и мне тоже.

— Прошу прощения. И все же ты должна оценить мои старания. Я окончательно убедился в том, что мы направляемся на юг, и к тому же обнаружил, что можно запросто подслушать, о чем говорят люди на верхней палубе.— Я рассказал ей о результатах своих исследований.

— Эго может пригодиться.

— Еще бы! Есть хочешь?

— Как тебе сказать...— Она скорчила гримасу и погладила живот.— Не могу утверждать, что из меня плохой моряк, но эта вонь...

— Да уж. А вентиляция ни к черту. Но мне кажется, чаю все же можно было бы выпить. — Я подошел к переборке и напомнил о своем существовании тем же способом, что и несколько часов назад. Минуты не прошло, как люк открылся.

Я зажмурился от яркого света, ворвавшегося в пашу могилу. Кто-то спускался. Узколицый, худой, скорбного вида человек. Имя его было Генри.

— Что за шум?

— Нам обещали завтрак,— напомнил я.

— Вы его получите через десять минут.— Сообщив эго, он ушел, закрыв за собой крышку люка.

Даже скорее, чем он обещал, люк снова открылся, и появился коренастый молодой человек с темными курчавыми волосами. Он аккуратно спустился с лестницы с деревянным подносом в руках, приветливо мне улыбнулся,прошел по проходу и водрузил поднос на один из ящиков рядом с Мари. Потом снял крышку с оловянного блюда с видом Искофера, сбрасывающею покрывало со своего последнего творения. Я недоверчиво взглянул на коричневую клейкую массу и с трудом различил там рис и нарезанные кусочками кокосы.

— Это что такое? Отходы недельной давности?

— Пудинг «дало». Очень вкусно, сэр.— Он показал на эмалированный кофейник.— А тут кофе. Тоже хороший.— Он поклонился Мари и удалился так же бесшумно и быстро, как появился. Само собой разумеется, крышку люка накрепко запер.

Объяснить, что представлял собой этот пудинг, очень трудно. Некий студень, по вкусу и виду напоминающий подгоревший казеиновый клей. Совершенно несъедобно, но восхитительно по сравнению с кофе — чуть теплой болотного цвета жижей, словно водой, процеженной через старый мешок из-под цемента.

— Тебе не кажется, что они хотят нас отравить? — спросила Мари.

— Невозможно. Все равно такую бурду есть никто не будет. Во всяком случае, европейцы. Но вполне возможно, что полинезийцы почитают ее наравне с черной икрой...— Я осекся и подался к ящику, который стоял за подносом.— Черт побери, а вот, кажется, и завтрак. Это же надо, четыре часа просидеть спиной к такому богатству!

— У тебя па затылке нет глаз,— логично заметила Мари. Но я не ответил, потому что был очень занят: светил фонарем в щели между рейками, из которых был сбит ящик.

— По-моему, но лимонад.

— По-моему, тоже. Ты собираешься нанести ущерб собственности капитана Флека?

Я усмехнулся, просунул свою антикрысиную дубинку под верхнюю перекладину ящика, сорвал планку и, вытащив бутылку, с победным видом протянул Мари.

— Взгляни-ка. Может быть, это самогон для аборигенов.

Но это был не самогон, а лимонный сок. Классная вещь, но только для утоления жажды. Для завтрака маловато. Я снял пиджак и принялся тщательно исследовать содержимое трюма.

К своему удивлению, мы обнаружили, что капитан Флек занимался безобидным делом перевозки продуктов питания. Пространство между двумя рядами деревянных загородок с обеих сторон было заполнено коробками с продуктами и напитками: мясо, фрукты, безалкогольные напитки. Скорее всего, он погрузил этот товар до того, как взять на борт копру. Догадка казалась вполне обоснованной, и все же Флек не производил впечатление человека безобидного.

В результате я позавтракал тушенкой с грушами. Мари это меню отвергла, брезгливо передернув плечами. Утолив голод, я принялся исследовать содержимое ящиков, заполнивших пространство между внешними загородками и стенами трюма, но не слишком в этом преуспел. Стойки в этом ряду не так легко отдирались, как во внутреннем. Они были привинчены сверху так, что могли подниматься вверх и внутрь, но поскольку их плотно снизу прижимали ряды ящиков, сделать это было совершенно невозможно. И все-таки две стойки, те, что стояли прямо за ящиками с лимонадом, оказались свободными. Я посветил фонарем наверх — не привинчены ли к потолку? Судя по светлым пятнам на дереве, шурупы были только недавно выкручены. Я раздвинул стойки так широко, как только мог, и рискуя сломать шею (судно по-прежнему швыряло из стороны в сторону, да и груз был не из легких) снял верхний ящик, поставил его на наше ночное ложе.