Алистер Маклин - Последняя граница. Дрейфующая станция «Зет»

До особого распоряжения курить воспрещается. Выключить все обогреватели, вентиляторы и прочие электроприборы, кроме тех, что обеспечивают связь, в том числе проигрыватель и миксер. Выключить все приборы освещения, кроме самых необходимых. Перемещения по кораблю свести до минимума. Буду держать вас в курсе событий.

Я почувствовал, что рядом со мной кто-то стоит. Это был доктор Джолли. По его искаженному страданием некогда веселому лицу текли слезы.

— Ну, это уж слишком, старичок, — с жалобным видом произнес он. — Не знаю, стоит ли радоваться тому, что нас спасли. Сплошные запреты — и не кури, и электричество не включай, и не шевелись. Неужели все это на полном серьезе?

— Боюсь, что да, — вместо меня ответил Суонсон. — Сбывается самый кошмарный сон, какой только может присниться командиру атомной подводной лодки, — пожар во время нахождения ее подо льдом. Мы не просто опустились до уровня обыкновенной дизельной субмарины. Мы пали еще ниже. Во-первых, дизельная подводная лодка не стала бы идти подо льдом. Во-вторых, она оснащена мощными аккумуляторами. Их емкости хватило бы для того, чтобы добраться до чистой воды. У нас запасная батарея настолько слаба, что мы с ней не пройдем и части пути.

— Вот-вот, — кивнул Джолли. — Не кури, не шевелись...

— Эта самая батарея понадобится нам для других нужд — для питания регенераторных установок, освещения, вентиляции, отопления. Боюсь, что на корабле очень скоро станет очень холодно. Поэтому мы должны всячески экономить энергию. Никакого курения, передвижение по кораблю свести к минимуму: чем меньше двуокиси углерода будет выбрасываться в атмосферу, тем лучше. Но основная причина того, что необходимо беречь электроэнергию, следующая. Она нам понадобится для питания нагревательных устройств, помп и моторов, необходимых для пуска реактора. Если мы израсходуем энергию до пуска реактора, сами понимаете, что произойдет.

— Не очень-то веселую картину вы рисуете, командир, — посетовал Джолли.

— Да, не очень. Не вижу причин для веселья, — сухо заметил Суонсон.

— Готов поспорить: вы охотно обменяли бы свою пенсию на этакую симпатичную полынью, свободную ото льда.

— Я обменял бы на нее не только свою, но и пенсии всех американских флагманов, — деловито заметил коммандер. — Если б мы нашли полынью, я бы всплыл, открыл бы люк машинного отделения, чтобы очистить его от загрязненного воздуха, запустил бы дизель, и он отсосал бы и оставшуюся дрянь. А сейчас от дизельной установки проку не больше, чем от пианино.

— А как насчет компасов? — поинтересовался я.

— Любопытная мысль, — согласился Суонсон. — Если выходное напряжение упадет ниже определенного уровня, все три гирокомпаса фирмы «Сперри» и прибор инерционной навигации попросту выйдут из строя. И тогда мы пропали. От магнитного компаса в высоких широтах никакого проку. Будет крутиться без толку, и все.

— Как и мы. Будем подо льдом ходить кругами, — задумчиво произнес Джолли. — Аж до скончания века. Честное слово, командир, я уж начинаю думать о том, что лучше б нам было остаться на станции «Зет».

— Мы пока еще живы, доктор... В чем дело, Джон? — обратился он к старшему офицеру, который только что вошел в центральный пост.

— Сондерс, сэр. Он на эхоледомере. Нельзя ли ему выдать противогаз? А то глаза у парня слезятся.

— Дай ему все, что угодно, лишь бы парень смог наблюдать за показаниями прибора, — ответил Суонсон. — Удвой число людей, обслуживающих ледомер. Если появится трещина величиной с волосок, я и то воспользуюсь ею. Если толщина ледяного покрова уменьшится, скажем, до восьми-девяти футов, пусть немедленно докладывают.

— Пустим в ход торпеды? — спросил Ганзен. — Последние три часа толщина льда не уменьшалась. А если будем ползти с такой же скоростью, то и за три месяца она не изменится. Я сам встану на вахту. Все равно из-за травмы руки проку от меня мало.

— Благодарю. Для начала распорядись, чтобы вахтенный машинист Гаррисон выключил регенераторную установку и систему сжигания двуокиси углерода. У нас каждый ампер на счету. Кроме того, нашим изнеженным морячкам полезно испытать на своей шкуре, каково приходилось подводникам в былые времена, когда они были вынуждены лечь на грунт и двадцать часов не высовывать носа на поверхность.

— Это может вредно сказаться на больных, — заметил я. — Я имею в виду Бенсона и Фолсома, находящихся в лазарете, а также братьев Харрингтон, Браунелла и Болтона, которые лежат в помещении дозиметрической лаборатории. У них и без того хватает проблем.

— Знаю, — отозвался командир подлодки. — Мне чертовски жаль их. Позднее, когда дышать станет совсем невмоготу, мы снова пустим в ход систему очистки воздуха, но подключим к ней только дозиметрическую лабораторию и лазарет. — Он замолчал, увидев, как в открытую со стороны кормы дверь ворвались новые клубы черного дыма. Это из машинного отделения вернулся матрос в противогазе. Несмотря на то что от едкого дыма у меня из глаз струились слезы, я разглядел, что ему не по себе. Суонсон и двое моряков, находившихся в центральном посту, бросились к нему. Двое из них подхватили вошедшего, третий принялся закрывать тяжелую дверь, чтобы дым не проник в центральный пост.

Суонсон стащил с вошедшего противогаз. Это был Мерфи — тот самый моряк, который помогал мне задраить крышку торпедного аппарата. Такие люди, как Мерфи и Ролингс, всегда оказываются там, где трудно.

Лицо его было белым как мел, он судорожно хватал ртом воздух, глаза закатились. Было похоже, что он вот-вот потеряет сознание. По-видимому, ядовитая атмосфера центрального поста после той дряни, какой моряк успел надышаться, показалась ему горным воздухом. Через какие-то полминуты он успел прийти в себя и, опустившись на подставленный стул, с усилием улыбнулся.

— Прошу прощения, командир, — проговорил он с трудом. — Этот противогаз не рассчитан на те условия, которые возникли в машинном отделении. Что там творится — кошмар, доложу я вам. — Снова улыбнувшись, моряк добавил: — Хочу вас обрадовать, командир, утечки излучения не обнаружено.

— Где счетчик Гейгера? — спокойно спросил Суонсон.

— Боюсь, что разбит, сэр. Там ничего не было видно. Честное слово, собственной ладони было не разглядеть. Я споткнулся и чуть не упал на механизмы. Но счетчик уронил вниз. Перед этим я успел заметить его показания. Утечки излучения не зарегистрировано. — Протянув руку к плечу, Мерфи отцепил пленочный дозиметр. — Сами можете убедиться, сэр.

— Сейчас же проявить. Отличная работа, Мерфи, — с теплотой в голосе произнес Суонсон. — А теперь ступай в носовую столовую. Там воздух гораздо чище.

Через несколько минут пленочный дозиметр был проявлен и доставлен командиру. Взглянув на пленку, тот улыбнулся. Последовал долгий вздох облегчения.