Алистер Маклин - Последняя граница. Дрейфующая станция «Зет»

Закрыв за собой заднюю дверь, доктор открыл переднюю. Мы очутились в носовом торпедном отсеке — узком, тесном помещении, где только-только хватало места, что-бы зарядить или извлечь торпеду из трубы аппарата. Трубы аппаратов, закрытые тяжелыми крышками, располагались в два яруса по три в каждом. Над головой у нас проходили погрузочные рельсы с прочными цепными талями. Коек тут не было, чему я ничуть не удивился: кому охота спать в не защищенном аварийной переборкой носовом отсеке.

Когда мы вернулись в кают-компанию, вошел вестовой и сообщил, что меня желает видеть командир субмарины. Следуя за матросом, я поднялся по трапу в центральный пост. Отстав от меня на несколько шагов, шел доктор Бенсон. Коммандер Суонсон ждал меня у двери в радиорубку.

— Доброе утро, доктор. Выспались?

— Пятнадцать часов проспал. Так что вполне. И завтрак был превосходный. Что-то случилось, командир? — Я был уверен: что-то произошло — на губах Суонсона не было улыбки.

— Пришла депеша, касающаяся дрейфующей станции. Через несколько минут ее расшифруют, — сообщил Суонсон, но я догадался, что содержание радиограммы ему известно.

— Когда же мы успели всплыть на поверхность? — поинтересовался я, зная, что после погружения субмарина утрачивает связь с внешним миром.

— А мы и не всплывали. Корабль находится на глубине порядка трехсот футов.

— Так как же вы умудрились получить радиограмму?

— Времена меняются. Чтобы передать депешу, нам и теперь приходится всплывать. Что же касается приема, то радиограммы можно получать и на максимальной глубине погружения. Где-то в штате Коннектикут установлен самый мощный в мире передатчик, работающий на сверх-низких частотах. Это позволяет ему вступить с нами в контакт так же просто, как обычной радиостанции — с надводным судном. Пока депешу расшифровывают, я вас представлю членам экипажа.

Командир познакомил меня с моряками, находившимися в центральном посту. Что касается Бенсона, то и с рядовыми, и с офицерами он обращался одинаково. Наконец командир остановился около сидевшего за перископом офицера, похожего на учащегося старшего класса.

— Это Уилл Рейберн, — проговорил Суонсон. — Обычно мы на него не обращаем внимания, но, когда оказываемся подо льдом, самым главным лицом на корабле становится штурманский офицер. Мы заблудились, Уилл?

— Мы находимся вот тут, командир. — Он указал на крохотную светящуюся точку на карте Норвежского моря, находившуюся под стеклом стола для прокладки. — С помощью гирокомпаса и КИНС место корабля определяется абсолютно надежно.

— Что это за зверь такой — КИНС? — спросил я.

— Это сокращение обозначает «корабельная инерционная навигационная система», доктор Карпентер, — объяснил мне Суонсон. — Когда-то этот прибор использовали для управления межконтинентальными ракетами. Теперь он модифицирован для навигационных целей и применяется на подводных лодках, главным образом атомных. Не стану объяснять, как он работает: Уилл даст мне сто очков вперед. Если ему удастся заполучить вас в качестве слушателя, он вам голову заморочит своими россказнями.

— Такая скорость вас устраивает, доктор? — взглянув на карту, спросил меня командир лодки.

— Глазам своим не верю.

— Мы вышли из залива Холи-Лох раньше, чем я рассчитывал, еще семи не было, — признался Суонсон. — Я хотел было произвести несколько погружений для дифферентовки, но это оказалось излишним. Выяснилось, что даже без двенадцати торпед в носовой части корабля дифферент субмарины на корму незначителен. Мы и прибавили ходу...

Взяв у вестового шифровку, он умолк на полуслове и начал неторопливо читать. Затем, резко вскинув голову, отошел в дальний угол помещения. Когда я подошел к нему, на его лице по-прежнему не было улыбки.

— Прошу прощения, — проговорил Суонсон. — Майор Холлиуэлл, начальник дрейфующей станции... Вчера вечером вы сказали, что он ваш близкий друг?

Во рту у меня пересохло, и я только кивнул. Взяв из рук командира радиограмму, я прочитал ее текст:

«В 09.45 по Гринвичскому времени британский траулер «Морнинг Стар», принявший первое сообщение со станции «Зет», получил еще одно, которое сложно разобрать. Согласно этой радиограмме, майор Холлиуэлл и трое других членов личного состава станции получили тяжелые травмы или погибли... Кто именно погиб, неизвестно. Еще несколько человек, сколько именно, неизвестно, получили сильные ожоги и обморожения. Понять что-либо о наличии продовольствия, топлива и об атмосферных условиях из-за слабого сигнала невозможно. С трудом удалось установить, что оставшиеся в живых участники экспедиции находятся в одном бараке, но из-за погодных условий не могут перемещаться. Отчетливо прозвучало слово «пурга», но какова скорость ветра и температура воздуха, нам неизвестно.

«Морнинг Стар» неоднократно пытался вступить в контакт со станцией, но подтверждения о приеме получено не было.

По просьбе британского адмиралтейства «Морнинг Стар» покинул район рыбного промысла и направляется к паковым льдам для использования в качестве поста связи. Конец сообщения».

Сложив листок, я протянул его Суонсону, который снова произнес:

— Очень сожалею, Карпентер.

— Получили тяжелые травмы или погибли, — повторил я. — Если все жилые блоки сгорели, в условиях низких температур это одно и то же. — Мне казалось, что говорю не я, а кто-то другой, настолько безжизненно звучал мой голос. — Джонни Холлиуэлл и трое его подчиненных. Джонни Холлиуэлл. Таких людей, как он, встретишь не часто. Парень что надо. В пятнадцать оставил школу и стал работать. После смерти родителей надо было поставить на ноги брата, который был моложе его на восемь лет. Он экономил каждый грош, недоедал, недопивал, пожертвовал лучшими годами своей жизни, лишь бы брат смог получить университетское образование. И только после этого подумал о себе и женился. У него остались славная жена и трое очаровательных ребятишек. Две племянницы и племянник, которому нет и шести месяцев.

— Две племянницы, — эхом отозвался Суонсон и, пристально поглядев на меня, спросил: — Господи, так он ваш брат? — Моряк, похоже, не придал значения тому, что у нас разные фамилии.

Я молча кивнул. С. озабоченным видом к нам подошел лейтенант Рейберн, но командир отмахнулся от него и покачал головой.

— Такие, как он, просто не сдаются, — произнес я. — Думаю, он в числе уцелевших. Он должен жить. Мы обязаны установить координаты станции. Во что бы то ни стало.

— Пожалуй, обитатели станции и сами не знают своих Координат, — отозвался Суонсон, ухватившись за возможность переключиться на другую тему. — Это же дрейфующая станция. А при нынешних погодных условиях обитатели станции, вероятнее всего, не определялись уже несколько дней. К тому же, насколько нам известно, секстанты, хронометры и радиопеленгаторы сгорели во время пожара.