Минель Левин - Тайна Орлиной сопки. Повести

Возникла необходимость поездки в Мурманскую область для опроса лиц, близко знавших Решетова, предъявления одежды для опознания и более тщательного изучения связанных с его исчезновением обстоятельств.

«Поедет Колчин», — решил полковник Дианинов и вызвал к себе майора.

— Соответствующие полномочия прокурора получены, и вы, Максим Петрович, будете действовать по его поручению.

Майор Колчин прилетел в Москву поздно вечером и сразу закомпостировал билет на ближайший рейс в Мурманск. Чтобы успеть на самолет, он взял такси и из аэропорта Домодедово переехал в Шереметьево. Но оказалось, что зря торопился: рейс задерживался по погодным условиям.

В Мурманск Колчин прилетел лишь в десять часов утра, а вернее, полярной ночи. Люминесцентные фонари выхватывали из темноты замерзшие громады домов, светлые дорожки стелились под колеса.

Товарищи из областного управления внутренних дел не только встретили Колчина в аэропорту и заказали билет на поезд, который в этот же день отправлялся в Никель, но даже снабдили полушубком и валенками. В них было по-домашнему тепло и уютно, совсем не хотелось думать о той тяжелой миссии, которую ему предстояло выполнить в далеком северном поселке.

В вагоне пассажирского поезда было нестерпимо жарко. Колчин едва дождался своей остановки.

Он сошел на небольшом полустанке, засыпанном снежными сугробами. Чистый, морозный воздух мгновенно вернул бодрость.

— Прошу в машину, — пригласил розовощекий лейтенант в огромном тулупе.

— Далеко ехать? — поинтересовался Колчин.

— До Северного полюса не дотянем.

— Вот тут вы меня разочаровали! — улыбнулся Колчин, любуясь высоким небом с бесчисленным множеством непривычно расположенных звезд…

Часы показывали половину одиннадцатого, и майор с трудом заставлял себя поверить, что уже давно наступило утро, а не стоит глубокая ночь, и потому он никого не тревожит, не поднимает с постели — рабочий день в разгаре.

— Как отдохнули, Максим Петрович? — спросил начальник районного отдела внутренних дел подполковник Сомов.

— Никогда еще не спалось так сладко.

— Это потому, что с мороза. Не верится, что есть южные города Душанбе, Ташкент… — Сомов подошел к географической карте. — Да вот они, с персиками, виноградом, хурмой. К слову, а вам нравится хурма?

— Хурма? — озадаченно переспросил Колчин. — Честно говоря, не очень. Сладкие, вяжущие плоды. На любителя.

— Говорят, очень полезные. А верно, что крупные плоды весят до пятисот граммов?

— Не знаю, — откровенно признался майор.

— Тогда перейдем к делу, — посерьезнел Сомов. — Когда совершено убийство в колхозе «Ватан»?

— Пятого или шестого октября.

— Совпадает, — удовлетворенно заключил Сомов. — Именно в это время созревает хурма.

— Не понимаю ход ваших мыслей.

— Решетов был хорошим заготовителем, — пояснил Сомов. — Если вещи, привезенные вами, будут опознаны, то в потребсоюзе вы получите полный ответ на этот вопрос.

— Вам нужно удостоверить факт, содержание и результаты предъявления для опознания, — сказал Колчин понятым.

— Мы уже в курсе, — ответил пожилой моряк в сером шерстяном свитере.

По приглашению майора в кабинет вошла полная женщина средних лет, одетая в черное.

— Здравствуйте, — произнесла она глухим голосом. В ее настороженных глазах Колчин прочел испуг и одновременно надежду.

— Пожалуйста, подойдите к столу, — предложил он.

Решетова сразу выделила желтые полуботинки намикропорке, стоявшие в ряду с другой обувью. Сорок второй размер, характерная стоптанность каблука.

— Теперь подойдите к костюмам, — сказал Колчин.

Она еле держалась на ногах, и майор взял ее под руку.

Костюмы отличались по фасону, окраске, степени носки. Решетова, не задумываясь, показала на однобортный, светло-серый костюм.

— На подкладке пиджака с левой стороны ниже кармана есть чернильное пятно.

Колчин отвернул полы пиджака, и такое пятно сразу бросилось в глаза.

Из вещей, которые должны были находиться у мужа, но не были предъявлены к опознанию, Решетова назвала портфель коричневый с двумя замками, наручные часы «Луч» в желтом корпусе овальной формы с чёрным циферблатом и оранжевый кошелек чешского производства с металлическим зажимом для бумажных денег.

Майор попросил подполковника Сомова немедленно передать ориентировку в Душанбе.

Директор районной заготовительной конторы Дементьев — пожилой близорукий человек с могучей фигурой — охотно рассказывал о своей работе.

Колчин прослушал целую лекцию о замечательных вкусовых качествах яблок. Узнал, что сорта их делятся на ранние, раннеосенние, осенние, раннезимние, зимние, позднозимние.

— Для нас, как вы сами понимаете, — увлеченно говорил Дементьев, — особую ценность представляют сорта, которые можно дольше хранить. Теперь вам понятно, почему в сентябре Решетов отправился в Курскую область за зимними сортами яблок. Он отгрузил в наш адрес четыре вагона превосходных плодов, упакованных в специальные контейнеры, и договорился в совхозе «Прогресс», что приедет за новой партией яблок, но уже позднезимних сортов, в двадцатых числах октября.

Вот тут все и началось. Решетов вернулся из Курска, одержимый новой идеей: завезти в район виноград, гранаты, хурму. Особенно его прельщала хурма, о которой в наших широтах мало кто знает.

«Есть человек, — сказал Решетов, — который поможет не только выгодно закупить товар, но и отправить к месту назначения».

«Что за человек?» — спросил Дементьев.

«Какое это имеет значение? — ответил Решетов. — Главное, что на него вполне можно положиться».

Дементьев безгранично доверял Решетову. Они много лет проработали вместе. Обычно яблоки закупались по совхозам и у населения. Для этих целей Решетову выдавались крупные подотчетные ссуды. Он всегда отчитывался до последней копейки. Вот почему и предложение о поездке в Среднюю Азию было принято.

Решетов вылетел из Мурманска третьего октября.

— Но почему вы столько времени не заявляли о его исчезновении? — спросил Колчин.

— Так ведь он и раньше выезжал на длительное время, — ответил директор. — Боялись зря опорочить человека.

— И вам не приходило в голову, что с ним могло случиться несчастье?

Дементьев растерянно развел руками.

За обедом Сомов сказал:

— Мы тут проявили инициативу. Поинтересовались в местном узле связи, не послал ли Решетов предварительно телеграмму в ваши края? К сожалению, такой подарок он вам не сделал.

— Но он мог послать телеграмму и из Мурманска.

— Допустимый вариант, — согласился Сомов. — Попробуем навести справки.

Дементьев передал Колчину общую тетрадь с пестрым весенним пейзажем на обложке. Она принадлежала Решетову и была обнаружена в одном из ящиков его стола в заготовительной конторе. Записи были сделаны автоматической ручкой, заправленной голубыми чернилами.