Минель Левин - Тайна Орлиной сопки. Повести

«Виноград используют в свежем виде как десерт, а также для сушки, приготовления соков, компотов, маринадов, вин. Ягоды обладают диетическими и лечебными свойствами…»

Колчин перевернул страницу:

«Гранаты употребляют в свежем виде, из них получают сок, экстракт, сироп, освежающие напитки, соусы».

Далее шла подробная характеристика плодов: величина, форма, окраска, сроки созревания, деление на товарные сорта, оценки по ГОСТу союзных республик, в том числе Таджикистана, советы по транспортировке и хранению.

У Решетова был красивый, убористый почерк. Записывал он все подробно, в тексте ни одной ошибки, что характеризовало его как человека вдумчивого, грамотного.

А вот сведения о хурме:

«Среди субтропических плодовых растений в СССР сравнительно молодая, но перспективная культура, что обусловлено ее морозоустойчивостью, неприхотливостью и высоким урожаем. Созревает в октябре. Крупные плоды весят от 300 до 500 г. Хранят при температуре 0–1 °C и относительной влажности 85–90 процентов от двух до трех месяцев. При более высокой температуре срок хранения сокращается».

«Да, — подумал Колчин, — Решетов хорошо подготовился к своему разговору с директором».

Вечером Колчин отправил служебную депешу в Душанбе с фотографией Василия Кузьмича Решетова.

На следующий день майор познакомился с сослуживцами Решетова.

Один из них сказал: «Я тоже работаю заготовителем. Мы с Решетовым и живем в одном доме, и дружим семьями. Василий Кузьмич был веселым, компанейским, легко сходился с людьми. О предстоящей поездке в Среднюю Азию высказался загадочно: «И одна бутылка шампанского может перевернуть мир!» Никаких фамилий не называл».

Белокурая молодая толстушка — бухгалтер заготовительной конторы — также хорошо знала Решетова. Милейший был человек. Очень любил яблоки. Принесет, бывало, и скажет: «Это дилишес, а это — антоновка». Он все называл сортами яблок. И людей тоже. Ее, например, «розмарин белый», а кассиршу потребсоюза — «бельфиер желтый» — из-за схожего цвета лица.

Были у них в конторе с легкой руки Решетова «пепины» и «джонатаны», «кальвили» и «мекинтоши». А директора Дементьева он прозвал «ренат ландсбургский».

И вот снова Колчин встретился с вдовой Решетова. Она подтвердила, что раньше у мужа не появлялось желания отправиться в Таджикистан. А тут прилетел возбужденный, какой-то странный. Быстро оформил командировку и улетел.

В Москве он должен был встретиться с дочерью Леной, студенткой университета, но даже не позвонил ей в общежитие.

Решетова волновалась, что нет вестей от мужа, однако Дементьев пока не советовал обращаться в милицию и каждый раз что-то придумывал для успокоения.

Колчин попросил вдову подписаться под объяснением. Она достала из сумочки автоматическую ручку типа «Ленинград».

— У мужа была такая же ручка, — грустно сказала она.

Но ручку тоже не обнаружили на месте преступления.

Майор машинально перебирал бумаги и размышлял: кто же все-таки заманил Решетова в Среднюю Азию, кому он так опрометчиво доверился? Пока ответа на эти вопросы не было. Значит, необходимо с предельной точностью восстановить его последнюю поездку в Курскую область.

Бухгалтер заготовительной конторы помогла Колчину разобраться в проездных документах. Шестнадцатого сентября Решетов вылетел из Мурманска в Москву. В тот же день поездом отправился в Курск. Двадцать седьмого сентября поездом же вернулся в Москву и в ночь на двадцать девятое вылетел в Мурманск.

Вот и все сведения. Да, нелегкая задача предстояла майору Колчину…

На черном небосклоне полыхали разноцветные сполохи.

— Расскажу в Душанбе — не поверят, — улыбаясь, признался Колчин.

— А вы меня пригласите в свидетели, — пошутил Сомов.

Они стояли на обледенелом перроне возле игрушечного вокзальчика, надежно укрытого снежным колпаком.

— Спасибо за все, — сказал Колчин прощаясь.

Подполковник Сомов крепко пожал ему руку:

— Всегда готовы оказать помощь.

Огни приближающегося поезда вырвались из ночи, разгораясь и становясь все объемней.

Расследование по делу об убийстве в колхозе «Ватан» было возобновлено и принято к производству прокуратурой республики. Полковник Дианинов сообщил об этом на оперативном совещании.

— Теперь у нас есть все основания считать, что убит именно Решетов, а преступление совершено с целью ограбления.

Перед Дианиновым лежала фотография заготовителя. Прямой нос. Изогнутые губы над овальным подбородком. Чуть запавшие глаза. Зачесанные назад редкие волосы.

— Мы знаем довольно много. — Полковник поправил очки и вгляделся в снимок. — Василий Кузьмич Решетов, заготовитель из Мурманской области, появился в Таджикистане четвертого-шестого октября. Возможно, останавливался в гостинице. Это надо проверить. Нет сомнения, что Решетов познакомился с человеком, который хорошо знает наши условия и производит выгодное впечатление. Думаю, что их встреча произошла случайно. Во всяком случае, мысль о закупке винограда, гранатов и хурмы раньше у Решетова не возникала.

Далее. Место обнаружения трупа наводит на размышление о том, что убийца свой человек в колхозе «Ватан» или неоднократно бывал в нем. Преступление заранее подготовлено. Такую деталь, как топор, нельзя сбрасывать со счетов. Иначе как он оказался в кибитке?

— Я тоже думаю об этом, — присоединился Саидов. — Кроме вещей, похищенных у Решетова, в ориентировку нужно внести топор. Экспертиза утверждает, что он совершенно новый.

— Правильно, — согласился полковник, вновь разглядывая снимок. — К сожалению, у Решетова ординарная внешность. Хотя есть и особые приметы, скажем золотые коронки на верхней челюсти. Попробуем разыскать людей, так или иначе запомнивших его. Сейчас это первостепенная задача.

Он повернулся к Рахимбаеву:

— Вы снова займетесь студенческим отрядом. Это ведь сотни глаз и ушей.

— Разрешите высказать еще одно соображение, Владимир Сергеевич? — попросил Саидов. — Я убежден, что Решетов кому-то сообщил о своем приезде. А ведь в Бустонабаде, надо полагать, не часто получают телеграммы из Мурманска.

— У нас нет подтверждения, что такая телеграмма была, — напомнил полковник.

— Ну пусть не из Мурманска, а из Москвы, — дополнил Саидов, приглаживая аккуратно подстриженные усики.

— Попробуем разобраться, Мансур Саидович, — согласился полковник, — хотя не исключено, что подобная информация могла поступить в любой другой населенный пункт республики, в том числе и в Душанбе.

Дианинов снова поправил очки.

— Для начала еще раз проверим жителей в колхозе «Ватан», да и всего района. Возможно, кто-нибудь выезжал в Москву во второй половине сентября.