Джордж Джонас - Месть

Инстинктивно они разделились. Пока Авнер медленно шагал примерно в трех метрах от Ганса, мысль, промелькнувшая в его голове, могла быть сформулирована так: концепция «нулевого риска» в действительности есть не что иное, как злая насмешка. Во всяком случае — в применении к ним в настоящий момент.

С другой стороны — первая часть задания выполнена.

Моторы маленьких «фиатов» заработали. Стив и Роберт уже садились в первую машину. Шофер второго «фиата», погасив сигарету, открыл дверцу для Авнера и Ганса. Значит, если что-ни-будь произойдет, то не здесь и не сейчас.

Выехав за пределы города, обе машины повернули на юг к Неаполю. Они ехали не по главному шоссе, автостраде дель Соле, а по боковой дороге, проходящей поближе к средиземноморскому побережью. На придорожном знаке, который он заметил, было написано: «дорога № 148» и ниже стояла стрелка, указывающая направление к маленькому городку Латина.

Некоторое время оба — и Ганс, и Авнер — молчали. Авнер озабоченно смотрел в зеркальце, следя за огнями следующей за ними машины, — он должен был быть уверен, что второй «фиат» не отстает от них.

Ганс прервал молчание.

— Итак, — один уже есть, — сказал он на иврите. — Любопытства ради, хотите знать, во что это обошлось?

Авнер отметил про себя, что сходство Ганса с карандашом никогда еще не было таким заметным.

— С точностью до нескольких долларов, — сказал Ганс, — триста пятьдесят тысяч.

Этот уединенный фермерский дом был превосходным убежищем. Здесь можно было провести несколько спокойных дней и на досуге все обсудить. Небо в эти последние дни октября было почти безоблачным. Прогуливаясь среди низкорослых абрикосовых деревьев на заднем дворе, Авнер ощущал запах моря. Море было близко, но безопасности ради лучше было не отлучаться из дома.

Латина — это не Рим. В маленьком городке появление чужого человека всегда может возбудить нежелательный интерес.

Цифра, названная Гансом во время поездки в машине, не удивила его. Убийство связано с большими затратами. Авнер пытался вспомнить, на что именно были потрачены эти деньги. Это ему помогло восстановить в памяти все детали событий последних трех недель.

Легче всего было вспомнить, куда девались первые пятьдесят тысяч долларов. Эту кругленькую сумму получил Андреас. Ничего ощутимого на этом Авнер не заработал. Пока не заработал.

В течение первых дней в Женеве все они представления не имели, как им приступить к выполнению своей задачи. Легко было Эфраиму объявить им, что они получают полную автономию. Они согласились с тем, что будут действовать самостоятельно. Не будут подчиняться распоряжениям и гоняться за своей дичью по планам, выработанным фантазерами в Тель-Авиве. Им не надо будет следовать противоречивым указаниям и страдать от канцелярской волокиты. В теории все это казалось замечательным.

А на практике? Первые два унылых дня они провели в женевских кафе. Бесконечно долгие часы они просиживали за столиком, поедая намазанные маслом хрустящие швейцарские булочки. Дождь барабанил по двускатным крышам, усугубляя и без того мрачное настроение.

Хуже всего было Авнеру. Ему казалось, что все остальные ждут от него как от руководителя указаний. А он еще и сам не знал, с чего начинать.

Наконец он стал изучать список лиц, подлежащих уничтожению.

Что же все-таки им известно об этих одиннадцати влиятельных террористах, об этих, как назвал их Эфраим, головах чудовищного дракона? Список был составлен в соответствии с представлениями Мосада о значимости каждого деятеля. Авнера и Карла удивило, например, что доктору Вадиа Хададу было отведено одно из самых последних мест. Между тем он был широко известен. Разумеется, они не были обязаны придерживаться порядка, указанного в списке. Не было никакого смысла месяцами гоняться за одним из террористов, упуская из вида троих или четверых вполне доступных.

Можно было классифицировать террористов и по другим признакам. Например, номера первый и второй, шестой, седьмой и восьмой, а также десятый и одиннадцатый были охарактеризованы Авнером и его коллегами на их собственном квазивоенном языке как «трудные» цели. Под этими номерами значились: Саламэ, Абу Дауд, Насер, Эдван, Наджир, аль-Шир и Хадад — организаторы террористических акций, лидеры движения. О них известно было все, за исключением их местопребывания. С оружием в руках, окруженные телохранителями даже в тех случаях, когда они жили инкогнито, эти люди, разумеется, принимали все меры предосторожности, чтобы не быть захваченными врасплох и атакованными. Они опасались не только израильтян, но и своих собратьев по движению, принадлежащих к какой-нибудь враждебной им фракции. Они, безусловно, были всегда начеку, пользовались укрепленными убежищами и непрерывно меняли планы своих маршрутов. Некоторые из них вряд ли проводили две ночи под одной крышей.

Что касается тех, кто значился под номерами три, четыре, пять и девять, то их можно было отнести к разряду «легких». Такие как Ваель Звайтер в Риме, Хамшари, Аль-Кубаиси и Будиа в Париже, имея официальные должности и работу, возможно, полностью полагались на это общественное прикрытие. Они не скрывали симпатий к делу палестинцев, но не обнаруживали своих тайных связей с террористами. Они жили открыто в городах Западной Европы и, казалось, проповедовали свои политические убеждения только гуманитарными методами, занимаясь культурно-образовательной деятельностью. Таким образом, если и было в их жизни что-то еще, то об этом никто не знал.

Полиция Франции, Германии и Италии, как правило, знала террористов, подпольных продавцов оружия и контрабандистов, торгующих взрывчатыми веществами, и она охотилась за ними, пытаясь, если не обезвредить их, то хотя бы выдворить из своей страны. А вот писать статьи, работать на информационные центры, какова бы ни была их цель, в условиях западной демократии преступлением не считалось. Такой тайный террорист чувствовал себя в безопасности, поскольку знал, что и в самом Израиле политическая поддержка Организации освобождения Палестины не рассматривалась как наказуемое преступление. Если, конечно, израильтяне верили в то, что ничем другим этот человек не занимается.

«Вы не можете стрелять в человека, — утверждал Эфраим, — потому только, что он считает, что и палестинцы должны иметь свой дом. Черт возьми! Я и сам думаю, что палестинцам нужен дом. Запомните, вы стреляете в него только потому, что он убивает школьников или олимпийских спортсменов».

Зная все это, «легкие» не считали нужным прятаться, вплоть до того, что не скрывали свои адреса. В списке, полученном Авнером, на одного из них, например, были даны биографические сведения и его парижский адрес. Это вовсе не означало, что этого человека можно было убить без предварительной подготовки. В действительности это было не так-то легко организовать. Еще труднее было потом уйти от преследования. Так что подготовить акт возмездия и в этом случае было непросто.