Джордж Джонас - Месть

И все-таки они упустили бы его, если бы он не остановился на красный свет на углу рю Шово-Лагард. Это было странным для человека, который спасается от преследователей. К тому же и движения не было. Однако аль-Кубаиси стоял, не двигаясь, у большой аптеки «Фармаси де ла Мадлен» и смотрел на красный сигнал светофора. Авнер и Ганс обошли его с двух сторон и ступили на мостовую. Они хотели быть уверенными на сто процентов в том, что человек, которого они преследовали, был именно тем, кто им нужен. Кроме того, им обоим претило стрелять в спину [56].

Авнер посмотрел наверх, желая убедиться, что из окон никто за ними не наблюдает, и с удовлетворением отметил, что над ними находились какие-то навесы, загораживающие верхние окна. Оставались, правда, еще окна в домах на противоположной стороне улицы, но все же шансы не быть узнанными удвоились.

Как всегда, риск нулевым не был. Не могло существовать нулевого риска, если вы собираетесь застрелить человека на улице.

— Пора, — сказал на иврите Ганс.

Секунду спустя оба повернулись лицом к аль-Кубаиси. Правая рука откидывает назад полу куртки, левая изгибается дугой, готовая оттянуть назад затвор «беретты». Аль-Кубаиси смотрел на них расширенными от ужаса глазами и твердил: «Ла! Ла! Ла!», повторив затем арабское слово по-английски: «Нет! Нет! Нет!»

Когда Авнер и Ганс его обходили, он, видимо, уже шагнул на проезжую часть улицы. Теперь, пятясь назад, он неожиданно для себя уперся каблуками о край тротуара и, потеряв равновесие, стал падать на спину, размахивая руками. У Авнера тут же мелькнула мысль, что, промахнувшись, они разобьют стекло в витрине аптеки. Поэтому он быстро скорректировал угол наклона пистолета и угол падения аль-Кубаиси. Первые две обоймы он выпустил еще до того, как террорист упал. Затем опять дважды нажал курок. И еще раз дважды. Он почти не сознавал, что Ганс стреляет в одном с ним ритме, но краем глаза заметил, что Роберт стоит у машины на другой стороне улицы и ждет их.

Аль-Кубаиси упал так, что тело его оказалось лежащим на тротуаре, а ноги свисали на проезжую часть. Голова почти касалась столба, на котором был укреплен светофор. Он не издал ни одного звука, только плечи его судорожно вздрагивали. Вдруг, точно собираясь встать, он подтянул колени к груди и перевернулся на бок. Авнер хотел выстрелить еще раз, но тут аль-Кубаиси издал несколько коротких, прерывистых, резких звуков как будто собирался откашляться. Через секунду его тело обмякло. Человек, которого на следующий день парижская пресса называла странствующим представителем доктора Жоржа Хабаша, был мертв [57].

Первое, что бросилось в глаза Авнеру, был огонек сигареты в темноте парадной в доме, напротив. Там кто-то стоял — то ли один, то ли двое мужчин и девушка. Свидетели!

Не произнеся ни слова, Авнер двинулся по улице Шово-Лагард по направлению к площади Мадлен. Роберт тоже завернул за угол. Авнер знал, что он пойдет теперь по направлению к Мадлен тем же путем, каким пришел сюда, но не мимо трупа аль-Кубаиси. Ганс шел следом за ним. Оставалось только надеяться, что свидетели догонять их не будут [58]. Кэти на своей машине всех троих подобрала на площади Мадлен перед входом в элегантный ресторан «Каспийская икра» и отвезла домой. Оттуда, собрав вещи, они поехали в аэропорт. На следующий день Ганс и Роберт были в Афинах, а Авнер в Бейруте.

События развивались с такой быстротой, что думать было некогда. Позднее, осмысливая все происшедшее, Авнер рассудил, что в этом промежутке времени между 1-ым и 15 апреля 1973 года, будь у него возможность все как следует обдумать, он многого бы не стал делать. Или во всяком случае сделал бы по-другому. Он был бы более осторожным. Прежде всего он не пошел бы на организацию акции в центре Парижа посреди улицы силами троих человек, имеющих в своем распоряжении всего лишь несколько машин, запаркованных в одном квартале от места происшествия. И он, разумеется, никому бы не разрешил покинуть Париж в ту же ночь. Явиться тотчас после убийства в аэропорт, наводненный полицейскими, было беспредельной наглостью.

С другой стороны — как знать? — их могли задержать и после того как все меры предосторожности были приняты. Возможно, секрет успеха в том и состоял, чтобы делать свое дело, не слишком раздумывая. Если тебе при этом сопутствует успех, все выглядит замечательно и вполне профессионально.

Рейд на Бейрут считается блестящей операцией, проведенной на высоком профессиональном уровне. Так во всяком случае ее расценивали впоследствии. В воскресенье, 8 апреля 1973 года такого единодушия на этот счет не существовало.

Карл и Стив приехали в Бейрут за два дня до Авнера. Карл жил в отеле «Атланта», имея паспорт на имя англичанина Эндрю Мэси. К счастью, Авнеру удалось это имя запомнить, иначе ему пришлось бы сидеть в холле «Сэндс-отеля» полдня, дожидаясь Стива. Имя, которое теперь носил Стив, полностью вылетело у него из головы. Несмотря на то что Ганс старался изо всех сил и даже зарифмовал его: Джильберт Римберт, бельгиец. Его африкаанский акцент мог сойти за фламандский, во всяком случае в Ливане.

Свое собственное имя Авнер запомнил без труда — Гельмут Дейстрих, немецкий бизнесмен. Он не заезжал в отель, а прямо направился на квартиру, приготовленную Луи.

Роберт и Ганс прибыли из Афин через Рим днем позднее. Роберт тоже выдавал себя за бельгийца — Шарля Буссара. Ганс предпочитал немецкое имя — Дитер фон Альтнодер. Оба они присоединились к Стиву в «Сэндс-отеле» [59].

В 1973 году Бейрут еще не был тем разоренным, сожженным, раздираемым на части городом, каким он стал два года спустя, когда началась ливанская гражданская война между мусульманами и христианами. В апреле 1973 года в Бейруте были многоэтажные жилые дома, казино и ночные клубы, элегантные магазины и красивые, хорошо одетые женщины. Бейрут в то время был единственным средиземноморским городом, который нравился Авнеру. Он с удовольствием вспоминал великолепные пляжи или «Аден-Рок Клаб» в западном Бейруте, куда можно было легко попасть, имея при себе американскую кредитную банковскую карточку «америкен экспресс». Скромные развлечения Авнер мог себе позволить. Он не пил и не играл. Ему нравилось сидеть на пляже в жезлонге под солнечными лучами, наблюдать за девушками и прихлебывать из высокого бокала кока-колу со льдом.

Вместо всего этого Авнер и его партнеры использовали свои кредитные карточки для того, чтобы взять напрокат три белых «бьюика», «стэйшн вэгон плимут», «вальянт» и «рено-16». Посадив за руль местных сотрудников Ле Груп, они обследовали в воскресенье и частично в понедельник шесть интересовавших их районов города. Два — в самом Бейруте, три — на окраинах и один в пятидесяти километрах к югу от Бейрута, недалеко от прибрежного городка под названием Сидон. Здесь, а также в трех районах в непосредственной близости от Бейрута находились лагеря партизан и базы снабжения со складами оружия, гаражами, помещениями для лодок. Здесь же хранилась их документация и отчеты. В одном из двух районов в самом Бейруте находился штаб ООП. Во втором — в четырехэтажном доме жили Камаль Насер, Махмуд Юсуф Наджер и Кемаль Адван.