Чингиз Абдуллаев - Дамы сохраняют неподвижность

– Они говорили, что в машине обязательно будет Рашковский, – снова сказал пленник. – Мы не знали, что там его дочь. А когда поняли, стали отходить. Охранники все время стреляли, убили нескольких наших. А меня ранили, но я успел прыгнуть в машину.

– Вам сказали, где именно вас соберут?

– Нет. Ничего больше не сказали. Меня оставили в Завидове и уехали. Я там живу. – Он умоляюще смотрел на Фомичева. Пленник готов был говорить сколько угодно, лишь бы его не мучили и оставили жить.

– Когда в лагере сидел, стучал на товарищей? – вдруг спросил Фомичев. – Сексотом был?

– Нет, – испугался еще больше Форин, – нет. Ни на кого не стучал. Мне оперы несколько раз предлагали, но я отказывался. Честное слово…

– А потом деньги получал?

– Какие деньги? – не понимал несчастный.

– Ладно, все, – отмахнулся Николай Александрович.

Он кивнул Акперу, чтобы тот закрыл рот пленнику, и они с Рашковским вышли из сарая.

– Непонятно, – хмуро сказал генерал, – они напали сборной командой. Мы называем такие «солянкой». Они обычно бывают не очень подготовлены. Видимо, среди них были и профессиональные военные. Этот кретин явно не умеет управляться с гранатометом.

– Меня больше интересует, кто их нанял, – сухо заметил Рашковский.

– Из него мы больше ничего не вытянем. Судя по всему, он не врет. Но мы еще все проверим, – пообещал Фомичев.

В этот момент раздался телефонный звонок. Генерал достал трубку.

– Я понял, – сказал он через некоторое время, нахмурившись, – да, да, я все понял. Спасибо. – Он убрал аппарат, взглянул на Рашковского. – В ФСБ начали поиск исчезнувшего свидетеля, – коротко доложил он. – Один из моих бывших подчиненных позвонил. Они считают, что наши люди похитили свидетеля. Меня сразу вычислили, я же вас предупреждал.

– Вы боитесь? – насмешливо спросил Рашковский.

– Нет. Но у меня есть определенная репутация.

– Почему они так быстро нас вычислили?

– Они все просчитали, – пояснил Фомичев. – Поняли, кому еще нужен этот раненый. Либо тем, кто его нанял, либо тем, на кого он напал. Вот сразу и решили проверить наше алиби. Сейчас одна группа сотрудников ФСБ поехала к вам на дачу. Вторая, наверное, у меня дома.

– Пусть ищут. – Во дворе было темно, и Рашковский недовольно оглянулся.

– Если хотите, мы войдем в дом, – предложил генерал. – Хотя здесь давно никто не живет.

– Что мне там делать, – отмахнулся Рашковский, – я хочу одного: знать, кто поручил этим типам напасть на мою машину. Мне нужно знать, почему меня «заказали».

– Мы все узнаем, – в который раз уверил его Фомичев. – Обязательно узнаем. Я вам обещаю, чего бы мне это ни стоило.

Снова раздался телефонный звонок. Генерал вновь извинился, доставая аппарат.

– Тяните время, – приказал он кому-то из позвонивших. – Они у вас на даче, – доложил он Рашковскому.

– Черт их возьми! – зло пробормотал Валентин Давидович. – Быстро работают. Сколько раз я просил Кудлина найти мне нормального секретаря. Уже сколько дней прошло.

– Нужна сильная женщина, – пробормотал генерал, – у вас сложный график жизни.

Рашковский вспомнил про больницу. Взгляд женщины. Ее уверенные движения, ее лицо, книгу в руках. Он достал свой аппарат, набрал номер.

– Ничего не говорите, – на всякий случай предупредил Фомичев, – ваш телефон могут сейчас прослушивать. Они ищут свидетеля.

– Не беспокойтесь, – отмахнулся Рашковский, – я по другому поводу. Алло, Леня, это Валентин говорит. Слушай, ты узнал, кто эта женщина, которую я встретил в больнице?

– Дочь какого-то дипломата, – ответил Кудлин, – ее отец друг адмирала, который лежит в палате напротив нашей. Она несколько раз к нему приходила.

– Меня не интересует адмирал, – разозлился Рашковский. – Я тебя просил узнать про женщину. У нее в руках была книга на английском языке. Узнай, где она работает, откуда знает английский. Сколько ей лет. Есть семья или нет. Узнай все, что можно.

– Чего ты так нервничаешь, – рассудительно ответил Кудлин. – Я завтра все узнаю. Или в понедельник.

– Завтра! – крикнул Рашковский. – У меня сейчас на даче сотрудники ФСБ обыск проводят. А с ними объясняются мои горничные и охранники. Мне нужен личный секретарь.

– Не нужно было отпускать Карпотину, – пробормотал Кудлин.

– Это мое дело, – отрезал Рашковский, – узнай все и сообщи. А еще лучше поезжай сейчас ко мне на дачу. Они не уйдут, пока кто-нибудь из нас туда не приедет.

– А ты разве не на даче? – удивился Кудлин.

– Чего ты удивляешься?

– Я к себе домой еду. Жена позвонила и говорит, что приехали сотрудники ФСБ, меня ищут.

– С твоей женой ничего не случится. Пусть ищут. Давай срочно на дачу. Они могут устроить обыск и найдут какие-нибудь опасные бумаги. Ты меня понял?

– Да, да, я уже развернулся.

– Объяснись с ними. Скажи, что без санкции прокурора нельзя обыскивать дом, – пробормотал Рашковский, – а ночью они не могли получить санкцию…

– Валентин Давидович, – предостерегающе сказал генерал.

– Я помню, – оглянулся на него Рашковский, – в общем, срочно ко мне на дачу. Я скоро приеду. Мы с генералом заехали в ресторан поужинать, – добавил он условную фразу. Фомичев удовлетворенно кивнул.

– Понял, понял, – пробормотал Кудлин, – я уже еду. Ты только не нервничай.

Рашковский убрал свой аппарат.

– Хорошо, – сказал Николай Александрович, – теперь нужно обязательно заехать в какой-нибудь ресторан по дороге и отметиться. Желательно, чтобы в ресторане был ваш человек.

– Это как раз не проблема, – отмахнулся Рашковский. – Что делать с этим свидетелем?

Генерал нахмурился.

– Он нас видел, – коротко сказал Фомичев, словно вынося приговор. – Даже если все наши мобильники прослушивают, то и тогда ничего нельзя будет доказать. Вы могли потребовать санкцию прокурора в любом случае как законопослушный гражданин, а насчет ночи вы имели в виду конкретное время суток, а не время с начала похищения свидетеля. Но если он даст показания…

– Не тяните. Я все понял. Это один из тех, кто стрелял в мою дочь. Я спросил только для того, чтобы выяснить – нужен ли он вам. Если не нужен – значит, никаких вопросов.

Он даже не спросил, что Фомичев сделает с пленником. Николай Александрович согласно кивнул и вошел в сарай. Увидев его, пленник тяжело задышал. Фомичев взглянул на Акпера.

– Только без шума, – предупредил он, – это один из тех, кто убил твоего старшего брата.

Генерал повернулся и пошел к выходу, доставая телефон. Набрав номер, он вызвал на дачу две машины с охранниками, которые должны были отвезти их сначала в ресторан, а затем на дачу. Он уже не слышал, как за его спиной хрипел пленник. Акпер, сняв ремень, затянул его на шее несчастного. Фомичев и Рашковский уже сидели в машине. Акпер вернулся, усаживаясь рядом с водителем. Последний даже не повернул головы. Его не интересовали вещи, которые он не должен знать. Никто не спросил у Акпера, что произошло в доме.