Михаил Любимов - Как убивали Бандеру

Больше смотрел на ее спину, а не на сцену, впитывал сумасшедшие флюиды, во всяком случае, так ему казалось.

В антракте пошел за прекрасной дамой в буфет, она купила шоколадную конфету и цикориевый кофе, скромно присела за столик. Он немного помучился: пристойно ли джентльмену бухаться на стул рядом? Впрочем, русские садятся где попало, было бы только место.

Купил стакан воды, сел рядом и представился:

— Кристофер Барни.

— Даша. Вы латыш? — спросила наобум, видимо, потому, что недавно в клубе разговорилась с бывшим латышским стрелком, он тоже говорил с акцентом.

— Нет, я англичанин.

Об Англии она знала, что там правят капиталисты, нещадно эксплуатирующие рабочий класс. В тонкостях она не разбиралась, газет не читала, по радио любила слушать частушки, они напоминали о хороводах в родной деревне, многие парни из-за нее теряли головы, Вася-гармонист, ныне московский пролетарий, до сих пор наведывался в клуб.

— Я здесь по делам, — сказал Крис, не зная, о чем говорить на своем ужасном русском. — Вы никогда не были в Лондоне?

Она улыбнулась — забавный парень, в темном костюме с галстуком-бабочкой, словно артист. Была ли в Лондоне? Ну и ну! Спросил бы лучше, была ли на Северном полюсе.

Барни взбодрился и повел умную беседу:

— Ковент-Гарден — это хорошо!

— Да, да… — улыбалась она.

— Вивальди, Гайдн, Моцарт… хорошо!

— Конечно! — улыбалась она, ничего не понимая.

— Венская опера, Фигаро…

— О да!

— Поехать в оперу в Вену? — это был хитрый заход.

— Конечно!

Многие прекраснополые умеют создать иллюзию полного понимания (даже Пушкину внушили его возлюбленные, что разбираются в поэзии), поэтому у Криса сложилось самое высокое мнение о ее интеллектуальных способностях, более того, он был счастлив, что наконец-то нашел родственную душу, обожавшую оперу, ну а о сложностях выезда советских граждан за кордон, в ту же самую Вену, он вообще ничего не знал и знать не хотел. Политикой Крис абсолютно не интересовался — мало ли какое общественное устройство пожелает создать у себя тот или иной народ? Феодализм, вольный город, большевизм? Все это мелочи, если фирма занимается закупками древесины, продукт этот совершенно не изменился со времен первых наездов английских купцов во владения Ивана III.

После спектакля Крис пригласил новую знакомую в «Метрополь», угостил ее икрой и шампанским, но кофе предложил выпить у него дома. Ресторан потряс Дашу, еще больше понравился ей «Шевроле» Криса. Приглашение на квартиру было принято, ибо Даша за свое достоинство не опасалась и однажды на танцах в клубе даже врезала одному пьяному чину, который посмел слишком откровенно ухаживать. Дома на улице Горького Крис поставил пластинку с аргентинским танго, пригласил Дашу и на третьем танго попытался поцеловать ее в шею, однако демарш она отвергла с места в карьер, хотя Крис ей пришелся по вкусу, держала грудь на почтительном расстоянии и вообще дала понять, что она не из тех, кто в первый же вечер уступает атакам мужчины. И это понравилось Крису, он проникся еще большим уважением к Даше, поинтересовался местом работы, получил ответ: в райсовете Дзержинского района (клубное начальство рекомендовало именно такую легенду) — этого было вполне достаточно, и даже слишком много.

Вечер закончился в лучших светских традициях: после кофе Крис благородно довез Дашу до дома, поцеловал на прощание руку и пригласил на «Лебединое озеро».

Далее сценарий повторился: Большой, «Метрополь», улица Горького, аргентинское танго с той разницей, что второй визит позволял некоторый интим (Даша это предполагала, сходила в баню, надела чистое белье).

В предвкушаемые события она так хорошо вжилась, что во время танца уже почувствовала, что влюблена, от шампанского чуть-чуть кружилась голова, и ноздри щекотал горьковатый запах лосьона, исходивший от холеных щек партнера.

— Я люблю вас! — сказал он.

— И я тоже, — ответила она, совсем не удивляясь своим словам.

Они прошли в спальню, она аккуратно сняла с себя платье, повесила на спинку стула, стараясь не помять, и залезла под одеяло в трусиках и бюстгальтере.

— Вам не нужно в ванную? — спросил он, появившись в клетчатом шотландском халате.

— А что? — испугалась Даша, решив, что от нее плохо пахнет.

— Если нужно, она прямо и налево.

— Не нужно, я сегодня в бане была, — радостно сообщила Даша.

Совершили грех, и совсем неплохо…

И пошло-поехало.

Сначала встречались раз в неделю, потом чаще, несколько раз англичанин на своем «Шевроле» заезжал за Дашей, в полуподвал его, естественно, не допускали, но соседи заприметили иномарку и тут же стукнули в органы.

О Барни там знали немного, фирма никого не интересовала, а его самого считали чокнутым и совершенно непригодным к оперативному использованию. Но дело на него, естественно, завели как на потенциально опасного иностранца, в конце концов даже полный дурак способен уйти в подполье и помогать интервентам в случае их попытки в очередной раз задавить молодую республику. Ребята в отдел НКВД совсем недавно пришли из провинции, веселые рабоче-крестьянские парни заменили пущенные в расход опытные кадры, продавшиеся троцкистско-бухаринским шпионам. Настроены были по-боевому, готовились хоть завтра врезать и Керзону, и Чемберлену, гордились победами Красной армии и потому к проигравшим интервентам и всем их соплеменникам относились снисходительно.

Барни дали кличку Дундук. Но мнение о нем радикально изменилось, когда произвели установку Даши и, к ужасу своему, обнаружили, что работает она прямо в сердце системы — в клубе НКВД. Конечно, вольнонаемная и уборщица, но ведь вертится среди чекистов — носителей секретов. Тонко копал Дундук, в традиции вероломной и хитроумной английской разведки, считавшейся исчадием ада: ведь именно англичане, начиная с Великого Октября, были закоперщиками всего самого гнусного и мерзопакостного против освободившегося от кандалов капитала народа. Шпионы Брюс Локкарт и Сидней Рейли прямо участвовали в заговорах против Кремля, Уинстон Черчилль субсидировал белых, дружил с террористом Борисом Савинковым и вдохновлял интервенцию. А разве не английские агенты расстреляли 26 бакинских комиссаров? А что сказать о печально знаменитом ультиматуме лорда Керзона, требовавшего прекратить религиозные преследования? И это советы из страны, где тысячами убивали католиков и отрубили голову Марии Стюарт!

Вот вам и Дундук!

На самом деле тонкий и хитрый змий, таких, как он, давить надо, вспоминали процесс над шестью англичанами предприятия «Метро-Виккерс», все сознались в шпионаже, правда, оказавшись на родине, тут же свои слова дезавуировали.