Аркадий Борман - Синее золото [Роман]

Задумавшись, она сразу не расслышала шаги в коридоре, а когда их узнала, закрыла глаза и не хотела их больше открывать.

Зачем, зачем он ее не послушался, зачем он пришел?

Паркер убедил власти, что он уговорит Дикову сказать, где спрятан брильянт. Сам он в последний вечер в Отрадном долго вертел камень в руке. Не мог придумать, куда его спрятать. Наконец засмеялся, хлопнул себя по лбу и сказал — «дурак».

Глина, в которую он обмазал брильянт, высохла за ночь. А утром он еще зашел и лабораторию и очень искусно подкрасил ее синеватыми и желтоватыми примесями. Вышел кусок породы, совсем такой же, какие он увозил с собой в чемодане.

Перед отъездом он попросил Хилидзе зайти к нему, открыл чемодан, встряхнул камни и куски и спокойно сказал:

— Вот, хочу от вас увезти к себе в лабораторию.

— Что-то мало береге, — ответил грузин.

Паркер вошел в комнату, где лежала Таня, его сопровождал человек в черной куртке и женщина, служившая переводчицей.

Как много он думал о том моменте, когда увидит Таню. Представлял себе, как она лежит, как похудела. И все оказалось не так, как он думал. Комната, кровать, подушки были совсем другие, чем ему представлялось раньше. Даже ее волосы показались не теми, какими, казалось, они должны были быть. И его поразил хороший цвет лица Тани. В глаза же ей он не решался посмотреть.

Он был совершенно спокоен. Стал каким-то металлическим. Только чувствовал, как на висках бились две жилки.

Таня молча следила, как они подходили к ее кровати.

Паркер был около нее. Она его почувствовала. Но зачем, зачем он это делает?

— Здравствуйте, мисс Дикова, — сухо сказал Паркер.

— Здравствуйте, м-р Паркер, — ответила она коротко и продолжала вопросительно смотреть на группу вошедших, ожидая дальнейших расспросов.

— Я пришел к вам сказать, в какое ужасное положение вы поставили и меня и тех, кто вас послал. Но вы можете хоть отчасти исправить свою вину. Скажите, где камень, который вы унесли, когда ушли с бандитами.

У Тани отлегло от сердца.

«Молодец», — подумала она, взглянула на него и их взгляды встретились впервые.

«Неужели он знает, где камень?» — мелькнуло у нее в голове. Картина той ночи, когда они уходили из Отрадного, вдруг пронеслась перед ее внутренним взором. И она ясно вспомнила свой приказ Паркеру — позаботьтесь о раненом.

«Неужели это может быть? Нет, нет, это невероятно», — продолжала работать ее мысль.

— Камень, камень, — произнесла она презрительно, — а что будет мне, если я укажу, где камень?

Паркер вопросительно взглянул на человека в черной куртке.

— Тогда вас приказано освободить, — ответил тот.

— А на следующий день опять арестовать, — сказала Таня с вызовом в голосе.

— Нет, вас выпустят за границу.

— Так я и поверила. Ну, хорошо, я подумаю. Завтра получите ответ. А сейчас я устала, прошу вас меня больше не беспокоить.

Таня опустила веки и потом медленно их подняла и протянула руку Паркеру.

Англичанин не понимал, что нужно делать. Не мог догадаться, какие планы бродят у нее в голове и стоял над кроватью в какой-то нерешимости, растерянный и озабоченный.

«Поняла ли она, что камень у меня?» — спрашивал он сам себя.

Он хотел прочесть ответ в ее глазах, но она не смотрела на него, а рассматривала переводчицу, которая стояла в ногах кровати.

Таню вдруг рассмешила претензия на последнюю моду этой тюремной служащей далекого провинциального города.

— А у нас в Париже теперь таких кофточек не носят, устарели, — заметила она с озорством в голосе.

Тюремная служащая вспыхнула как пион, и презрительная улыбка пробежала по ее лицу.

— Нам буржуазные парижские моды не интересны, — фыркнула она, — мы создаем свои моды, как вообще все свое, во всех областях.

Таня не отвечала и опять опустила веки, делая вид, что совсем устала.

— Значит, завтра я жду ответа, — сказал человек в черной куртке. — А сейчас мы уходим.

Таня слегка дотронулась до руки Паркера и только мизинцем сильно надавила на его ладонь.

Как он оценил этот быстрый знак, значит, она рада, что он пришел.

Вечером, когда пришла Дуня Широкая, Таня лежала очень молчаливая и почти с ней не говорила, объясняла свое молчание усталостью.

Только рано утром, когда обе девушки уже проснулись, она подозвала к себе сестру.

— Дуня, у меня просьба к вашему отцу, большая просьба. Он передавал через вас, что готов мне помочь…

— Да, но что же теперь можно сделать? — возразила Дуня.

— Просьба моя большая, но не думаю, что трудная. Надо, чтобы он разыскал англичанина, который вчера днем приходил сюда и передал бы ему от меня, чтобы он немедленно уезжал в Европу. Пусть скажет, что Синее Золото просило передать.

Паркеру нечего было делать в городе. Он нанес несколько официальных визитов, побывал на одном заводе, а потом много бродил по улицам. Он не замечал, как за ним сзади неотступно следовали два сыщика, да если бы и заметил, это бы его не очень встревожило.

Зато подросток лет пятнадцати очень внимательно наблюдал за сыщиками. Он уже более получаса издалека следил за англичанином и его свитой.

Паркер остановился у продуктового магазина и стал внимательно рассматривать витрину. Вокруг толпился народ. Прохожие подходили и отходили от окна.

Сыщики остановились в отдалении за углом. Подросток обошел квартал. С шапкой набекрень и с папироской в зубах у него был очень залихватский вид. Он медленно приближался к магазину, осматривая не то дома, не то прохожих. Он выбрал момент, когда около Паркера никого не было, не торопясь подошел и, толкнув его локтем, прошептал:

— «Синее Золото приказало немедленно уезжать за границу». — Потом он ловко сплюнул и громко сказал, обращаясь ко всем и ни к кому:

— Смотрите, граждане, колбаса-то какая здоровенная.

— И пошел дальше все тою же походкой уличного зеваки.

Паркер вздрогнул, посмотрел вслед мальчику, хотел его окликнуть, но что-то его удержало.

«Значит, у нее и здесь есть помощники», — подумал он с удивлением.

— Я скажу вам, где спрятан камень, но какая гарантия, что вы меня потом опять не арестуете? — говорила Таня человеку в черной куртке на следующий день. — Отправьте меня за границу и я там скажу вам, куда спрятала камень.

Человек в черной куртке посмотрел на свою пленницу бесстрастным взглядом. Как-то осмотрел ее всю.

— Вы что же, с нами торговаться хотите? — презрительно спросил он. — Что вы, в самом деле не понимаете, где вы находитесь и что вы сделали? Смотрите, г-жа Дикова, не тяните с ответом, потом будет поздно. Я обещал при англичанине, что отпущу вас, если вы отдадите камень и я сдержу свое слово.

Таня тоже пристально посмотрела на человека, в руках которого была ее жизнь. — Кто он, для кого он работает? Как люди могут вытравить из себя все человеческие чувства? Ведь она для него предмет или, как у них называется, «элемент», а не человек.