Александр Витковский - За пять минут до ядерной полуночи

– В том-то и проблема, что он никак себя не проявляет: до поры до времени ничего не ломает, не нарушает работу зараженных сетей и серверов, а потом начинает действовать именно в той системе, на которую изначально нацелен.

– И он может начать свою работу по команде извне, в конкретный день и час?

– Ну, нюансов я не знаю. А принцип такой: «Stuxnet» вносит изменения в программу АСУ и в обход оператора, выдает всем механизмам, которыми управляет эта система, совершенно новые, разрушительные команды. И действует он очень хитро – сбои в каждом случае разные и выглядят как случайные поломки. Это абсолютно сбивало с толку. Понимаешь, это целенаправленная атака на конкретный объект! Новейшее наступательное и самое разрушительное кибероружие.

Застывшим, стеклянным взглядом Али тупо уставился в какую-то точку (и правда, состояние человека отражается в его глазах), помолчал, потом продолжил:

– Самое интересное, что в каждой зараженной системе коды этого вируса выглядят совершенно безопасными. Когда «Stuxnet» начал действовать, наши специалисты успели кое-что предпринять, а так вообще были бы кранты… Мне рассказывал один наш оператор, что ни с того ни с сего скорость вращения роторов сначала падала, затем повышалась, опять падала и в конце концов пошла в дикий, просто запредельный рост. Потом стали меняться температурные режимы подаваемой в центрифугу газовой смеси урана, повышаться давление. А потом вирус стал менять данные вибрационных сенсоров…

– Это когда мы услышали гул и началась тряска?

– Ну да! Все механизмы уже пошли вразнос, а система полагала, что все в полном порядке! И главное – демонстрировала операторам, что все в норме! Вникаешь ты в это?

– А раньше были случаи использования такого вируса?

– Да, года полтора назад на обогатительном комбинате в Натанзе. Там «Stuxnet» вывел из строя всю электронную систему и около тысячи центрифуг. О разрушениях я ничего не слышал, но предприятие на некоторое время остановили. Нашим удалось выяснить, что вирус перебрался даже на домашний комп кого-то из сотрудников комбината, так что теперь эта киберзараза вполне может гулять по Интернету… Да, а потом был убит профессор Маджид Шахриари. Он изучал «Stuxnet» и разрабатывал программу-противоядие.

– Как его убили?

– Мотоциклист проезжал мимо и бросил бомбу в его машину. Сам профессор погиб на месте, а его жену в тяжелейшем состоянии привезли в больницу…

Кошмар из недавнего прошлого вновь заполонил сознание, заслонил собою весь мир: дорога, машина, мотоцикл, взрыв, Майкл, вытолкнувший его на обочину и в последнюю секунду жизни застреливший своего убийцу…

– Ты слушаешь или нет? – одернул его Али. – Кстати, «Stuxnet» не вирус, это сетевой червь.

– Что? Да… А в чем разница? – спросил, будто поперхнулся.

– Как бы это тебе объяснить… В общем, вирус – это вредоносный программный продукт, способный создавать копии самого себя. Червь – это самостоятельная программа, и у нее очень сложная архитектура. Червь мутирует, поэтому и отыскать его сложно. – За частоколом заумных фраз он пытался скрыть свою непросвещенность. – В общем, даже самый продвинутый хакер на коленках такую штуку не сделает… Это должна быть мощная организация или даже госструктура, и затраты на разработку этой программы – баснословные.

– Послушай, Али, а когда все эти комиссии закончат свое расследование?

Пытаясь реально понять и оценить степень грозящей опасности, Мохаммед продолжал задавать вопросы, чувствуя, что своей дотошностью подмывает край обрыва, на котором стоит. Будь его собеседник чуть проницательнее, он мог бы попытаться определить мотивы такой настырности своего собеседника. Но за эти дни Али так устал от официоза дотошных разбирательств и допросов, что ему просто хотелось выговориться, тем более благодарному и внимательному слушателю в спокойном и уютном ресторанчике.

– Понятия не имею. Из Фордо они вроде через неделю уедут, а сколько еще эти заморочки тянуться будут – никто не знает.

– Но ведь за полтора года после диверсии в Натанзе Израиль и США наверняка усовершенствовали этого червя?

– Ясное дело. Это вполне могла быть какая-то новая, еще более продвинутая и пока неизвестная модификация. Пойми, – продолжал Али свои рассуждения, – ведь в принципе можно нарушать работу защищенных локальных компьютерных сетей, даже не подключенных к Интернету.

– Как?

– Да хотя бы с помощью радиосигнала. Я читал где-то, что такая технология уже есть у американцев. Правда, пока только экспериментальная…

– То есть теперь войны будут вестись не только на земле, море в воздухе и космосе, но и в киберпространстве, – то ли спросил, то ли сделал вывод Мохаммед.

– Да, и это самое страшное.

Боясь переборщить с собственной назойливостью и чтобы как-то помягче сменить щепетильную тему, Мохаммед поинтересовался у приятеля уровнем радиации на заводе.

– Вроде в пределах допустимых норм, – пожал плечами Али. – Нам ведь об этом тоже особенно не докладывают. Во всяком случае, никого из наших на предмет облучения не проверяли. А как там в подземных бункерах – не знаю.

Расплатившись, приятели вышли из ресторана. Мохаммед довез Али до кого-то из его родственников и поехал домой.

«Бежать, срочно надо где-то укрыться и выждать… – Это наваждение теперь не давало ему покоя. – Хорошо, если они не выйдут на мой след и все спишут на происки Израиля и США. А если вдруг начнут выяснять, кто имел доступ с личных компьютеров в локальную сеть завода и заподозрят меня?»

Странно, но мысль обратиться за помощью к Дэни лишь забрезжила где-то в подкорке, но тут же была отметена и забыта. Не потому, что американец отказал бы ему в помощи, нет. Наверно, и депозит на его имя в «Bank of America» уже открыли, и обещанные деньги перевели… и теперь умыли руки, посчитав выполненными все свои обязательства. Но не деньги ему сейчас были нужны, а собственная безопасность, стена, за которой бы можно укрыться – надежно, с гарантией, желательно надолго. Но как о чем-то просить американцев после всего того, что он видел и пережил в Фордо? Ведь если совпадение дня проведения диверсии и приезда на завод президента Ирана не было случайностью, значит, Дэни обманул, просто использовал его как пешку. Он заранее знал, что это не просто получение информации, и даже не только разрушение стратегически важного для Ирана объекта, но и покушение на президента. И как после этого можно доверять этим проклятым янки?

Коржавцев уже бывал в посольстве Франции на протокольных мероприятиях. Нынешняя встреча не была чем-то особенным – ужин, тосты за взаимопонимание и сотрудничество, хотя в данном случае и до сотрудничества, и до взаимопонимания было ох как неблизко. Потом, поднявшись из-за стола, и хозяева, и гости продолжали уже в неформальных беседах обсуждать важную для всех тему вертолетоносцев.