Евгений Воеводин - Совсем недавно… Повесть

- Опаздываете, интеллигенция! - задорно крикнул паренек, сидевший неподалеку от Найта. Те улыбнулись: видно, шутка была обычной, и они тоже привыкли к ней, как привыкли приходить последними и искать места. «Конторщики, служащие», - отметил про себя Найт. У него за столиком оказалось два свободных места, и две женщины сели рядом. Несколько человек всё еще ходили по залу, сопровождаемые шутками и отшучиваясь. До Найта долетели отрывки слов:

- Пока ваш цех пройдешь…

- А вы наперегонки…

- Мы народ пожилой, степенный…

Очевидно, это слышали и женщины за столиком, где сидел Найт, - они рассмеялись, взглянув друг на друга. Найт тоже улыбнулся, поглядывая на них.

- В самом деле, почему вы опаздываете? - спросил он. - Казалось бы, вам-то скорее собраться…

- Какое там, - откликнулась одна из них, взбивая сзади волосы. - В заводоуправлении ремонт, наша дверь закрыта, так пока через литейный цех пройдешь - ужас один сколько времени…

- Вы в бухгалтерии работаете?

- Нет, в расчетном отделе, - был ответ.

Обе женщины снова склонились над меню, когда подошла официантка. Найт тут же расплатился за обед. Он ликовал. Да, это удача! Казалось бы, мелочь: работники расчетного отдела ходят через литейный цех. Мелочь, но как ловко он выудил ее. Теперь он знал, что ему - вернее, Виктору Осиповичу - надо делать. Он возвращался в свою комнатку почти бегом. По пути он с удовольствием еще раз пробежал глазами афиши: да, комбинату требуются работники в расчетный отдел.

Теперь надо отыскать Тищенко.

В небольшой буфет в городском парке, в длинное фанерное сооружение, где стояло шесть или семь столиков, вошел мужчина - мрачноватый, чем-то, очевидно, недовольный, и сел подальше от окна, словно ему не хотелось видеть деревья, детей, играющих вдалеке возле озера, тенистые посыпанные песком аллеи. Буфетчику он заказал триста граммов водки и две бутылки пива.

Сегодня на производственном совещании инженера Тищенко раскритиковали так, что он только краснел. Попало за дело: сменный мастер не смог обеспечить цех всем необходимым для скоростной плавки. Там, на собрании, он выслушал всё и как будто принял критику, а теперь искал оправданий, искал и находил, что не он один виноват, а и тот и этот, и пятый и десятый. Было обидно, что нагорело ему одному, а те остались в стороне. Теперь пойдет: в многотиражке критическая корреспонденция - «Инженер Тищенко не справился со своими обязанностями», потом вызовут в партком к Рогову - «еще один нагоняй, хоть я и беспартийный», потом… Словом, лучше выпить и не думать о том, что впереди.

Он выпил, с трудом преодолевая спазму, сдавившую горло, отдышался, налил еще стопку. От водки с пивом его быстро развезло, стало душно, и он оглянулся - нет ли места у открытого окна. Место было, - там сидел какой-то гражданин и тоже пил водку.

Тищенко подошел к столику и, крепко держась за спинку стула, хрипло спросил:

- Не протестуете?

- Садитесь, садитесь, - кивнул тот.

Тищенко допил свою водку и заказал еще.

Сосед покачал головой:

- Слушайте, а не много вам будет, а? Не переберете часом?

- Ничего, - махнул рукой Тищенко. - Не такое случалось.

Он прихвастнул: пил он неумело, но теперь решил не отступать.

- Что я здесь делаю, как вы думаете? - говорил он. - Я доказываю свое «я». В конце концов, имею же я право забыть суету сует… Кто я такой - вы знаете?

- Нет, незнакомы вроде, - сосед закусил колбасой. - Разрешите чокнуться?

- Чокнемся!

Выпили. Снова закусили. Похрустели соленым огурчиком. Тищенко качал головой, крепко упираясь локтями в стол:

- Я, брат ты мой, сменный мастер. Ну, провинился, бывает, а почему меня одного ругать, а? Так и живем, водочку пьем.

- Да, жизнь! - поддакнул сосед.

Тищенко долго и скучно рассказывал, как ему сегодня попало, как год назад он разошелся с женой.

- Так сходитесь, - посоветовал сосед. - Я вот с женой тоже как кошка с собакой первое время жил, а потом попривыкли друг к другу, начали уступать, и, глядишь, веселей стало.

Тищенко пошарил в карманах: больше денег не было, а выпить хотелось еще, и он выругался. Сосед понял его:

- Что, еще хотите? Хватит, ей-богу хватит. Я тоже воробей стреляный, вижу… В самой вы норме…

- Ну да, в норме!..

- Вот выпейте со мной, если хотите. Да ничего, не стесняйтесь, я человек простой, рабочий, со мной этих «мерси» не надо… Ваше здоровье!

Что было потом, Тищенко помнил плохо. Новый знакомый взял еще пол-литра, а после, кажется, он же и доставил его до дверей дома. На прощание Тищенко, качаясь, нацарапал на листке бумажки свой телефон.

- Я тебя… - бормотал он, - я тебя еще… поблагодарю… Мы с тобой… мы с тобой в ресторан пойдем. Вот пятнадцатого получу зарплату и пойдем, а? Звони - и пойдем, а?

Наутро он мучился головной болью.

Пятнадцатого вечером Тищенко позвонили на работу. Он долго не мог попять, с кем разговаривает, потом вспомнил, покраснел и фальшиво протянул:

- A-а, это вы! Узнал, узнал. Где же мы с вами встретимся?

Ему очень не хотелось идти, но надо же было отблагодарить товарища.

В ресторане они посидели недолго и пили не много, но зато самый дорогой коньяк. Официант принес счет, - оказалось, что-то около восьмидесяти рублей.

Тищенко хотел было расплатиться, но внезапно почувствовал, как кровь отхлынула у него от лица и сразу онемели губы.

- Слушайте, - прошептал он. - Меня обокрали. Всю получку. В трамвае, наверно…

Официант неподвижно стоял у столика и ждал…

Служебного пропуска у Тищенко тоже не оказалось, его, надо полагать, выкрали вместе с бумажником. Он оставил официанту паспорт, пообещав сегодня или завтра утром занести деньги. На улицу он вышел сам нс свой, но хмель с него как рукой сняло.

- Сейчас никого из знакомых нет дома, денег не занять… Вы простите меня, что всё так вышло.

- Да ради бога. И у меня, как на грех, денег нет.

Тищенко стал прощаться.

- А сами-то как две недели жить будете? - спросил новый знакомый.

- Ну, обращусь в кассу взаимопомощи, выкручусь как-нибудь.

- Вот что, у меня здесь неподалеку теща живет, из деревни приехала, дом там продала. У нее деньжишки водятся, она, может, одолжит. Сходим? Попытка не пытка.

И Тищенко согласился.

Они дошли, и знакомый, усмехнувшись, сказал:

- Вы подождите меня здесь, я - мигом. А то характер у моей тещи…

Он вошел в подъезд, а Тищенко ходил возле дома, сжимая от бессильной досады кулаки. Верно говорят, - беда никогда не приходит одна.

Минут через пять новый знакомый вышел. Он казался смущенным.

- Понимаете, не дает… Говорит, откуда я знаю вас, мало ли какого ты пьяницу приведешь, а потом ищи ветра в поле.

- Ну, я тогда пойду…

- Она, понимаете, расписку просит… Чёртова баба!

- Расписку? Ну, я могу дать расписку. Через месяц верну все деньги.