Марк Максим - Cмерть Анны Ор

Неожиданно она опустилась в кресло и закрыла лицо платком…

Леди Эдит, встав, сказала повелительным голосом:

— Мистер Казарин, вы проводите меня… Простите, мисс Ор, если я отниму мистера Казарина у вас еще на несколько минут… Он сейчас возвратится…

С иронией, с иронией Холлстенов, леди Эдит прибавила:

— Мы собирались здесь заняться элегическими воспоминаниями прошлого… Доброго утра, мисс Ор…

Сходя по лестнице и не глядя на Казарина, леди Эдит сказала:

— Я прошу прощения, что отзывалась о мисс Ор в не совсем почтительном тоне: я не знала, что мисс Ор занята иными делами и не имеет поэтому времени для литературы…

— Но, — начал Казарин…

Но леди Эдит быстро пошла вперед… Их шаги гулко стучали по панели тротуара, смоченной росой… Косые лучи рассвета освещали верхние этажи домов…

Так же молча они попрощались у входа в гостиницу «Бристоль», леди Эдит быстро прошла в дверь, открытую заспанным швейцаром…

Казарин вернулся обратно, но Анны Ор уже не было… Он оглянул пустую комнату и пожав плечами, сказал:

— Положительно, я становлюсь мопассановским героем… На что только не приходится идти…

Он еще раз пожал плечами, подошел к письменному столу и, перебирая бумаги, неожиданно рассмеялся… Этот смех, которого никто не слышал, этот смех прозвучал чуждо и странно… Тому, кто посмотрел бы на Казарина, стоявшего спиной к свету и смеявшегося, никогда не поверилось бы, что этот смех принадлежал Казарину, гусарскому офицеру, причисленному к британской разведке… Казарин оборвал этот странный смех и сел в кресло: он работал у письменного стола до восьми часов утра, а затем, умывшись холодной водой, поехал к Гавварду…

Постороннему взгляду могло бы показаться странным, почему мистер Джонсон, осмотрев тела самоубийц в гостинице — сразу напал на след заговора…

Но все гениальные открытия этой ищейки объяснялись очень просто: мистер Джонсон нашел возле кровати самоубийц бланк с штампом:

— Лазарет № 124, Трафальгар-сквер, Лондон, министерство здравоохранения…

Мистер Джонсон нашел бумагу со штампом, на которой был записан адрес кабачка в Поплере… Этот старый обрывок бумаги, очевидно, сохранившийся только потому, что в него завернули какой-то предмет, может быть, кольцо или часы — послужил путеводной нитью ищейке из Скотленд-Ярда…

Мистер Джонсон в свое время интересовался загадочной историей бесследной пропажи нескольких документов из лазарета и был вполне подготовлен к тому, чтобы адрес, написанный на грязном клочке бумаги, возбудил в нем всю свойственную ему энергию. Несколько дней работы убедили мистера Джонсона, что в разное время в разных концах Лондона было похищено около пятидесяти паспортов: очевидно, это была работа хорошо поставленной организации…

Но куда девались все эти документы, этого мистер Джонсон не знал…

Счастливый случай помог ему напасть на след Ли-Ванга… Это было единственной надеждой шаг за шагом раскрыть всю организацию. Но Ли-Ванг был далеко, в большевистской России…

Конечно, можно было бы послать депешу британскому командованию с требованием арестовать Ли-Ванга и именно так и хотел поступить начальник Скотленд-Ярда, но мистер Джонсон решительно воспротивился этому.

— Сэр, — не делайте этого, — почти умоляюще произнес он.

— Почему? — сказал недовольно начальник.

— Не делайте этого, — повторил мистер Джонсон, опора палаты лордов, кабинета министров, короля Великобритании и банкиров из Сити…

— Потому что, — повторил он, — арестовать Ли-Ванга не значит еще раскрыть всю организацию… Во-первых… Эти китайцы упорный народ.

Он помолчал… И, наклонившись к начальнику, добавил:

— А во-вторых, сэр, вы не можете быть уверены в том, что британский приемщик радио на Востоке, что он не принадлежит к той же организации… Вот что, сэр…

С этим начальник согласился…

И мистер Джонсон поставил вопрос ребром:

— Кто-нибудь должен отправиться на Восток для расследования. И контрразведка британского командования должна оказать содействие…

— Вы, — выпалил начальник…

Мистер Джонсон немного пожеманился, как избалованный опереточный тенор, но начальник хорошо знал мистера Джонсона:

— Тысяча фунтов стерлингов, — коротко сказал он…

Эта цифра сразу изменила настроение Джонсона. Он кивнул головой:

— Я согласен. Через два дня, милорд, я выезжаю. К тому времени вы согласуйте мой отъезд с секретным отделом министерства военных дел и с джентльменами с Даунинг-Стрит…

— Да, — коротко сказал начальник…

Приготовления мистера Джонсона не были очень сложными… Ему приходилось уже ездить с деликатными поручениями Скотленд-Ярда, например, в Калькутту, по делу о похищении бриллиантов на крупную сумму из королевской сокровищницы, и в Мельбурн по делу о похищении двух секретных документов…

Таким образом, дальнее путешествие не смутило мистера Джонсона.

Небольшой чемодан, два револьвера, грязная записная книжка, еще один, на этот раз серый с красными крапинками галстук, двоюродный брат знаменитого ярко-изумрудного: мистер Джонсон был готов к путешествию в страну варваров, в страну, не соглашавшуюся сделаться колонией его британского величества и джентльменов из Сити, да хранит их Господь…

Напутственные слова начальника Скотленд-Ярда были краткими:

— Джонсон, на вас смотрит весь Скотленд-Ярд… Веселей за работу, мой мальчик…

И хотя мистера Джонсона даже в темноте трудно было принять за мальчика — он растрогался и едва не полез целоваться с начальником, но тот отстранил его и в виде утешения прибавил, имея в виду сентиментальную натуру Джонсона:

— Тысяча фунтов лежат на текущем счету, мистер Джонсон…

— Есть, сэр, — ответил Джонсон… Еще раз мелькнул его неподражаемый ярко-изумрудный галстук и мистер Джонсон отчалил, снабженный всеми полномочиями и рекомендациями, какие нужны были для поездки на Восток.

Мистер Джонсон, исчезнув с лондонского горизонта, как бродячая звезда, вынырнул в Константинополе…

Он посвятил Константинополю всего три дня, причем не осмотрел ни Айя-Софию, ни могилу жены Сулеймана, ни оттиск его кровавой руки, ни вообще ни один памятник оттоманского искусства или зодчества: эти вопросы были глубоко безразличны для мистера Джонсона.

Зато каикчисы Галаты и Золотого Рога хорошо запомнили юркую фигуру этой человеческой ящерицы в ярко-зеленом галстуке…

Мистер Джонсон шнырял по Константинополю, как по Поплеру, и при этом не поинтересовался даже узнать, что на языке туземного населения этот город носит название Стамбула…

Мистера Джонсона интересовали иные вещи… И кое-что удовлетворило любопытство мистера Джонсона… Затем контрразведка имела честь увидеть в своих стенах агента Скотленд-Ярда и услышать исполненные достоинства слова человека в ярко-изумрудном галстуке и с тросточкой в руках: