Владимир Быстров - По обе стороны реки

Похожие описания давали и другие рыбаки, которым тоже довелось немного пообщаться с переселенцем. Описания эти, конечно, не могли ответить на все вопросы, возникавшие в головах любопытствующих местных старух, оставляя им обширное поле для всевозможных домыслов и догадок и тему для пересудов и сплетен во время вечерних посиделок на скамеечках у своих изб. Впрочем, вскоре значительная часть вопросов была разрешена самым банальным образом — через несколько месяцев после своего таинственного появления чужак сам явился в администрацию сельского поселения, в чью сферу ответственности входила и наша заброшенная деревенька. Предъявив там паспорт, оказавшийся, к глубокому удивлению работников администрации, в полном порядке, он попросил продать ему один из бесхозных и не имевших законных наследников домов и зарегистрировать его там в качестве полноправного жителя. Из паспорта следовало, что новоявленным домовладельцем желает стать Рыков Леонид Альбертович, 1949 года рождения, уроженец города Кемерово, проживавший в городе Осинники Кемеровской области по адресу… А из приложенной к паспорту небольшой справки можно было также узнать, что дом, в котором проживал Леонид Альбертович, в 1992 году сгорел, что и явилось основанием для выбытия с прежнего места жительства.

Сведения эти вполне удовлетворили как работников администрации, так и местного участкового, давно собиравшегося наведаться к «самозахватчику», в котором он втайне надеялся опознать — и, конечно же, задержать! — какого-нибудь опасного и давно разыскиваемого преступника всероссийского масштаба, заслужив, таким образом, поощрение, а то и (чем черт не шутит!) награду своего непосредственного начальства. Администрация, поторговавшись для порядка, согласилась продать Леониду Альбертовичу в собственность дом умершей позапрошлым летом старухи Козиной Марии Захаровны за 180 тысяч неденоминированных рублей, что составляло по тем временам чуть больше шестидесяти долларов — сумму, несмотря на свою кажущуюся смехотворность, для тощего бюджета сельской администрации весьма существенную! Следует, правда, заметить, что дом был добротный и совершенно не нуждался в ремонте — все бревна были целыми, не гнилыми и не побитыми короедом, а крышу старухе несколько лет назад заново покрыли шифером за счет администрации. Участковый — тоже для порядка! — провел с новым поселенцем небольшую беседу и, убедившись в совершенной чистоте и прозрачности его планов и замыслов, а также в образованности, доброжелательности, и даже — несмотря на устрашающую внешность! — приятности в общении, регистрацию и сделку по приобретению недвижимости господином Рыковым одобрил. Так в деревне Щукино впервые за послесоветские годы появился новый житель.

— Ну что, губернатор, показывай свой райский уголок! — грузный мужчина средних лет в дорогом стального цвета костюме, лацкан которого украшал депутатский значок, повернул голову к сидевшему в соседнем кресле собеседнику.

Движение это далось ему с заметным трудом — короткая, заплывшая жиром, туго сдавленная воротником сорочки и галстуком шея, казалось, намертво срослась с крупной, заметно полысевшей головой, и ее владельцу пришлось даже слегка откинуться назад, разворачиваясь к соседу всем своим втиснутым в узкое кресло телом.

— Сейчас, Реваз Георгиевич, минутку!.. — суетливо — услужливо привстал со своего кресла сосед и наклонился к квадратному иллюминатору, располагавшемуся рядом с креслом, — Вот, взгляните — за той извилиной уже будет видна деревня!

Тот, кого он назвал Ревазом Георгиевичем, развернул кресло к находившемуся рядом с ним такому же иллюминатору и послушно посмотрел вниз. В нескольких сотнях метров под ними причудливо извивалась неширокая, но, насколько можно было судить с этой высоты, весьма полноводная река. Узкий и вытянутый, похожий на небольшую хищную рыбу геликоптер неспешно плыл над ней, в точности повторяя все ее изгибы. В салоне в темно-коричневых кожаных креслах расположились четверо пассажиров. Два кресла, находившихся по обе стороны двери, ведущей в пилотскую кабину, занимали высокие и крепкие коротко стриженые мужчины в одинаковых темных костюмах. Тонкие проводки, тянувшиеся к едва заметным вставленным в ушную раковину наушникам, а также характерно оттопыривавшиеся на левой стороне груди пиджаки безошибочно указывали, что это были телохранители. Напротив, лицом по направлению полета, в кресле у правого иллюминатора, небрежно вытянув короткие толстые ноги, развалился уже упомянутый нами Реваз Георгиевич. Рядом с ним в таком же кресле у левого борта, слегка ссутулившись, сидел его долговязый и тощий спутник. В отличие от «толстого», он был одет в фирменный камуфлированный охотничий костюм, голову украшала такая же камуфлированная широкополая шляпа, а на ногах красовались новенькие охотничьи ботинки на высокой рифленой подошве.

Долговязый украдкой озирался, с тщательно скрываемой завистью и восхищением оглядывая салон вертолета. И, нужно сказать, посмотреть было на что! Салон был обтянут светлой кожей, пространство между задними креслами занимала овальная, тоже обтянутая кожей тумба, выполнявшая, очевидно, роль бара, а над ней расположился широкий плоский экран телевизора. Оба задних кресла могли перемещаться вдоль салона по едва заметным направляющим в полу, и, кроме того, вращаться вокруг оси, что позволяло при необходимости и желании вполне комфортно смотреть телевизор, не выворачивая набок голову. Пол салона был застлан ковровым покрытием с высоким ворсом, обеспечивающим дополнительное шумопоглощение. От этого в салоне было не более шумно, чем в кабине легкового автомобиля представительского класса, и пассажиры могли беседовать свободно, совершенно не напрягая для этого свои голосовые связки.

Тут долговязый увидел, что один из его ботинок оставил легкий след на ковровом покрытии, и осторожно попытался втянуть ноги еще глубже под свое кресло. Заметив это движение, толстый рассмеялся:

— Брось, губернатор, ты бы еще пылесос взял!

Со свои спутником он разговаривал подчеркнуто фамильярно, обращаясь к нему только на «ты» и именуя не иначе, как «губернатор».

— Что, нравится «птичка»? Ничего, скоро сможешь и себе в область такой же взять! Думаю, не позже марта-апреля уже наладим выпуск первых машин. Ты как — найдешь пятнадцать «лимонов» в своем бюджете?

— Долларов? — уточнил губернатор.

— Ага, обрадовался! — ухмыльнулся толстый, — Евриков, дружок, евриков!