Александр Полюхов - Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса

Магомедов расслаблено брел по мосту Тауэр, позволяя ветру играть длинными локонами вороньего крыла. Наслаждался прогулкой в одиночестве. В Лондоне чувствовал себя в безопасности без обычных в России 2–3 телохранителей, не считая автоматчиков в джипе сопровождения. Вчера плодотворно потолковал насчет рефинансирования под залог акций «Росселитра». Из банковского здания-яйца через Темзу просматривался жилой комплекс с мариной. Яхты ему давно нравились, и в выходной решил туда прогуляться. Поглядеть, что покупают местные мультимиллионеры. Сам предпочитал ходить по Средиземному морю, мечтал получить диплом судоводителя. Карман завибрировал, что странно – деловой телефон дагестанец оставил в гостинице, взял только приватный.

– Как отдыхаешь, земляк? – дежурно поинтересовался Руслан.

– Скучно. Как в Москве? – Магомед сообразил, что последуют новости.

– ЧП по ТВ показывают. Включи телик, лучше с переводчицей. Жуткая авария в Селитрограде.

– В Селитрограде?!

– Именно. Шахта рванула.

Магомед бросился ловить такси – ни одно на мосту не остановилось. Только на другом берегу удалось взять кэб. По пути из отеля в аэропорт позвонил банкиру, тот сочувственно вздыхал, объясняя: после катастрофы о деньгах говорить бессмысленно. «Никто в такой ситуации не возьмет в залог пакет «Росселитры», разве, что китайцы – главные покупатели вашей продукции. Зато, если бы у вас имелись свободные средства, то можно было бы воспользоваться неизбежным падением котировок и дешево прикупить акций на бирже».

Красько добрался до места затемно. Потрясенный стоял на краю провала, точнее, метрах в ста – дальше, за оцепление не пустили. Лучи военных прожекторов терялись в клубах пыли и пара, выходящих из-под земли. Огромная дыра поглотила подъездные пути железнодорожной станции и находившиеся на них вагоны.

– Какая глубина?

– Метров двести-триста, – виновато ответил инженер, будто чувствуя ответственность за случившееся, – до старого верхнего горизонта.

– То есть, рухнула внутренняя полость шахты?

– Очевидно. Хорошо, что заброшенная выработка давно не эксплуатировалась, и там не было рабочих.

– Так отчего же? – Михаил озадачено почесал затылок.

– Либо диверсия с подрывом несущих колонн породы, либо вода их подмыла.

– Воду не откачивали?

– Насосы старые, повыходили из строя, а на шахте режим экономии.

– Молчи, идиот! Какая экономия! Вы всё делали по регламенту! Понял?

– Но комиссия …

– Я разберусь с комиссией.

Приблизившийся сзади опер из УФСБ напрасно напрягал слух: из-за шума съехавшихся машин ничего не смог разобрать.

Ночь – время таинств. Черных, белых, серых, любых. И в ту секунду одно происходило внутри другого. То есть, уже отделившись, новое еще оставалось там, маскируясь под старое. Деталей еще не видно, просто нарастало свое собственное. Шло деление, усложнение, дистанцирование от носителя. Действовала геометрическая прогрессия: 1-2-4-8-16… Удвоение быстро уносило число на уровень астрономических величин. Своего становилось МНОГО.

Клетки, а они множились делением, – единицы биологического вещества, каждая с биохимией умопомрачительной сложности. Их комочек превращался в эмбрион. Зародыш жизни рос, двигаясь по пути, конечным пунктом которого должно стать еще одно «Я». Пока не способный быть отдельным, он уже был чужим, но не чуждым для хозяйки тела, приютившего ЧУДО. Он сам не видел, и не был видимым, хотя вдруг обрел иное существование, отличное от материнского. И женщина почувствовала это расхождение, словно могла следить за таинственным процессом.

Ксения проснулась. Что-то иначе. Степан мирно дышал рядом, в квартире тишина. Протянула руку, попить не вышло – бутылка на тумбочке пуста. Тихо встала и пошла в ванную. На полпути туда, в сети нейронов скользнула искорка сигнала, и мозг озарился вспышкой мысли: «Получилось!». Забыв о воде, нашла коробочку с тестом на беременность, присела на биде в излишней попытке убедиться в уже очевидном. «Есть! Плюсик!» Жирный, непреложный, ухмыляющийся. Итак, самое трудное – так она полагала – позади. Оставалось легкое – так она полагала – дотерпеть с новостью до утра, чтобы не разбудить мужа. Ах, да! Еще нужно выносить плод и родить.

Небоскреб Sinochemi — не самый эффектный в новой части Пудонга. Вид из окон на мутные воды Хуанпуцзян и набережные, правда, отличный – в ясную погоду. Нынешнее утро – хмурое – не располагало любоваться знакомым пейзажем. Паренек из южной провинции, чей климат и генетика одарили крупным носом-«кондиционером», как шутили северяне, за двадцать лет сделал стремительную карьеру в Шанхае. Увидев в выходные ТВ-репортаж об аварии в Селитрограде, директор по внешним связям приехал на работу готовиться к неизбежному обсуждению с руководством корпорации. Крупнейший китайский импортер удобрений не мог не озаботиться возможными последствиями.

К полудню поднятые по тревоге подчиненные пришли к заключению: цены на российскую селитру вырастут из-за вероятного закрытия пострадавшей шахты, котировки акций «Росселитры» рухнут. Это грозило проблемами в снабжении сельского хозяйства КНР и одновременно открывало возможности для агрессивных инвестиций на российском рынке.

Председатель обвел взором членов комиссии – никто не возражал.

– Итак, предварительный вывод: либо природная катастрофа, вызванная ненадлежащим содержанием шахты, либо диверсия, помноженная на то же ненадлежащее содержание.

Поднял руку руководитель следственной группы ФСБ.

– Заборы грунта и воздуха не указывают на использование взрывчатки, хотя при таком объеме селитросодержащей породы и запыленности обнаружить следы ВВ практически невозможно. Чтобы было лучше понятно: сырье из этих выработок использовалось для производства боеприпасов с 1930-х годов, даже в создании первых атомных бомб.

– Так ФСБ отвергает возможность теракта?

– Никоим образом. Мы продолжим оперативные и технические мероприятия по этой версии. Хотя есть обстоятельства косвенно свидетельствующие против нее. Во-первых, в Селитрограде никогда не фиксировалось проявлений терроризма. Во-вторых, взрыв, если таковой имел место, могли устроить только шахтеры. Они бы выбрали его местом нижние действующие выработки, где есть производственные запасы динамита. Украсть и перетащить их в верхний горизонт крайне непросто. Я верно говорю?

– Да, – поддержал главный инженер. – Когда пробьемся через завалы в складу ВВ можно будет утверждать точно, но по состоянию на день, предшествовавший аварии, склады взрывчатки были в полной сохранности.

– Что ж, – резюмировал председатель, – давайте решать, что делать с провалом. Он расширяется, захватывая новые участки на поверхности. Под угрозой товарная железнодорожная станция и прилегающие жилые дома.