Джеймс Грейди - Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник)

– В вашем состоянии происходят какие-то изменения?

Солги.

– Нет, не вижу никакой динамики. Во всяком случае, пока я принимаю наркотики.

– Лекарства, – поправила Кондора женщина.

– Разве лекарства принимают не для того, чтобы состояние улучшалось? – улыбнулся он.

Женщина пожала плечами. Его вопрос вызвал у нее ответную легкую улыбку.

– Если исходить из диагноза, то для меня лучше всего – оставаться в неведении по поводу того, что сидит где-то в глубинах моей памяти.

– Но ведь это «что-то» все равно там есть.

– Вы так считаете? Что ж, возможно, вы правы. На самом деле сейчас я точно знаю только то, что нахожусь здесь и занимаюсь чем-то, что имеет отношение к работе. Но иногда… Иногда у меня возникает странное видение. Мне представляется, что я сижу на скамье в парке. Погода просто прекрасная, надо мной голубое небо, кругом деревья, зеленая трава. Стоит полная тишина, если не считать какого-то едва слышного свиста. Я чувствую запах человеческого пота. На коленях у меня айпад. На его экране я вижу изображение, которое транслируется с беспилотника: тонкие, словно кисея, облака и земля где-то далеко внизу. Потом я начинаю различать здания, они все ближе и ближе. Затем в центре экрана появляется изображение какого-то парка. Я вижу скамейки и понимаю, что если буду продолжать сидеть на месте, следующим, что предстанет передо мной на экране айпада, будет мое собственное изображение.

Она смотрит на тебя, приоткрыв рот от удивления.

У порога ванной комнаты, блестя лысиной, возник Питер, захлопнул крышку алюминиевого кейса и сказал:

– Вы не могли бы выйти, чтобы я сделал еще несколько снимков?

Оказавшись в холле, Фэй указала взглядом на спальню и кладовую.

– Я нигде не видела компьютера. Он у вас есть? Может быть, лэптоп? Или таблетка? Вы ведете дневник или, скажем, журнал своих видений?

– Нет. Я соблюдаю все условия, которые были мне поставлены. Вам прекрасно известно, что возможностей моего сотового телефона едва хватает для того, чтобы позвонить на линию «Агент в сложной ситуации». К тому же у вас есть все записи прослушки.

Из ванной комнаты послышался щелчок сработавшей фотокамеры айпада.

– Эй, Кондор! – проорал Питер. – Ты ведь знаешь, анализ мочи все равно все покажет, так что скажи честно: ты все еще покупаешь тот напиток у антрополога из Смитсоновского института?

Щелчок.

– Меня снабжает им один поставщик травы.

В ухмылке Питера, вышедшего из ванной, не было ни тени сочувствия.

– Если попадешься на этом, тебе конец.

– В таком случае, полагаю, нам всем следует быть осторожными.

– Что это еще за напиток? – поинтересовалась Фэй.

– От него я испытываю эйфорию. Мне, во всяком случае, так кажется. По крайней мере при наличии в организме всех тех таблеток, которые я пью. Еще я время от времени выпиваю пару стаканов красного вина – но это, считайте, по рекомендации врача, чтобы прочистить артерии и вены.

– Как бы то ни было, – произнес Питер, открыв свой серебристый кейс, – снимай штаны и напруди-ка мне вот в этот пластиковый контейнер, чтобы я мог сделать анализ.

С этими словами он черным маркером написал на прилепленной к контейнеру белой наклейке «Кондор».

– Извините. Я опорожнил мочевой пузырь как раз перед тем, как вы постучали в дверь.

– Твою мать! – недовольно воскликнул Питер.

– Это вы мне? – осведомился хозяин квартиры.

На лице Фэй промелькнула тень улыбки.

Она смотрела этот фильм? Или это относится к тебе? А может, она пытается оценить полученную информацию и не успевает контролировать собственное лицо?

Питер помахал рукой, в которой был зажат пластиковый контейнер.

– Я видел у тебя на плите стеклянный чайник с холодным кофе, – заявил он. – Полагаю, он был сварен сегодня утром. Так вот, я налью чашку, разогрею ее в микроволновке, и ты выпьешь ее по-быстрому, даже если будет горячо. Вскоре после этого тебе не составит труда наполнить эту посудину, и тогда мы сможем убраться отсюда.

– С молоком.

– Что? – не понял Питер.

– Я люблю добавлять в кофе молоко. Это не займет много времени.

– Мать твою, – выдохнул Питер и тяжело затопал вниз по лестнице.

– Мать твою , – повторил Вин задумчиво. – Интересно, будут ли у меня когда-нибудь дети.

Он перевел взгляд на Фэй и моргнул.

– По возрасту вы вполне могли бы быть моей дочерью.

– Вы совсем не похожи на моего отца.

– Почему?

– Потому что вы здесь, – ответила женщина и отвернулась – пожалуй, слишком поспешно. – Нам следует находиться рядом с Питером.

– Если бы я спросил, равны ли вы с ним по уровню полномочий, что бы вы ответили?

– А вы как думаете?

– Он из внутренней безопасности и работает там так давно, что не важно, чем он занимался до этого. А вы… Думаю, вы из фирмы. Моей прежней фирмы. ЦРУ.

– Мы оба работаем в отделе внутренней безопасности.

– Это был ваш выбор?

– Пойдемте вниз, – предложила Фэй и начала медленно спускаться по ступенькам. – Кстати, где вы припарковали свою машину?

– Вы же знаете, мне не разрешается иметь машину, – ответил Кондор, оставаясь на верхней площадке лестницы. – Так что мое водительское удостоверение – это просто бумажка, которую я таскаю в кармане по привычке. Но я помню, что мне приходилось водить автомобиль. Иногда у меня в мозгу возникает картина – я сижу за рулем, а машина рыскает из стороны в сторону на черном льду.

Вин зашагал вниз следом за Фэй.

– Вам повезло, что станция метро совсем рядом, – заметила женщина, когда они оказались в гостиной.

– Но это же голубая ветка.

– Ну да, но ведь с нее можно попасть на…

– Я не люблю ездить по голубой ветке.

На кухне звякнул сигнал микроволновки.

– То есть…

– Голубая – это голубая. А мне нравится красная линия.

Фэй закрыла глаза и потерла переносицу кончиками пальцев. У нее не было лака на ногтях. И никаким парфюмом от нее не пахло. Она широко распахнула глаза.

– Глаза устают? – спросил Кондор.

Женщина пожала плечами.

– Возможно, это оттого, что у вас машина белого цвета. Он обычно сильно бликует – даже затемненное стекло не помогает, – предположил Кондор.

– Мы приехали сюда вовсе не на белой машине, – сказала Фэй.

Фэй распахнула дверь цвета морской волны и вышла в зону поражения.

Наиболее безопасным для нее было бы, не пересекая проезжую часть, двигаться вдоль края тротуара, укрываясь за припаркованными автомобилями. Они по крайней мере могли бы обеспечить ей хотя бы частичное прикрытие от тех, кто сидел в белой машине с тонированными стеклами в конце квартала, на противоположной стороне улицы.