Джеймс Грейди - Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник)

Канистры с бензином, огнестрельное оружие, нож для разрезания бумаги, который больше похож на кинжал. Наверное, у нее под рукой есть какие-то кнопки. Чем она воспользуется?

– И вот теперь ты здесь, – снова заговорила женщина. – И ведешь себя не как псих, который задает себе только один вопрос: «А что, если?» При том, что мы оба знаем, что ты и есть именно такой псих. Нет, ты, как и предвидела программа, ведешь себя иначе. Похоже, на этот раз ты в самом деле можешь все деактивировать и уничтожить, то есть сделать то, что в прошлый раз тебе не удалось – тогда, когда ты слетел с катушек. Сейчас ты тоже сумасшедший?

– Кто знает. А ты?

– Кого это волнует? Я женщина одинокая. И тебе это известно. Именно поэтому ты меня в свое время и привлек.

– Нет, – возразил Кондор. – Просто ты была лучшей среди женщин, работавших в аналитическом отделе ЦРУ. И после того как стала работать со мной, ты сумела вычислить Бен Ладена.

– Может, и так. – Женщина скрестила ноги. При этом движении платье поползло вверх, обнажив край черного кружевного белья. «О боже, – подумал Кондор, – на ней не колготки. На ней чулки и пояс с резинками». – Ты все время делал вид, что не обращаешь внимания на мои ноги. Это было так… трогательно.

Обойдя вокруг стола, Кондор остановился справа от женщины и достаточно близко от нее. Расстояние, во всяком случае, позволяло атаковать. Взгляд ее был устремлен прямо вперед. Однако она, хотя и не смотрела на Кондора, боковым зрением следила за каждым его движением.

Кинжал по-прежнему лежал рядом с ней на огромной сенсорной панели в виде стола. Осторожно протянув руку вперед, Кондор провел пальцами по сверкающему клинку. Ее рука, которая была всего в шести дюймах от ножа, чуть дрогнула. Кондор почувствовал свежий цветочный запах ее духов.

– И что же нам теперь делать? – спросил он и, переместившись вперед и влево, оказался за спинкой ее кресла.

Теперь его ноздри уловили запах ее волос, чуть подкрашенных у корней. На шее у женщины висела тонкая золотая цепочка, конец которой скрывался в V-образном вырезе платья. Кондор знал, что она носит на цепочке амулет, подаренный ей террористкой, схваченной и перевербованной в лагере беженцев в Дарфуре.

Когда-то она рассказывала Кондору эту историю, и в глазах у нее стояли слезы, но она так и не заплакала.

Нас объединяют песни нашей молодости.

Он навис над женщиной, сидящей за громадным, выполненным в форме стола тачскрином, подобного которому налогоплательщики, купившие его, не видели никогда в жизни. Она не смотрела на Кондора и держалась как ни в чем не бывало, словно ничего необычного не происходило.

Наконец она подняла голову и взглянула на него снизу вверх синими глазами. На губах у нее появилась улыбка-приглашение.

– Такое ощущение, что мы всегда на шаг отстаем от жизни, – сказал Кондор.

Она поняла, что он говорит о сенсорной панели.

– Мне тоже так кажется. Хотя я находилась здесь и пользовалась всем этим несколько дольше, чем ты.

Женщина запрокинула лицо, медленно подняла левую руку и отвела в сторону прядь рыжих волос, упавшую ей на глаза.

– С годами жизнь становится все интереснее. Я рада, что ты никогда не комплексовал по поводу своего возраста, – сказала она.

Кондор поднял правую руку и поднес ладонь к поверхности сенсорной панели.

– Так правильно? – спросил он и увидел, как, уловив тепло его руки, тачскрин засветился.

Он осторожно взял женщину ладонью за подбородок и еще больше запрокинул ей голову, не сводя глаз с ее лица. Тело ее напряглось, но больше она ничего не успела сделать.

Ребром ладони Кондор резко ударил ее по горлу.

Голова женщины, скользнув по спинке кресла, свесилась набок.

Возьми ее покрепче за затылок и за подбородок и резко дерни голову в сторону!

Кондор услышал хруст ломающихся позвонков и, пошатываясь, шагнул назад.

Он убил ее своими руками. Это не было приказом системы. У него был выбор, и он его сделал. Ему хватило для этого характера.

Кондор снова попятился и уперся спиной в стену. Кобура с пистолетом вдруг показалась ему невыносимо тяжелой. Левой ногой он задел что-то твердое и услышал гулкий звук. Посмотрев вниз, Кондор увидел пятигаллонную канистру с бензином.

Он вспомнил, что такими канистрами начинен сверху донизу весь дом. И еще – что он приехал сюда на машине, припаркованной неподалеку от дома на другой стороне улицы. Проделав все необходимые манипуляции, словно автомат, он покинул дом и направился к автомобилю.

Из окон дома вырвались оранжевые клубы пламени. Через долю секунды после этого оглушительно ухнул взрыв. Пламя принялось пожирать обломки здания, пряча свою разрушительную работу за плотными клубами черного дыма.

Сидя в машине и глядя на эту картину в зеркало заднего вида, Кондор неожиданно для самого себя осознал, что в руке у него снова оказался пистолет.

С удивлением глядя на оружие, он вдруг услышал, как кто-то спросил: «Ну и в кого ты теперь собираешься стрелять?»

Фэй сидела на крыльце.

Она была все в той же куртке с дурацким розовым капюшоном. Но на этот раз он был откинут назад. Молодая женщина с наслаждением подставляла все еще гудящую голову лучам заходящего солнца.

На ней не было бронежилета, который она практически не снимала в течение последних нескольких дней. Его забрали оперативники с каменными лицами, прибывшие через семнадцать минут после полицейских, которые получили по рации приказ беспрекословно выполнять все указания агента, находящегося на месте происшествия, а также не вмешиваться в действия отправленной к месту взрыва и пожара группы спасателей из службы 911. Один из прибывших медиков еще в доме наложил ей на голову повязку. Фэй, не дожидаясь, пока он уйдет, сорвала ее, а он не сказал ни слова, чтобы убедить ее не делать этого. Затем к дому подъехал самого обыкновенного вида, неприметный фургон. Под любопытными взглядами буквально прилипших к окнам соседей мужчины в униформе службы быта вынесли из дома тяжелые ящики с холодильником и стиральной машиной.

Мерль…

Она покинула дом в большой горизонтальной картонной коробке с надписью «Матрац».

Фэй очень хотелось верить, что крышку коробки открыли, как только она оказалась в кузове фургона.

Да, именно так. Остается надеяться на это.

Фэй не видела, как из дома вынесли кувшин, в котором плавали глазные яблоки Питера. Она ничего больше не хотела об этом знать. Слишком уж она устала быть частью этой истории.

И все-таки она ею оставалась, и с этим ничего нельзя было поделать.

Фэй вяло выслушала женщину-агента из команды Сэми, которая изложила разработанную легенду происшествия, слухи о котором наверняка должны были поползти по району. Согласно ей, некая молодая женщина в куртке с розовым капюшоном, то есть она, Фэй, работавшая агентом по продаже недвижимости, приехала, чтобы подготовить дом к переезду купивших его клиентов, и внезапно обнаружила в нем каких-то людей, которые самовольно захватили строение и, судя по всему, решили какое-то время в нем пожить. Неизвестные захватчики бежали через дверь черного хода, перелезли через забор и скрылись в зарослях кустарника. Во время их бегства Фэй видела вспышки и слышала звуки, похожие на выстрелы. Что из этого соседи приняли на веру, а что нет, не имело значения – в любом случае у полицейских, которые время от времени подбрасывали журналистам истории, ложившиеся в основу статей, не было никакой информации, способной привлечь работников СМИ.