Марк Хеншоу - Шпионские игры

— У меня кое-что есть для вас.

Девушка-аналитик из Отдела тихоокеанского, латиноамериканского и африканского анализа (ОТЛАА) поднялась из-за стола и направилась по проходу, не сводя глаз с распечатки, которую держала в руке. Дрешер не помнил, как зовут эту молодую латиноамериканку, недавно окончившую какое-то учебное заведение в Калифорнии. Он забыл ее имя, едва его услышал. Фактически он давно уже оставил попытки запоминать имена большинства своих подчиненных, привыкнув обозначать их названием отдела. Персонал оперативного центра слишком часто менялся: молодые сотрудники стремились получить повышение и не задерживались здесь дольше нескольких месяцев.

— Или дайте мне сто трупов, или я не желаю ничего слышать, — проворчал Дрешер. — Если речь о Европе, то хотя бы пятьдесят. И где мой горячий шоколад?

— Знаете, под вашей неприветливой оболочкой бьется стальное сердце, — сказала ОТЛАА.

— Сочувствие для слабых, — ответил ей Дрешер. — Вот почему я босс, а вы мой пеон.

— Вся моя жизнь — служение, — сказала аналитик.

— Не будьте смешной, ОТЛАА.

— У меня, вообще-то, есть имя, — заметила она.

— Угу, и имя это — ОТЛАА. Что там у вас?

— Срочная депеша из Тайбэя. В полицейских фургонах и машинах «скорой помощи» увозят множество людей, в том числе один труп. Местные только что арестовали шефа резидентуры Большого Брата.

ОТЛАА бросила бумагу Дрешеру. Срочные депеши требовали немедленных действий, независимо от времени получения. В штаб-квартире, где всегда кто-то находился на дежурстве, с этим проблем не возникало. Хуже было, когда подобную депешу получали в резидентуре, — в этом случае кому-то, обычно самому младшему резиденту, приходилось являться на работу в любое время дня и ночи.

Взяв распечатку, Дрешер дважды пробежал ее глазами и посмотрел на аналитика:

— Зачем им потребовался отряд химической защиты?..

Он замолк на середине фразы. Ни один из ответов, которые подсказывал усталый разум, не внушал оптимизма.

— Угу. Отряд химзащиты вызвали во время облавы. Агентство национальной безопасности отнесло вызов к категории «панических». Кто-то столкнулся с весьма неприятным сюрпризом. Сейчас поднимают на ноги всех, кто знает хотя бы основы китайского, но им потребуется еще несколько часов, чтобы все перевести.

Переводчиков со сложных языков найти было непросто, а китайский входил в первую пятерку.

— Есть жертвы среди гражданских? — спросил Дрешер.

Дела обстояли все веселее.

— О жертвах не сообщается.

Он что-то проворчал себе под нос.

— Есть какая-то реакция с материка?

— Пока нет, — ответила девушка. — В пекинской резидентуре говорят, что собираются задействовать своих агентов. Но кого именно — не сказали.

— Даже не думайте спрашивать, — велел Дрешер. — Вы их только разозлите.

Национальная секретная служба ЦРУ, подразделение, занимавшееся настоящей шпионской работой по вербовке иностранных предателей, тщательно оберегала свои источники. Двенадцать русских агентов, погибших по вине Элдрича Эймса, стали тяжким напоминанием о том, что разведывательная сеть может оказаться весьма хрупкой. Но аналитик из ОТЛАА была лишь честолюбивым молодым сотрудником и еще не знала, что задавать лишние вопросы не следует.

— В местных новостях и в Интернете ничего нет, — сказала ОТЛАА, не обращая внимания на упрек. — Похоже, Тайбэй взял прессу под контроль. Ничего похожего на историю про китайского шпиона, который привез на остров химическое оружие, чтобы припугнуть местных.

— Не стоит предполагать, что это химическое оружие, — поправил ее Дрешер. — Вполне могла быть какая-то утечка газа, или кто-то случайно оказался в зоне действия какого-нибудь слезоточивого вещества. Докладывайте только о фактах, а анализ оставьте при себе.

Под стеклом на его столе лежала карта часовых поясов. В первой депеше говорилось, что аресты начались в 18:30 по восточному стандартному времени, шесть часов назад. При разнице в двенадцать часов 18:30 в Вашингтоне соответствовало 6:30 утра в Пекине и Тайбэе. Облавы прошли почти на рассвете. Дрешер взглянул на экраны. Брюнетка с канала Си-эн-эн рассказывала о вчерашнем небольшом падении индекса Доу-Джонса — ничего не значащая информация, нужная лишь для того, чтобы занять минуту эфирного времени в промежутке между новостями. Блондинка с Би-би-си говорила о митингах рабочих в Париже, другие каналы сообщали о событиях того же порядка.

— До иностранных новостных служб еще не добралось, — заметил Дрешер. — В Госдепартаменте что-нибудь знают?

— Их дежурные еще не видели доклада.

Откинувшись на спинку стула, Дрешер перечитал две депеши и наконец позволил себе улыбнуться. Сон как рукой сняло. Адреналин куда лучший стимулятор, нежели кофеин. На Тайване арестованы двенадцать человек, и о некоторых из них известно, что они работают на китайское министерство госбезопасности, а арестовывавшие их офицеры выведены из строя. Давид ткнул Голиафа в глаз острой палкой, и Голиаф смог ответить тем же.

Старший дежурный снял трубку и без сожаления нажал кнопку быстрого вызова. Директор ЦРУ ответила со своего домашнего телефона после третьего звонка.

— Говорит оперативный центр, — произнес Дрешер. — Перехожу на закрытый канал.

Он нажал кнопку, включавшую шифрование разговора.

Штаб-квартира ЦРУ

Въезд с шоссе 123

Кира Страйкер свернула с шоссе 123 к комплексу зданий штаб-квартиры и притормозила свой красный «форд-рейнджер», подъезжая к будке охраны. Укрытие из стекла и стали соединялось с находившимся справа пропускным пунктом для посетителей аркой из грязного бетона, открытой всем ветрам. Кире становилось не по себе при мысли о том, что придется опустить стекло, но выбора не было. В машину ворвался ледяной воздух, и Кира сунула пропуск под нос охраннику. Второй охранник стоял по другую сторону двухполосной дороги, сжимая руками в перчатках винтовку М-16. Третий, которому повезло больше, сидел в отапливаемой будке слева, а на расстоянии вытянутой руки от него стоял дробовик «моссберг» двенадцатого калибра. Наверняка внутри пропускного пункта были и другие, с девятимиллиметровыми «глоками», а может, и с более мощным оружием. Машина Киры была единственной на дороге, и все внимание охраны было привлечено к ней. На мгновение у нее возникла мысль промчаться через пропускной пункт на полном ходу, но она быстро сообразила, что охранники не станут стрелять. Просто приведут в действие пневматические заграждения, которые расплющат ее машину. Потом они арестуют ее и проведут остаток дня в комнате для задержанных, снова и снова спрашивая, зачем сотруднику ЦРУ с действительным голубым пропуском понадобилось совершать подобную глупость. Вряд ли они сочтут нежелание идти на работу достаточным оправданием.