Марк Хеншоу - Шпионские игры

— Рука все еще болит? — наконец спросил врач, закрывая карточку и кладя ее на маленький столик сбоку.

— Да, — призналась Кира. — Плохо сгибается. Не очень удобно водить машину.

— У вас коробка-автомат или механика?

— Автомат, — ответила Кира.

Езда по кольцевой дороге на ручной передаче превратилась бы в пытку, так как бо́льшую часть времени приходилось то останавливаться, то ехать дальше.

— Обычно она не беспокоит, если не надо резко повернуть или настроить радио.

— Вероятно, последствия глубокого повреждения тканей, — предположил врач. — У вас отсутствуют фрагменты трехглавой и плечевой мышц, шрам уходит глубоко в мускул. Рубцовая ткань не слишком эластична, так что придется смириться с некоторой потерей гибкости. Думаю, она не слишком велика, но заметна. Вы правша или левша?

— Левша.

— Это хорошо. Ведущая рука не пострадала, — сказал доктор.

Кира не сомневалась, что он лишь пытается ее утешить.

— Ладно, давайте посмотрим.

Кира расстегнула рубашку и вытащила из рукава правую руку, обнажив сложенный в несколько раз бинт, приклеенный пластырем с обратной стороны плеча. Врач снял бинт, осторожно оторвав пластырь. Рана тянулась поперек плеча почти на три дюйма. Ее края, аккуратно подрезанные скальпелем и стянутые вместе, удерживали два десятка швов.

Доктор рассматривал рану, слегка поворачивая руку из стороны в сторону.

— Неплохо, — сказал он наконец. — Никаких признаков инфекции. Думаю, можно снять швы, но на всякий случай поносите повязку еще две недели.

Кивнув, Кира снова засунула руку в рукав и поправила рубашку.

— Как вы переносите викодин? — спросил врач.

— Думаю, неплохо, — ответила Кира. — По крайней мере, он позволяет мне заснуть. Хотя рука иногда все равно болит, где-то в глубине кости.

— Не удивлен, — сказал врач. — Вероятно, у вас поцарапана плечевая кость, но трещина уже должна срастись. Если станет хуже, принимайте викодин и дальше. Вам нужен рецепт?

— Конечно, — без особого энтузиазма ответила Кира.

— Я выпишу.

Он уловил в ее голосе подавленность, которую она даже не пыталась скрыть.

— Радоваться надо, — сказал он. — Могли и без руки остаться.

— Что-то я не испытываю особой радости, — ответила Кира, застегивая рубашку и спускаясь со смотрового стола.

— Что ж, того, кто получил пулю, вполне можно понять, — согласился доктор.

Кира закатывала рукав, когда доктор уже вышел. Одна из назначенных встреч закончена. Вторая же беспокоила ее гораздо больше.

Впервые Кэтрин Кук побывала в Овальном кабинете, вступая в должность директора ЦРУ. В тот летний день президент Соединенных Штатов потратил две минуты, тщательно отмеренных руководителем персонала Белого дома, на светскую беседу и экскурсию по кабинету. Советник по национальной безопасности принял у нее должностную присягу, в то время как фотограф Белого дома запечатлевал это событие. Представителей прессы Белого дома пригласили на выступление президента, в котором он выражал надежду, что Кэтрин Кук оправдает его доверие. Кук тоже выступила с короткой речью (она трудилась над ней шесть часов, десятки раз переписывая и заучивая наизусть), выразив стандартную благодарность. Затем были предоставлены пять минут на шесть вопросов, после чего президент извинился перед прессой. Кук отвели полминуты на светскую беседу, а потом вежливо дали понять, что визит подошел к концу. Следующие аудиенции касались в основном общественных вопросов. Работа директора ЦРУ теперь была уже не та, что раньше. В течение пятидесяти девяти лет ее предшественники руководили Управлением и разведслужбами страны в той мере, в которой это было возможно. Однако ЦРУ потерпело слишком много неудач, и рассерженный конгресс создал для выполнения этой функции новое ведомство, так что теперь Кук подчинялась директору национальной разведки. Этот самый директор, Майкл Рид, являлся советником президента по разведывательной информации, и у главнокомандующего не было повода приглашать главу Центрального разведывательного управления в Белый дом.

Кук никогда не задумывалась об ограничениях, связанных с ее новой работой. В любом случае она занимала более высокий пост, чем могла ожидать, и при этом оставалась директором Управления с полагающимися привилегиями — целым подвалом сотрудников службы безопасности и спецсредств связи, бронированным внедорожником «шевроле» с водителем и машиной сопровождения с вооруженной охраной. Она предпочла бы сама ездить на своем «БМВ», но в конце концов пришла к выводу, что теперь у нее есть время почитать, вместо того чтобы сражаться с пробками на кольцевой дороге.

Нынешнее утро оказалось настоящим благословением. До того как ей позвонили из оперативного центра, она спала всего три часа. Кофе, душ, оказавшийся не таким горячим, как хотелось бы, и флотская дисциплина быстро привели ее в чувство. Старший дежурный прислал свежие данные радиоэлектронной разведки на ее секретный факс. Просматривая его и завтракая овсяными хлопьями с черничным йогуртом, она окончательно пришла в себя. Предстояла неприятная задача — проинформировать директора национальной разведки и советника по национальной безопасности. Первый весьма раздражительно реагировал на телефонные звонки независимо от времени суток, зато второй показал себя истинным джентльменом, каковым и являлся. Когда она подошла к бронированной машине, холодное виргинское утро прогнало остатки сна. Она уже забиралась на заднее сиденье, когда к ней подбежал дежурный со страницей из ежедневного доклада президенту.

Президенту

2 февраля

В ПОСЛЕДНИЕ НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ…

Аресты в Тайбэе угрожают нарушить статус-кво

Арест на Тайване восьми китайских граждан — по крайней мере трое из них являются сотрудниками разведки министерства общественной безопасности КНР — может вызвать замешательство среди руководства КНР по поводу намерений тайваньского президента Ляна и привести к конфронтации в отношении политики «одного Китая». Мы не располагаем информацией, каким образом Бюро национальной безопасности Тайваня (БНБ) опознало сотрудников МГБ и кто отдал приказ об их аресте.

Случившееся в самом скором времени может повредить шпионской инфраструктуре МГБ в Тайбэе, но МГБ почти наверняка имеет в своем распоряжении других сотрудников, которые будут передислоцированы с целью сохранить или восстановить агентурную сеть, пострадавшую из-за арестов.

Маловероятно, что БНБ Тайваня провело бы контрразведывательную операцию без ведома и одобрения Ляна. Тянь почти наверняка сочтет Ляна персонально ответственным за данную операцию и потребует освобождения задержанных.