Лен Дейтон - Секретное досье

Майор посмотрел на свою аудиторию, словно ожидая аплодисментов, и продолжил разъяснять, каким образом стало возможно обходиться без трития и охлаждения, благодаря чему бомба стала дешевле и проще в производстве. После «частичной критической массы» я уже не мог уследить за его мыслью, но прерывать его мы не стали.

Мы полетели на остров, где должен был произойти взрыв. Остров, весь покрытый массой оборудования, сверкал под ярким тропическим солнцем. Майор указал нам на него. Сам он, невысокий плотный мужчина в очках со стеклами без оправы и с сизым подбородком, напоминал в своем белом шлеме с буквой «Q» человека-яйцо, вероятно, как и все мы. Здесь находились фотоэлементы, фотоумножители и ионизационные камеры, масс-спектрографы и спектроскопы бета-излучения. Посреди этой песчаной арены, в окружении машин и десятков людей, богоподобная в своем великолепии стояла вышка, похожая на башню для литья дроби. Огромная, выкрашенная в красный цвет металлическая башня высотой 200 футов. Вокруг ее основания размещались здоровенные плакаты с надписью «опасно», а под ней — с нетипичной для американцев сдержанностью — слова «Бризантное взрывчатое вещество».

В тропиках закат и восход солнца стремительны, как вспышка света, и оно стояло низко на небе, когда мы с грохотом шли по коридорам из ДВП Третьего главного блока. Это была третья конференция за день, и вода со льдом плескалась внутри меня, как документы в неряшливом кейсе — моем, например. Мы пришли туда до начала встречи, и народ стоял, ведя все те же старые разговоры о покрышках, школьном комитете, о том, куда поехать, чтобы без проблем развестись. Я увидел много знакомых. Из Управления военно-морской разведки, из разведслужбы Госдепа и многих самостоятельных служб армейской разведки США. В одиночестве в углу стояли трое молодых, коротко стриженных коллег из ФБР — парии разведывательных организаций США, и не без основания.

На фоне света, приглушенного жалюзи, я заметил двух полковников, которых помнил по работе с денежными средствами ЦРУ, — пополнели, волосы поредели, ремни удлинились. «Скакун» Хендерсон стал майором, отметил я, — один из умнейших разведчиков, известных мне. Сегодня с ним не было его помощника лейтенанта Барни Барнса. Я надеялся, что он где-нибудь тут. Барни и Скакун — из тех, кто много слушает, говорит тебе, что ты необыкновенный, и через пару часов ты и сам начинаешь в это верить. Скакун помахал мне. Долби увлекся дуэлью на пальцах с полковником Донахью. Джин перебирала свои стенографические записи и карандаши, чтобы отделить их от косметического крема, спиртовой примочки, карандаша для бровей и губной помады. Не успел я приблизиться к Скакуну, как председатель — Бэттерсби, король логистики Разведуправления США, изобразил покашливание. Он счел, что дал опоздавшим — нам — достаточно времени, чтобы без смущения освоиться. Мы уселись, все четырнадцать человек, вокруг длинного, как в столовой, стола; перед каждым из нас лежали несколько листов белой бумаги, ручка «Зиппи спидболл», спичечный коробок с надписью «Падежные крыши», за которой следовал адрес в Цинциннати, и стоял чистый стакан для воды. В центре стола размещались четыре пластмассовых кувшина с холодной американской водой, сохраняющей свою свежесть благодаря вакуумной упаковке. Все ждали, когда же Бэттерсби начнет.

— Что ж, у всех у нас был тяжелый день, поэтому мы не… скажем… пусть кто-нибудь там снаружи запустит эти проклятые вентиляторы, а?

Кто-то выскользнул за дверь и шепотом заговорил с полицейским ВВС, стоявшим за дверью. Мы все старались услышать оба разговора разом. Белый пластмассовый шлем заглянул в дверь. Полицейский хотел убедиться, что комната с людьми без вентиляторов действительно существует. Бэттерсби заметил это движение.

— Просто принеси сюда несколько вентиляторов, сынок, хорошо? — прогремел он, затем снова повернулся к нам. — Попытаемся достичь небольшого соглашения. Надеюсь, все вы друг друга знаете. — Это был намек всем этим чисто выстиранным американцам вежливо продемонстрировать Джин свои тридцать два зуба. Я неловко поерзал в своей быстросохнущей рубашке, сбившейся под мышками.

Маленький офицер информационной службы, который показывал нам установку, подошел к доске и нарисовал круг, внутри написал «уран-235 (или плутоний)». Постучал мелом по кругу.

— Выстрелите в это пулей из урана-двести тридцать пять и получите деление атомного ядра — самоподдерживающуюся реакцию.

На правой стороне доски он написал «16 июля 1945 года».

— Именно этот принцип дал нам «Худышку». Хиросима. — Под первой датой майор написал «6 августа 1945 года». — Теперь о «Толстяке». Он разрушил Нагасаки. — Он добавил к списку 9 августа и нарисовал еще один круг. — Это, — он сделал круг очень толстым, чертя куском мела плашмя, — сделано из плутония, с полым центром, вы взрываете его. То есть пусть он взорвется сам, как лопается воздушный шар, только окружите его чем-нибудь, что дает вам возможность сформировать большой взрыв. — Он написал «крит. масса» в центре третьего круга. — Критическая масса. Понятно? — Он написал «28/29? августа 1949 года» и снова повернулся к нам. — Мы не уверены в точности даты. — Готов поспорить, Росс вам сказал бы, подумал я, и на душе у меня чуть потеплело от искупительной гордости [19] См. Приложение, Джо-1. . Майор продолжал: — Мы считаем, что бомбу такого рода красные испытали в сорок девятом году. Теперь переходим к взрыву на Эниветоке.

Под другими датами он написал «1 ноября 1952 года». Нарисовал на доске еще один круг и написал внутри него «дейтерий».

— Также называется тяжелым водородом, — сказал он, постукивая по слову «дейтерий». Рядом с первым кругом он нарисовал еще два. Пропустив центральный круг, он написал «тритий». — Тритий называют также сверхтяжелым водородом. — Он постучал по нему. — Итак, что происходит при взрыве водорода? Между этими двумя происходит термоядерная реакция. Это термоядерная бомба, которая вызывает ядерную реакцию синтеза между этими двумя: тяжелым водородом и сверхтяжелым водородом. С помощью какого триггера? — Он повернулся, чтобы записать ответ в центральном круге.

Полковник сказал:

— Супер-дупер тяжелого водорода.

Человек-яйцо обернулся и затем рассмеялся, но не хотелось бы мне быть капитаном, который это сказал.

Майор провел линию, соединяющую прежнюю диаграмму с центральным кругом.

— Триггер — атомная бомба. Превращается в водородную бомбу. В более крупных бомбах мы используем другое вещество. Уран-двести тридцать пять дорог, а вот уран-двести тридцать восемь дешевле, но требует гораздо больше энергии для его детонации. Вы окружаете триггер слоем двести тридцать восьмого. — Он нарисовал диаграмму. — Но это оборачивается большим количеством радиоактивных осадков, а также высвобождением большого количества энергии. Итак, вы видите, что все эти бомбы, включая взрыв водородной бомбы красных… — Он добавил к списку «12 августа 1953 года». — Во всех этих бомбах стандартный центр в виде примитивной атомной бомбы, и называются они термоядерными бомбами с урановой оболочкой. Понятно?