Николай Далекий - Практика Сергея Рубцова

— Товарищ майор, разрешите вскрыть? — спросил он,

— Пожалуйста.

Практикант разорвал тугие бандероли и вынул из середины пачки несколько сторублевок. Он пощупал их пальцами, проверил на свет и, взяв на столе большую лупу, начал рассматривать их через увеличительное стекло. Сторублевые купюры не были похожи на фальшивые.

— Деньги наши, советские, настоящие, — сказал майор равнодушно.

«В чем же дело? — напряженно думал Сергей. — Где тут зацепка?» Он посмотрел на штамп банка и подписи кассира и контролера. «Может быть, тут что-то неладно?»

— Разрешите сделать запрос в Хабаровск?

— А что вас интересует?

— Фамилия кассира и контролера.

— Я уже узнавал…

— И все правильно, все совпадает? — почти в отчаянии спросил Сергей.

— Все правильно, все совпадает, — шумно вздохнул Кияшко, — кроме одной маленькой, видимо, непредусмотренной детали… Как фамилия кассира?

— Сазанова В. И. Ее подпись на всех пачках.

— Так вот, эта Сазанова Варвара Ивановна умерла на две недели раньше…

— …той даты, какая указана на бандеролях? — торопливо произнес Сергей, широко раскрывая глаза.

— Да.

Глаза Сергея лихорадочно блестели. Он сжимал в пальцах пачку денег, но у него было такое ощущение, будто бы он ухватился рукой за обнаженный провод и электрический ток проносится по его телу.

— Значит, все бандероли фальшивые… — тихо произнес он. — Деньги настоящие, а упаковка сфабрикована. Зачем и где это сделано?

Кияшко усмехнулся.

— Вот и вы начали задавать себе вопросы из детской книжечки. Но на сегодня хватит, я вижу, что за последние дни вы сильно переутомились. Идите отдыхать.

Оставив свой чемоданчик в пустующем кабинете капитана Николаева, Сергей отправился к Волковым. Он решил безоговорочно выполнить совет майора и выбросить на время из головы мысли о Смирнове. В кино или на танцульку пойти все же не удалось: мать Сони совершенно резонно заметила, что час уже поздний и молодым людям лучше посидеть дома. Однако вечер прошел на удивление весело и содержательно. Сергей заметил на этажерке, туго набитой книгами, томик Чехова и нашел там рассказ «Шведская спичка». Он взялся прочитать рассказ вслух и, очевидно, сделал это мастерски, так как мать Сони, Соня и даже мрачноватый Игорь все время покатывались со смеху. Смеялся и Сергей, увидев, что кое в чем он действительно походит на помощника следователя Дюковского. Потом его угощали чаем с брусничным вареньем и пончиками.

Мать Сони поведала Сергею «тайну», сильно тревожившую ее: их жилец уже пятый день как исчез куда-то и не является забрать свой чемодан. Сергей, переглянувшись с Соней и Игорем, успокоил женщину, сказав, что в его жизни был примерно такой же случай: однажды ему пришлось неожиданно выехать в командировку на целый месяц, и он не успел предупредить об этом своих хозяев.

Уходя от Волковых, Рубцов попросил Соню дать ему на несколько дней брошку, подаренную Смирновым. Девушка незаметно сунула ее в карман Сергея и подняла на него грустные глаза. Она словно подозревала, что Сергей может порицать ее за то, что она так легкомысленно согласилась принять этот подарок.

Ничего, Соня, не переживайте, — тихо сказал Сергей и крепко пожал ее тонкую горячую руку.

Спал он крепко и утром, приняв холодный душ, хорошо растерев тело мохнатым полотенцем, почувствовал себя таким бодрым и свежим, точно целый месяц отдыхал на курорте. Зайдя в пустой кабинет капитана Николаева, ставший несколько дней назад его рабочим кабинетом, он позвонил в отделение милиции, в районе которого жил математик Голубев, и связался со следователем, производившим осмотр квартиры учителя. Следователь попросил Рубцова подъехать к нему.

Из беседы со следователем Сергей узнал интересные новости. Прежде всего, на квартире учителя в печке был обнаружен пепел от недавно сожженных бумаг.

— Видите по показаниям хозяйки, к Голубеву заходили два молодых человека: один — в день его исчезновения, другой — на следующий день, — сказал следователь. — Личность обоих мы пока не установили. Так вот, этот второй посетитель, назвавший себя учеником Голубева, осматривал его комнату и даже заглядывал в печку. К счастью, задвижка в дымоходе печки была закрыта.

— Вторым был я, — сказал Сергей. — Прежде чем открыть дверцы печки, я закрыл задвижку.

— Ага! — усмехнулся следователь. — Очень правильно сделали — сквозняк мог потревожить пепел, и тогда бы он ничего нам не сказал. Вот посмотрите, что мы на. нем обнаружили.

Следователь показал несколько фотографий: на сером пепле смутно выделялись обрывки слов, написанных четким каллиграфическим почерком: «ин Вас», «лев», «Ко», «Вас», «нст», «Ко» и цифра — «93».

— Это было написано черной тушью и, как показала сверка почерков, рукой Голубева.

— Но эти обрывки слов явно означают фамилию, имя, отчество.

— Совершенно верно. Голубев написал их на чистом листе бумаги несколько раз, очевидно пробуя перо и как, бы примеряясь, чтобы записать их затем на другом более малом листе бумаги. К сожалению, полностью все слова на пепле не сохранились. Предположительно вот что получается: Ко (нст) ант (ин Вас)ильевич… (лев). О том, какая фамилия, остается только гадать — Хрулев, Ковалев, Моргулев и т. д.

— Как вы полагаете, куда должен был переписать Голубев это имя, отчество и фамилию?

— Судя по величине букв — в какой-нибудь документ, имеющий размер паспорта. Но, понимаете, это только предположение. Правда, то, что эти слова написаны черной тушью, специально купленной для этого случая, делает такое предположение весьма вероятным.

— Эх, главное — фамилия — неизвестна, с сожалением покачал головой Сергей.

— Ничего нельзя было сделать. Перед тем как сжечь лист бумаги, его разорвали и обрывки скомкали, а пепел не разгладишь. Но ведь имя и отчество тоже не пустяк.

— А что означают цифры?

— Возможно, это номер документа или скорее всего год рождения — 193.?

— Для самого Голубева не подходит.

— Но вполне подходит для первого и второго посетителя… — засмеялся следователь, взглянув на Сергея и как бы определяя его возраст.

— Вполне, — нехотя улыбнулся Сергей, — ему было не до шуток.

— Это не все. Мы установили, что вечером в день исчезновения Голубева его видели на вокзале.

— Вот как! — обрадовался Сергей. — В котором часу?

— В начале десятого.

— Но ведь в это время нет ни одного поезда, идущего в западном направлении.

— Совершенно верно, но как раз есть поезд, отправляющийся на восток. Голубева сопровождала женщина.

— Женщина?!

— Да. Его вела под руку миловидная женщина лет тридцати. Впереди шел мужчина с чемоданом, но человек, сообщивший нам об этом, не решается утверждать, имел ли этот мужчина какое-нибудь отношение к Голубеву и его спутнице.