Николай Далекий - Практика Сергея Рубцова

Выйдя из школы, Сергей столкнулся с Сидорчуком. Он нес в руке солдатский вещевой мешок, набитый чем-то по самую завязку.

— Дайте ключ, есть крупный улов, — таинственно сообщил младший лейтенант. — Приходите ко мне — покажу.

Мера предосторожности, предпринятая Сидорчуком, была встречена Сергеем одобрительно — чем меньше людей видят его в компании с милицейскими работниками, тем лучше. Он явился на квартиру младшего лейтенанта на несколько минут позже.

Рубцов застал младшего лейтенанта за странным занятием. Стоя на коленях посреди комнаты, Сидорчук осторожно раскладывал на полу пустые заржавленные консервные коробки и стеклянные осколки.

— Вот поглядите, — восемь коробок из-под дорогих рыбных консервов. И килограммов шесть стекла. Все бывшие баночки… Но глядите — ни одной этикетки! Этикетки он, надо думать, снимал и сжигал, а все баночки разбивал на мелкие осколки. — Сидорчук взглянул на Сергея и хитро прищурился. — А зачем их бить, ведь они деньги стоят?

Широко расставив ноги, Рубцов задумчиво покусывал губу. Мысленно он представил себе, что разговаривает с Кияшко. «Какие возражения, товарищ майор, против высказанного младшим лейтенантом Сидорчуком?» — «Что ж, пожалуй, логично, но эти стекляшки, консервные коробки — мелочь. Возможно, ошибка, казус, товарищ курсант».

— Выбросьте все в помойку, — сказал Сергей, слегка толкнув носком ботинка консервную банку.

— Товарищ лейтенант, — растерялся Сидорчук. — Ведь это вещественные…

— Выбрасывайте, выбрасывайте, банки уже нам не нужны, они свое дело сделали. Для вас есть новое задание. Когда в Доме культуры закрывают ставни?

— Ночью, когда заканчиваются все мероприятия и люди уходят.

— Сегодня в клубе концерт. Вы сможете там побывать?

— В шесть часов мне на дежурство.

— А жена?

— Она сможет.

— Пошлите жену. Еще лучше… У нее золотое кольцо есть?

— Нет, — Сидорчук почему-то сконфузился.

— Брошка?

— Есть маленькая, позолоченная, с камушками.

— Прекрасно. Жена у вас боевая?

— Ничего… Бывает, берет в работу.

— Ясно! Слушайте. Ваша жена одевает брошку, идет на концерт. Там она снимает брошку и кладет в сумочку. Вернувшись домой, она не находит ее и решает, что потеряла брошку в клубе… А брошка золотая, с бриллиантами, дорогая! Ясно? В общем брошку жалко, ее надо найти. Ваша жена идет к вам, сообщает о несчастье. Вы ее провожаете до клуба и отходите в сторону! Она будит сторожа, идет с ним в зал, где стоит рояль, и зажигает там свет. А вы в это время подходите к третьему окну слева и заглядываете в щель ставни, Мне важно знать, что вы сможете увидеть сквозь эту щель.

— Рояль?

— Да. Ну, а жена тем временем, не найдя в зале брошку, вспомнит, что она сняла ее и положила в сумочку, извинится за беспокойство и так далее. Она сумеет сыграть эту сцену так, чтобы у старика не возникло никаких подозрений? Очень важно его не спугнуть…

— Сумеет.

Рубцов попросил ему дать клеенчатый сантиметр и показал младшему лейтенанту, на какой максимальной высоте от земли он должен смотреть в окно.

Сидорчук усомнился.

— Почти полтора метра. Слава как будто будет ниже…

— Он подкладывал четыре кирпича.

— Ага! А где я вас найду?

— В гостинице. Зайдете проверить документы…

Покинув Сидорчука, Сергей направился к райуполномоченному, но оказалось, что капитан выехал по вызову в областное управление и должен вернуться только к вечеру. Сергей оставил ему записку с просьбой подготовить для ознакомления анкету и автобиографию «вчерашнего».

Затем он сытно и довольно дешево пообедал в чайной и отправился бродить по городу. Это была не бесцельная прогулка: Сергей изучал город, присматривался не только к улицам, переулкам, но и отмечал в памяти все проходные дворы, запоминал, куда ведут тонкие тропинки на окраинах.

К вечеру он уже знал маленький город так, точно прожил здесь несколько лет.

Капитан Василько встретил Рубцова загадочной усмешкой. Он недавно приехал, но успел получить в райисполкоме папку с анкетами всех работников культотдела. Подавая ее Сергею, капитан сказал:

— Вы знаете, какой приказ моего начальника в отношении деда Илько? Не трогать! Я рассказал подполковнику об этом загадочном случае, он проконсультировался с кем-то и так и заявил: «Не трогать. Бросьте чудить со стариком. Пусть себе доживает свой век спокойно». Так что…

— А мы его трогать не будем, — возразил Сергей. — Мы поинтересуемся…

— И еще одна новость, — продолжал капитан. — Я думал, что розыски Дынина ведутся широко. Оказывается, такой приказ дан только мне. В других районах нашей области, например, в соседнем, розыски не ведутся.

Последнее сообщение встревожило Сергея.

— Я завтра поеду в управление, выясню, — сказал он сухо и, найдя нужную анкету, начал читать ее.

Анкета (так же как и биография) Ткачука Ильи Семеновича была заполнена четким красивым почерком. Сергей было удивился, но, взглянув на последнюю страницу, увидел корявую подпись с шатающимися буквами: «Ткачук И.» Оказывается, заполнял анкету и писал автобиографию кто-то другой, дед Илько только подписал их. «Нормально — старик малограмотный, — со злостью на себя подумал Рубцов. — А я связался с чудаковатым младшим лейтенантом и только даром время теряю». В эту минуту он чувствовал себя очень скверно, и это скверное настроение было вызвано не тем, что капитану посоветовали «не трогать» деда Илько, а тем, что Дынина ищут только в одном районе. «Какой смысл? — злился Сергей. — Смирнов-то, очевидно, давно уехал отсюда!»

«Я, Ткачук Илья Семенович, родился от неизвестных мне родителей в местечке Кружно, Краковского воеводства…» — читал Сергей, стиснув зубы. Не желая расспрашивать капитана о чем-либо, он подошёл к карте, нашел Краков и стал разыскивать местечко Кружно. — Дед Илько — переселенец, — сказал капитан и показал карандашом на карте местечко.

Сергей снова принялся за чтение. Да, дед Илько был переселенец. С большой группой украинцев он переехал в Советский Союз в феврале 1945 года. До этого он жил и работал в бернардинском монастыре, «что в восьми километрах от Кружно». В этом монастыре он воспитывался с трехлетнего возраста, затем выполнял различные черные работы, подметал двор, носил воду, помои. Во время войны монастырь сгорел, монахи разбежались по другим монастырям. В это время украинцы переселялись из Польши в Советский Союз, и дед Илько уехал с ними. «Холост, родственников и детей нет».

— Да-а… — произнес в раздумье Сергей, закрывая папку. — Богатая биография. У вас, товарищ капитан, в районе есть много переселенцев?

— Около ста семей.

— А из этого Кружно или из сел, расположенных вблизи местечка, есть кто-нибудь?