Виктор Давыдов - Кто бросит камень? Влюбиться в резидента

Давно Никита Кузьмич Климов вот так с папкой в руках не бегал по коридорам Главного управления госбезопасности и, наверное, не вспомнил бы случая, когда и другие сотрудники передвигались по коридорам с такой скоростью. Просто не принята была в этих коридорах подобная манера передвижения. Обнаружив дверь кабинета Свиридова запертой и в сердцах выругавшись, он в том же темпе понесся дальше. На его счастье, в это время коридоры были пусты, и ему только однажды пришлось сбавить ход, чтобы отдать честь приезжему с периферии сотруднику в форме капитана госбезопасности и пояснить тому, как пройти в секретариат.

В приемной начальника отдела, кроме секретаря, сидели еще двое знакомых Климову чекистов. На ходу поздоровавшись с обоими, лейтенант быстрым шагом подошел к секретарю и осведомился, где Свиридов. Оказалось, что Федор Ильич уже час как сидит в кабинете Селиванова на совещании.

— Слушай, Петро, он мне позарез на два слова нужен, — Климов, активно используя свой богатый арсенал мимики и жестов, показал, до какой степени ему необходимо было срочно переговорить со Свиридовым. На любого другого человека возбужденный вид лейтенанта Климова, без сомнения, произвел бы нужное впечатление, но секретарь начальника отдела и бровью не повел.

— Извини, не могу, там дело серьезное. Ты погоди чуток, остынь, сейчас перерыв должен быть. На вот газеты, посмотри, успокойся.

Крутанувшись от досады на месте, Климов взял газеты и тяжело плюхнулся на стул. Но не успел он прочитать заголовок передовой статьи «Правды», как дверь кабинета открылась и из нее вышел лейтенант Никитин. Мрачно поздоровавшись с Климовым и другими сотрудниками, он быстро вышел из приемной. А на столе секретаря уже звякнул телефон связи с начальником. Выслушав Селиванова, секретарь привычным кивком головы пригласил ожидающих чекистов в кабинет. Едва за ними закрылась дверь, Климов вскочил со своего места как ужаленный.

— Ну и где твой перерыв? — накинулся он на секретаря. — Я же тебя русским языком прошу: вызови майора, у меня срочная оперативная информация!

— Вот же пристал как банный лист… — Петро быстро усваивал идиоматические выражения, употребляемые начальством. — Ладно, хрен с тобой, сейчас попробую.

Он встал, привычным взглядом оглядел стол — нет ли чего, не предназначенного для посторонних глаз, — одернул гимнастерку, открыл дверь и решительно шагнул в кабинет начальника. Климов настороженно замер.

Секретарь выскочил в приемную буквально сразу. Повернув покрасневшее от волнения лицо в сторону Климова, он на ходу недобро буркнул: «С тебя причитается», — и уселся на свое место. Следом через несколько секунд в дверях появился Свиридов. Не обращая внимания на недовольный взгляд начальника, Климов быстро достал из папки лист бумаги и протянул Федору Ильичу. Майор начал читать текст, и оба — и Климов, и секретарь — увидели, как недовольство на его лице исчезло, а усталость в глазах сменилась азартным блеском. Он невидяще посмотрел на Климова, нервно потер подбородок, снова впился глазами в бумагу и, дочитав до конца, опять поднял глаза на лейтенанта.

— Спасибо, Никита, — неожиданно осевшим голосом поблагодарил он сотрудника и, уже весь погруженный в свои мысли, шагнул к двери кабинета с документом в руках.

— Федор Ильич! — робко окликнул майора Климов. — А бумага-то как же?

— Какая бумага? — непонимающе обернулся тот. — А, ясно. Давай сюда папку, — и, увидев, что лейтенант замялся, сделал шаг и решительно забрал ее из рук Климова. — Давай, давай, я сейчас же доложу товарищу Селиванову. Через полчаса буду на месте, заберешь. Что у тебя с гостем?

— Сидит дома, наши все на местах.

Федор Ильич глянул на часы:

— Время еще есть. Значит, через полчаса у меня.

Дверь за майором захлопнулась. Ничего не поняв, но почувствовав позитивную тональность общения Свиридова и Климова, секретарь начальника отдела тоже сменил гнев на милость и как бы между прочим поинтересовался у лейтенанта, какие такие срочные заботы заставили его нарушить порядок проведения совещания. Но теперь уже пришел черед Климова продемонстрировать, кто есть кто в управлении контрразведки: «Хоть ты, младший лейтенант, и секретарь самого Селиванова, но основную-то работу делаю я и мне подобные сотрудники, так что извини, брат…» Он заговорщицки подмигнул секретарю, выразил ему сердечную благодарность и, напевая «Дальневосточная, опора прочная», пошел к выходу, как вдруг остановился и снова повернулся к секретарю:

— Погоди, Петро, чуть не забыл. А что это Никитин такой тусклый от начальства вышел? Случилось чего?

Петро сначала хотел ответить Климову тем же, но парень он был сообразительный и решил не усложнять ситуацию. Перейдя на полушепот, он сообщил Климову, что у Никитина арестовали брата, что тот написал рапорт начальнику и сегодня разбирали его дело. На вопросительный взгляд лейтенанта секретарь пожал плечами:

— Не знаю, но думаю — уволят. Не он первый.

— Да… дела, — невесело протянул Никита Кузьмич и подумал: «Только парень в понимание работы вошел… и на тебе». — А работать-то кто будет?

Вопрос повис в воздухе, оба замолчали. Первым нарушил молчание Климов.

— Слушай, Петро, а ты чего тут окопался? Давай к нам, нам грамотные ребята во как нужны, — напористо начал он, вглядываясь с надеждой в секретаря.

— Да я бы… — медленно начал тот, отводя взгляд. — Ты знаешь, каково жить в одной комнате с ребенком и матерью парализованной… А новый начальник обещал отдельное жилье дать.

— Так и у нас бы получил, — напирал Климов.

— У вас получишь, — иронически усмехнулся Петро.

Климов сердито сдвинул брови, но парень не захотел продолжать разговор.

— Ладно, ступай, работать надо. И не забудь, за тобой должок.

Когда в кабинете начальника отдела через четверть часа закончилось совещание и все сотрудники, кроме Свиридова, ушли, Селиванов внимательно прочитал бумагу, принесенную Климовым. После некоторого молчания он как-то озадаченно посмотрел на майора и глубоко вздохнул:

— Ну и ну, прямо арабские сказки Шехерезады.

— Немедленно проверим, — тут же отозвался Свиридов, застывший в настороженном ожидании реакции начальника.

— И как можно тщательнее. Слишком уж это… того…

Первая реакция была нормальной, именно так и он сам предполагал действовать.

Однако Федору Ильичу необходима была ясность по дальнейшим действиям.

— Но если это правда, — медленно начал он, — Муромцев для нее теперь на все пойдет. Умная фактически спасла ему жизнь и, я полагаю, заслужила его полное доверие. Может быть, все-таки?..

— Указание замнаркома может отменить только он сам, — внушительно, но нежестко произнес Селиванов. — Так что предлагаю усилить наблюдение и одновременно уточнить наличие драгоценностей. Этого зверя будем брать только с полной уверенностью, что драгоценности в наших руках. Все ясно? — пристально глянул он в глаза Свиридова и, не ожидая ответа, бросил взгляд на календарь. — Как обстановка по объекту Австриец?