Павел Астахов - Шпион

Собеседник поджал губы; этот путь ему откровенно не нравился.

— А чем же этот путь проще, позвольте узнать?

— А проще потому, — пожал плечами Алек, — что эту технологию мы уже освоили, и зам проректора вроде закрывает глаза на ту зарплату, которую мы ему доплачиваем.

Алек самодовольно откинулся на спинку стула, а собеседник открыл рот, да так и замер.

— Вы с ума сошли…

— Почему?

— Зачем вы подкупаете зама по режиму? Он же вас сразу заподозрит!

Алек покачал головой.

— Нет, не знаете вы России. Здесь все с точностью до наоборот. Если бы мы ему не подкидывали на жизнь, он бы нас да-а-авно уже сдал гэбухе. А так… резать куру, несущую золотые яйца? Нет, не будет.

Собеседник опешил и тут же задумался. Самоуверенность Алека его поколебала. Тем более что и результат у него уже был!

— Хорошо. Посмотрим, — наконец-то разрешил он то, что давно существовало, — а пока прекратите получать у него подписи, а деньги продолжайте платить регулярно, только чуть меньше.

Теперь уже удивился Алек:

— А зачем?

— А затем, что пусть привыкнет к вашим инъекциям. Подсядет на деньги и захочет еще больше. А когда ему станет невмоготу, вы ему подсунете сразу большой объем материалов, и среди сотни пустых — пару чрезвычайно полезных. Ясно?

— Ясно, — не мог не оценить дельности совета Алек.

— Но помните… если что пойдет не так…

Тогда в руки Алеку и попала эта капсула. И кто мог предвидеть, что «не так» все пойдет почти мгновенно!

«Мир твоему праху… Борис Васильевич…» — подумал Алек, покидая кабинет, и тихо, аккуратно прикрыл за собой дверь.

Соломин, добравшись до отделения, в котором осело заявление на Ковалевскую, начал давить строго по технологии, но ментяра ему попался упертый — не пододвинуть: вздыхал, моргал, но допускать контрразведку на свою кухню отказывался.

— Товарищ полковник, я же вам объясняю, что это не по вашей части, — разводил он руками, — это же заявление о проверке. Там и дела-то никакого не будет, скорее всего. Состава нет.

Соломин терпел-терпел и не вытерпел:

— Капитан Исаев, вы мне сказки не рассказывайте. Речь идет о гражданке США. Так что моя юрисдикция уже затронута. А если будете препятствовать нашему расследованию, то огребете проблем. Я ясно выражаюсь?

— Ясно-то ясно, — поежился капитан.

Ему определенно не хотелось вставать на пути пусть уже и полуразвалившейся, но все еще пугающей своими кровавыми тайнами «конторы». Понятно, что он не мог взять в толк, как именно чекисты собираются использовать заявление бизнесмена Проторова, который накатал его и передал через начальника службы безопасности, чтобы, как объяснил последний, «попугать» строптивую девицу.

Вообще-то, главный охранник олигарха был когда-то начальником Исаева и по старой памяти подкидывал ему халтурку. Вот и теперь капитан Исаев должен был вызвать девушку и хорошенько ее пугнуть. Ни на что большее заявление Проторова и не годилось: суть дела изложена примитивно, как и положено для олигархов и милиционеров. Тогда-то и там-то гражданка США Ковалевская получила от бизнесмена Проторова крупную сумму денег. Теперь не отдает. Заявитель просит провести проверку и возбудить уголовное дело. Ясно, что подробности не указываются, так как вроде бы этот Проторов сам добровольно отдал бабки и вроде как даже не самой этой Соньке Ковалевской, а на какой-то счет. Да еще и на благотворительность. Какое уж тут уголовное дело?

И уж точно капитан Исаев даже не подозревал, что само это заявление родилось лишь благодаря вдумчивому массированию госбезопасностью самых нежных частей души олигарха.

— Короче, материал на стол, — скомандовал Соломин.

Милиционер, закряхтев, вытащил тоненькую папку и положил на стол. Соломин поднял брови:

— И это все? А почему ни одного вызова на допрос? Вы ей хоть сообщили, что она указана в заявлении?

Исаев надул щеки и уперся правой рукой в бок:

— А где я эту Ковалевскую найду? Мне еще установку ее местонахождения нужно сделать. И вообще, мне закон дает от десяти до тридцати суток на проверку.

Соломин повернулся и подмигнул оперативникам:

— Да уж! Если б мы так работали, страна давно бы уже стала колониальным придатком Америки. А ты бы, Исаев, таскал чемоданы в какой-нибудь гостинице и двери открывал-закрывал. Хотя ленивых капиталисты-империалисты ведь тоже не любят.

Капитан покраснел от макушки до подбородка и ненавидяще уставился на полковника, а точнее, на шикарный галстук надоедливого визитера. Играть с гэбэшником в «гляделки» было как-то не с руки. А Соломин тем временем явно решил завершить урок воспитания младшего офицера из смежной организации. Он вытянул из пустой папки заявление и, помахав им перед носом капитана, назидательно заявил:

— Значится, так. Сейчас берешь бумагу и в срочном порядке ваяешь рапорт. Так, мол, и так, принял заявление потерпевшего и приступил к проверке. Далее, берешь ноги в руки и летишь к Проторову — опрашивать. По дороге заезжаешь в банк и берешь выписку со счета, куда денежки вносились.

Исаев поджал губы, но перечить не посмел.

— А чтобы тебе было не скучно и мысли о голодном желудке не отвлекали, — Соломин уколол капитана пронзительным взглядом, от которого у Исаева неприятно засвербило в районе пятого шейного позвонка, — так вот, чтоб не заскучал, я с тобой отправляю лучших своих сотрудников.

Он кивнул в сторону оперативников, и те дружно и согласно кивнули в ответ.

— А девушка? — Милиционер смирился с неизбежным.

— Девушкой мы займемся сами. С вашего позволения…

Соломин сделал дурацкий реверанс, и капитана Исаева вдруг посетила непатриотическая мысль: «Клоуны! Сами и просрали страну! А теперь на меня валят. Тоже мне герои невидимого фронта. Посмотрим, как вы в нашей ментовской работе шарите…»

Соломин дождался, когда Исаев окончательно переварит профессиональное унижение и двинется к выходу, и повернулся к заместителю:

— Кстати, а где Ковалевская сейчас? Знаешь?

Тот разулыбался:

— Ясен пень! Она сейчас из издательства выехала. Собирается на концерт с этим ее адвокатом Павловым. Мы ее у Зала Чайковского, на «Маяковке», и перехватим.

— Отлично, Иваныч! — похвалил зама Соломин. — Бери сейчас же наряд и вперед. Там и ждите.

— А когда задержим, то куда ее?

— Принимаете и сюда, в отделение. Пока.

— Может, лучше к нам, в «контору»? Там поприличнее. Все же девица…

— Нет-нет, — замотал головой Соломин, — вези сюда. В вонючий обезьянник. С бомжами и потаскухами!

Три милиционера в бронежилетах и касках, выглядящие так, словно только что вернулись из «горячей точки», плотно обступили симпатичную стройную девушку в смешной розовой дубленочке. Она испуганно глазела на потертые стволы автоматов и силилась достать из кармана документы: